Перед премьером Японии Томиити Мураямой, начавшем вчера официальный визит в КНР (см. материал на стр. 4), стоит трудная задача — дипломатично донести до руководства Китая обеспокоенность Токио планами наращивания военной мощи народно-освободительной армии Китая. И впрямь, темпы модернизации китайской армии не могут не смущать соседей Пекина: за шесть лет военные расходы выросли в 2,4 раза в текущих ценах и почти на 85% в постоянных. Особое беспокойство вызывает фактический отказ Китая от доктрины "неприступной береговой обороны". Начавшееся создание полноценных ВМС может серьезно изменить военно-политическое равновесие в регионе. Но к опасениям соседей в Пекине вряд ли прислушаются — страна стоит на распутье и от армии во многом зависит политическое будущее страны. Программа вооружений на предстоящие годы уже принята, военная машина запущена.
Согласно провозглашенному Дэн Сяопином в 1978 году плану четырех модернизаций, Китай должен бросить все силы на создание передовых сельского хозяйства и науки, развитой промышленности и сильной армии. Но вскоре выяснилось, что без соответствующей промышленной базы о новой оборонной системе можно только мечтать. В результате "четвертую модернизацию" отложили до лучших времен, урезав и финансирование армии, численность которой во второй половине 70-х составляла почти 5 млн чел. Ради экономии количество солдат к концу 80-х годов было сокращено почти до 3,2 млн. Но это не предотвратило устаревание вооружений и падение морального духа армии.
Поворот произошел в 1988-1989 годах. До этого ежегодный рост военных расходов в текущих ценах составлял в среднем 1 млрд юаней (эту "индексацию" армия получала с конца 70-х). Но темпы инфляции были таковы, что до 1989 года по-прежнему происходило незначительное сокращение военных расходов. Выделяемых средств хватало лишь на прокорм личного состава и поддержание боеготовности на ряде стратегических объектах. В 1989 военные получили на 3,4 млрд юаней больше, чем в предыдущем году, темпы же инфляции несколько снизились. Еще на 3,8 млрд юаней военный бюджет вырос в 1990 году. Тогда эксперты посчитали, что политическое руководство Китая таким образом подготовило и отблагодарило армию за ее действия на площади Тянаньмэнь. Но военные расходы выросли и в следующем, 1991 году, а темпы роста с учетом инфляции в 1990-1993 годах уже не опускались ниже 10%. В 1994 году военные расходы КНР в постоянных ценах выросли еще на 13% и достигли 52,4 млрд юаней. Еще шесть лет назад они составляли 21,8 млрд юаней. Но и эти цифры лишь видимая часть айсберга, имя которого — реальный военный бюджет Китая.
Дело в том, что реальные расходы Китая на оборону (как и ранее СССР) сильно отличаются от официальных цифр. Средства, идущие на оборону, не учитывают ни расходов на военные НИОКР, ни субсидий оборонной промышленности, ни доходов от коммерческой деятельности армии (с конца 80-х она не только в известной степени самостоятельно торгует оружием, но и занимается всем, что дает доход, в том числе сельским хозяйством, промышленным и даже кустарным производством). Таким образом, по оценке западных экспертов, реальные военные расходы КНР вряд ли меньше 3,5% ВНП страны, в то время как по официальным данным расходы не превышают 1,8% ВНП. Если же о военных расходах КНР судить с использованием методики паритета покупательной способности (не переводя по банковскому курсу юани в доллары), то только в 1993 году, по оценке SIPRI, они составили $35,6 млрд. Для Китая это очень большие деньги.
Большая часть идущих на военные цели средств тратится сегодня на закупку новой военной техники. Если еще в 1988 году КНР практически не покупала оружие, предпочитая его продавать (прежде всего автоматы Калашникова на Ближний и Средний Восток), то сегодня страна прочно вошла в пятерку ведущих мировых оружейных импортеров. Покупается все — авиа- и бронетехника, ракетные комплексы и подводные лодки. Главный критерий отбора — срок давности разработки. Улыбки и цокание языком, если техника только-только поступила на вооружение армии страны-производителя. Цена — вопрос второго плана. Только у России за последние два года приобретено 26 новейших истребителей-перехватчиков Су-27, около десятка транспортных Ил-76, подводные лодки класса "Кило", ракетные комплексы С-300 ПМУ, вертолеты. И это далеко не все. Почти вся техника — последние достижения российской военной мысли и технологии. При этом начиная с 1992 года Китай ежегодно тратит в среднем $1 млрд на покупку новых вооружений. Достаются они пока преимущественно России. Если же отношения Москвы и Пекина и дальше будут развиваться столь же динамично, как в последние годы, российские производители военной техники смогут получить еще до $15 млрд в ближайшие 5-6 лет. В такую сумму, по самым скромным оценкам, обойдется Китаю комплексная модернизация армии. Но китайские военные, продолжая традиции 50-х, желали бы получить лицензии на производство современных образцов техники у себя дома — прежде всего ракетных систем и истребителей. Имея тот же, но печальный для нее опыт 50-х, Москва к торговле лицензиями возвращаться не желает. Не хочет она пока продавать Китаю и российскую технологию "стелс" для разрабатываемого КНР перспективного истребителя F-10. Похожая ситуация сложилась несколько лет назад с технологией заправки самолетов в воздухе — и ее Китаю продали Иран и Израиль.
Что же касается планов создания военно-морского флота, то они не зря беспокоят Японию. Если флот будет создан, Китай нарушит паритет в области морских вооружений. Сегодня ни одно из государств региона, за исключением России и США, не имеют в регионе мощных военных флотов. Пекин настойчиво идет к его созданию, чем подталкивает к гонке морских вооружений прежде всего Индию, Японию и Филиппины. Ситуацию усугубляет наличие в регионе спорных территорий — островов Спратли.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ