Представитель России при Европейском союзе ВЛАДИМИР ЧИЖОВ рассказал корреспонденту GUIDE ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ о том, изменились ли отношения РФ и ЕС после вооруженного конфликта на Кавказе, а также о том, что стоит за инициативой Москвы по разработке нового договора о евро-атлантической безопасности.
GUIDE: Саммит Россия--ЕС в Ницце проходил на фоне крайней напряженности в отношениях Москвы и Брюсселя, вызванной войной на Кавказе. Ряд стран даже выступали против возобновления переговоров по соглашению о партнерстве и сотрудничестве. Какова на этот счет позиция Москвы?
ВЛАДИМИР ЧИЖОВ: Я не сторонник резких оценок отношений России и Европейского союза. Напряженность в них была и, видимо, будет возникать и в дальнейшем — это неизбежно: мы и партнеры, и конкуренты на мировом рынке. Что касается переговоров по нашему будущему соглашению о партнерстве, то на этот счет и впрямь были разные точки зрения. Еврокомиссия, например, высказалась за продолжение переговоров. Были и другие мнения — у Польши и Литвы. Не могу сказать, что их позиция нас сильно удивила. Но наши отношения в принципе не сводятся только к этим переговорам. Хотя будущее соглашение нужно нам в равной степени, мы не фетишизируем переговорный процесс. Мы полтора года ждали, когда он вообще начнется. Будущий договор призван заменить прежнее соглашение о партнерстве и сотрудничестве (его действия закончилось в 2007 году.— Guide). Это должно быть всеобъемлющее соглашение с возможностью заключать дополнительные договоры. В нем будет международно-политический раздел и разделы, касающиеся четырех общих пространств. И, естественно, договоренности о новых механизмах сотрудничества.
G: И все же, насколько сильно ударила по отношениям России и Европейского союза пятидневная августовская война в Южной Осетии?
В. Ч.: На фоне событий на Кавказе ЕС проявил себя как способный на здравомыслие. То, что есть разногласия,— это не секрет. Между Россией и ЕС есть и будут противоречия. Мы глобальные игроки на мировой арене. В эпоху глобализации все являются партнерами и одновременно конкурентами. Если говорить о торговле, то будем конкурировать на рынках. При всей взаимодополняемости наших экономик есть элемент конкуренции.
Еще одна группа проблем связана с ситуацией в самом ЕС — можно вспомнить известную историю с конституцией Европейского союза. Внимание и энергия ЕС в немалой степени обращены вовнутрь, на решение своих внутренних проблем. Поэтому свобода маневра у наших партнеров часто ограниченна.
Третья группа проблем проистекает из процесса расширения ЕС. Понятно, что некоторые новые члены привнесли в повестку дня наших отношений то, что я называю фантомными болями прошлого. У одних это восходит к эпохе СССР, у других уходит еще глубже в историю. Но наша задача не в том, чтобы делить ЕС на плохих и хороших. Мы были бы только рады, если бы ЕС говорил на российскую тему одним голосом — при том понимании, что это будет голос разума, обращенный в будущее, а не в прошлое.
G: Перед саммитом Россия--ЕС российский президент Дмитрий Медведев в послании Федеральному собранию пригрозил разместить "Искандеры" в Калининградской области, если планы США по размещению ПРО в Восточной Европе будут реализованы. Как отнеслись к этой идее в Европейском союзе?
В. Ч.: Послание Дмитрия Медведева в ЕС воспринято с интересом. Здесь, конечно, отфиксировали ту часть заявления, которая касается потенциальных ответных мер в случае реализации планов размещения в Восточной Европе третьего позиционного района ПРО США. Но могу сказать, что в ЕС и сами не в восторге от американских планов.
G: Москва активно продвигает инициативу президента РФ Дмитрия Медведева, касающуюся разработки большого договора о евро-атлантической безопасности. Его обсуждение должно было состояться и на саммите Россия--ЕС. Хотелось бы узнать, какие предложения на этот счет Россия уже сделала Европейскому союзу, в чем они состоят и как на эту инициативу реагируют в Европе?
В. Ч.: Предложение по новой архитектуре безопасности прозвучало еще в июне этого года, затем озвучивалось в Эвиане. Это было воспринято с позитивным интересом в ЕС. По крайней мере, соответствующие аналитические подразделения в аппарате Хавьера Соланы (верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности.— Guide) занялись изучением этой инициативы и подтвердили готовность обсуждать ее детали. На саммите Россия--ЕС в Ницце данная тема обсуждалась как по существу, так и в преломлении к перспективе созыва летом следующего года саммита ОБСЕ с целью запуска переговорного процесса по будущему договору.
G: О деталях будущего евро-атлантического договора неизвестно практически ничего. Есть ли хоть какое-то представление о будущем содержании этого документа и определен ли дедлайн его разработки?
В. Ч.: У договора по безопасности, инициированного президентом РФ, нет никакого дедлайна. Было предложение начать работу. Влиятельные страны настроены на серьезный разговор. Договор подразумевает участие ЕС, США и Канады, поскольку мы говорим о евро-атлантической безопасности. Вскоре станет понятно, что на этот счет думает Барак Обама. Парадокс в том, что сейчас в Европе нет инструментов, чтобы реагировать на новые вызовы безопасности. При этом мы не пытаемся исключить НАТО. Оно может сыграть свою роль. Наша идея с договором отражает синтез подходов и предполагает участие всех стран евро-атлантического пространства. Стран НАТО, СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС. Идея в том, чтобы договор включал всех игроков на этом поле — как национальных, так и коллективных — и привел бы к выработке набора принципов поведения государств и организаций в сфере безопасности.