Выставка архитектура
В Москве в Государственном музее архитектуры открылась выставка концептуальной архитектуры "Вперед, в тридцатые!". Это первое выступление нового поколения русских архитекторов. К молодым дарованиям присматривался ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Выставка располагается в корпусе "Руина" Музея архитектуры. По дизайну она представляет собой нечто вроде праздничного оформления трибуны к 7 ноября в каком-нибудь советском городе: конструкции из свежей фанеры, нарисованные с некоторыми элементами классического ордера, затянуты полотнищами красной ткани, а полы зала завалены горами сухих листьев, какие бывали в парках осенью перед началом коммунистических торжеств по поводу годовщин революции. Праздничные трибуны придумали два архитектора, которые называют себя "дети Иофана" (в честь советского архитектора Бориса Иофана, выстроившего Дом на набережной и победившего в конкурсе на Дворец Советов),— Борис Кондаков и Степан Липгарт. Листья придумала безымянная группа: Анна Сажинова, Константин Лагутин и Олег Исаев. В трибуны "дети Иофана" вставили свои работы — три больших проекта с макетами и графикой и несколько менее представительных работ. Под листья госпожа Сажинова и господа Лагутин с Исаевым спрятали свой проект, а также работы остальных участников — Дмитрия Башева, Никиты Голышева, Варвары Михельсон, Сергея Неботова, Максима Хазанова и Ольги Банчиковой. Чтобы увидеть, скажем, "Центр нанотехнологий" последней, требуется долго разгребать листья ногами, потом как-то отходить и сверху, из кучи, смотреть на проект, наклеенный на полу. Куратором всей выставки выступила Мария Седова.
В общем-то, сначала главный интерес выставки видится в том, что первый раз в постсоветское время новое поколение архитекторов заявляет о себе коллективной выставкой. До сего дня в нашей архитектуре доминировали люди 50-летние, они успели себя показать в позднесоветское время, в "бумажных" конкурсах. Не знаю, кризис ли повлиял на то, что новое поколение вышло из тени и нагло перехватило инициативу у откровенно растерянных старших коллег, или просто время пришло, но все участники, в том числе и куратор — это первое постсоветское поколение, вырвавшееся на художественную сцену.
Но когда первый интерес от появления совсем новых людей проходит, начинаешь думать, что интерес выставки все же не только в этом. Это вообще-то очень сложно и интересно придуманная выставка с высказыванием, позицией. Одно название чего стоит — "Вперед, в тридцатые!". Вкупе с работами "детей Иофана", надо признать, самых ярких участников выставки, с некоторой виртуозностью вжившихся в художественную систему архитектуры постконструктивизма, эти 30-е становятся опознаваемым символом. Ранний сталинский стиль торжественно поднят на трибуну, проекты модернистского свойства спрятаны под листья, уходят в глубину. То есть это вперед в такие 2030-е, которые повторяют 1930-е, и тут даже непонятно, вперед или назад. В сегодняшнем политическом контексте выставка становится многозначительным высказыванием о том, что нас ждет через двадцать лет.
Это даже несколько неожиданно слышать от молодых людей. Тем более что Степан Липгарт и Борис Кондаков — архитекторы вполне очевидного, даже бьющего через край таланта. Их проекты очень изысканны, но именно в силу этого оказывается, что ранний сталинский стиль — это что-то очень хорошее. Я в принципе тоже так думаю, мне кажется, что постконструктивизм — один из наиболее интересных эпизодов в советской архитектуре, но в чисто художественном, формотворческом плане. В России слишком принято не отделять архитектуру от политических обстоятельств, вызвавших ее к жизни, и молодые люди сильно рискуют тем, что их теперь навсегда окрестят будущими сталинистами. Я бы сказал, что в кураторской концепции и в стратегии участников есть некая молодежная бесшабашность, которая позволяет как бы не заботиться о будущей репутации. Но с другой стороны, именно благодаря этой бесшабашности выставка получилась очень яркой.
Ну что же, нам программно заявлено, что самым важным для первого постсоветского поколения оказывается центральная развилка советского периода — момент конкурса на Дворец Советов, между конструктивизмом и классицизмом, между взбалмошными 1920-ми и стальными 1930-ми. Как к этому относиться? Сначала прямо пугаешься. Выглядит это так, будто дети достали скелет в шкафу, о котором не принято говорить вслух, и устроили с ним веселые танцы. Причем танцуют еще и не в ту сторону, явно отдавая предпочтение не погубленному авангарду, но нарождающемуся сталинизму. Потом начинаешь думать: а что еще они, собственно, могли достать на переломе между взбалмошными 1990-ми и стальными 2000-ми? Естественно, их привлек именно этот эпизод. А потом вдруг поражаешься вообще тому чуду, что они об этом помнят.
Все же многие побаивались этого первого постсоветского поколения. Их очень плохо учили по сравнению с тем, как учили в позднесоветское время, когда образование являлось важным фактором социальной иерархии. Их учили тому, что никак не соответствовало окружающему их миру, ибо вся система советских знаний была глубоко неуместна в 1990-е. Их учили профессора, превратившиеся на старости лет в нищих неудачников. Да и вообще, если посмотреть вокруг себя достаточно трезво, то окажется, что фоном для развития этого поколения стало превращение страны из культурной империи (пусть империи зла) в пространство третьего мира.
Казалось бы, ну о чем они вообще могут говорить? Ну ясно же, что они должны быть третьей водой на киселе американских и европейских звезд 1990-х, делать что-то глубоко провинциальное, подражать перепевам деконструктивизма, хай-тека и органической архитектуры. Так ведь нет! Они думают ровно про то, про что думали и мы, и наши родители, про грандиозный вызов советской истории, страшной, непонятной, таинственной, про истошный эстетизм ранних советских парадов и мистагогию простой геометрии мавзолея. Это настолько же радостно, насколько и поразительно. Третьего мира не получилось, история взяла свое.
Предсказывать будущее — смешное занятие, свойственное молодым людям. Тем не менее позволю себе одну аналогию. В начале 1980-х в Японии состоялся международный конкурс "Стиль 2001 года". Два первых места получили русские архитекторы, Михаил Филиппов и Юрий Аввакумов, с прямо противоположными концепциями, идеей возвращения в классицизм и в конструктивизм. Прошло двадцать лет, и в 2001 году выяснилось, что оба оказались правы, и главное, оба определяли русский архитектурный контекст в его художественном измерении. Сейчас 2008 год, и новое поколение делает предсказание на те же двадцать лет вперед. Не знаю, окажутся ли они правы, но по крайней мере надо запомнить их имена.