Не так давно за непреложную ("потому что верную") истину почитался тезис, что главную движущую роль в жизни общества играет борьба классов, особенно наиболее ударной их части — пролетариата.
Сейчас это утверждение звучит существенно менее убедительно (в том числе и в странах окончательно не победившего социализма). Это, впрочем, отнюдь не значит, что тезис не верен априори. Скорее он нуждается в известной корректировке. Ибо класс превращается в движущую силу отнюдь не тогда, когда он являет собой очеловеченное стадо.
Право на собственный путь есть неотъемлемое право человеческой личности. Те личности, которые реализуют это право, пролагают путь для всего человечества. В том числе и для наиболее ударных его частей.
250 лет супер-революционеру
Одним из наиболее ярких примеров подобного собственного пути является история семьи Майера Амшеля Ротшильда, родившегося в 1743 году. В прошлом году этот 250-летний юбилей широко отмечался по всей Европе. Особенно большое внимание ему уделили германская финансовая метрополия Франкфурт-на-Майне (где Майер Амшель родился), столица мировой культуры Париж (которую многие его потомки почитали новой родиной) и банковская столица Европы Лондон — куда подавляющая часть Ротшильдов переселилась по независящим от них обстоятельствам.
Хорошо знакомый с Ротшильдами-парижанами и не менее их знаменитый германский эмигрант Генрих Гейне называл Ротшильдов "революционерами, значение которых для общества вполне сравнимо с влиянием Робеспьера, ибо никто до них не оказал такого разрушительного воздействия на общество наследственных привилегий".
Одним из парадоксов поразительной жизни этой семьи является то, что "ниспровержение аристократизма" у Ротшильдов вполне мирно сочетается с тем, что они сами входят в списки аристократии, причем сразу нескольких европейских стран.
Четвертый ныне здравствующий носитель британского наследного титула лорд Натаниэль Чарльз Джекоб Ротшильд родился 29 апреля 1936 года. В этом обстоятельстве эксперты Ъ ощущают дополнительный информационный стимул для относительно подробного рассказа о нем и его семье.
Не все ноги шагают левой, левой, левой
Фамилия Ротшильд превратилась в нарицательное обозначение, с одной стороны, успеха и богатства, а с другой стороны — негативной стороны денег, так называемого нуворишества, невежества и претенциозности "новых богатых". Так как обеим этим сторонам посвятили немало страниц своих книг такие классики, как Достоевский и Толстой, вряд ли есть большая необходимость в их дополнительном разъяснении.
Скажем лишь, что общемировая известность фамилии Ротшильдов не померкла и в течение тех 70 лет, когда Страною Советов производились известные поиски новых путей. Так как эти поисковые эксперименты завершились (пока что?) скорее возвратом восвояси, то экспертам Ъ видится необходимость вкратце напомнить о некоторых основных этапах пути Ротшильдов, развивавшегося куда более последовательно.
К семье Ротшильдов можно относиться как угодно. Вряд ли на какую-нибудь еще семью Европы за последние три века навесили столько разнообразнейших эпитетов, сколько на нее. Бесспорно одно: Ротшильды всегда придерживалась своей точки зрения на то, куда, с кем и когда надлежит идти. Может быть, именно поэтому уже давно никто не рискует "приквалифицировать" ее к определенному ящичку, клеточке, стране, региону, подклассу и классу.
Франкфуртский патриарх
История Ротшильдов теряется в глубинах двухтысячелетней истории еврейской диаспоры. Основателем теперешнего клана Ротшильдов считается уже упомянутый Майер Амшель Ротшильд.
Сейчас слово Rothschild переводят с немецкого как "красный щит". Заносчивые Ротшильды сумели придать этому имени гордое звучание и даже ввели оный красный щит в свой фамильный герб. Однако исходно фамилия имела куда менее благородный смысл. Лишь в начале XIX века в Германии (как и во многих других странах Европы) евреям было разрешено самим выбирать себе фамилии, до этого же им присваивались клички или прозвища — в большей или меньшей степени унизительные. По-немецки Rot (в старой орфографии Roth) до сих пор обозначает не только красный, но и "лживый, неверный и гнилой", а Schild — это вывеска на лавочке, или "гешефте" (в немецком и идиш-варианте).
Потому что выходец из франкфуртского еврейского гетто Майер Амшель поначалу занимался меняльческим гешефтом. Сейчас это куда как гордо именуется бизнесом с высоколиквидными ценными бумагами. Магическое слово СКВ ныне повергает широкие слои не только мировой, но уже и российской общественности едва ли не в эйфорическое оцепенение. В Европе XVIII века это занятие было куда менее престижным — просто презренным.
Однако у евреев, ютившихся по всей Европе по гетто, штеттле и местечкам, особого выбора не было. Владеть землей и заниматься сельским хозяйством им запрещалось, надеяться на военную карьеру не приходилось. Единственным реальным источником существования оставалась только сопряженная с многочисленными опасностями торговля — или финансы. Все местные курфюрсты, маркизы, епископы и лорды не стесняли себя в выражениях, когда нужно было обозвать "жидов, менял и ростовщиков" — и немедленно прибегали к их услугам, когда оказывались на мели. В кондовом бюргерском Франкфурте XVIII века надеяться на голливудскую карьеру из "грязи да в князи" не приходилось. Даже в самом радужном сне хитроумный, но бесправный Майер Амшель не грезил о дворянстве.
А вот основать во Франкфурте в 1766 году собственный банк он смог. Когда 19 сентября 1812 года Майер умер, его банк считался одним из самых крупных и надежных в Европе, к числу его клиентов относились многие знаменитые княжеские и аристократические дома. Во многом такой высокой репутации банк добился благодаря очень успешному ведению дел ландграфа Гессена и Касселя Вильгельма IX, с которым Майер Амшель состоял в деловых отношениях с 1775 года. Когда в 1806 году гессенское княжество рухнуло под натиском войск наполеоновской Франции, капитал ландграфа почти не пострадал — благодаря виртуозным операциям Ротшильда с ценными бумагами он оказался переведенным в Англию. Это были беспрецедентные для тех времен сделки, открывшие совершенно новые финансовые горизонты. Французы конфисковали почти все золото ландграфа, которое тот заботливо рассовал по 119 сундукам, чтобы вывести в Прагу. Гораздо более ценные бумаги Ротшильда французы арестовать не могли.
Благодарный ландграф отписал Ротшильду (за вполне символические комиссионные) все права на управление его английскими делами, за счет которых Майер Амшель и его сыновья нажили гигантское состояние. Таким образом Ротшильд сохранил провинциальному ландграфу его деньги. А сам стал все-европейским миллионером.
Лучшая стрела Майера Амшеля
У патриарха Ротшильда было пять сыновей — Ансельм (он же Амшель), Соломон, Натан, Карл и Джеймс (он же Хайме). На фамильном гербе их символизируют пять стрел. После смерти отца они обосновались в разных европейских столицах: Джеймс — в Париже, Соломон — в Вене, Карл — в Неаполе, Ансельм — во Франкфурте.
Но самым талантливым из них современники считали Натана. Зажиточная жизнь во Франкфурте его уже не удовлетворяла. Ему хотелось большего, и в конце XVIII века он перебирается в Англию. Формально для того, чтобы торговать хлопком.
Когда император Наполеон развязал очередной европейский блицкриг, Натан переселяется из Манчестера в Лондон, где женится на Ханне Гоэн, дочери крупного торговца. Как и его отца, Натана при жизни нередко обвиняли в алчности. И все же к Англии его привлекали отнюдь не чаяния более широких возможностей для гешефтов (их ему и на континенте хватало), а несравнимо более свободная духовная жизнь островитян. Так ему, во всяком случае, казалось. Нельзя сказать, чтобы он совсем обманулся в своих ожиданиях. Более того — если бы его интересовал только торговый бизнес и приятное времяпрепровождение, то лучшего города, чем Лондон, он бы не нашел. Однако Ротшильды не любят простых путей, и всего менее Натан.
Его личные заслуги перед Британией были такими же огромными, как заслуги его отца перед домом Гессена.
Воспользовавшись походами Наполеона и связанным с ними торговым эмбарго, Ротшильды осуществили ряд дерзких финансовых операций, в которые даже сумели втянуть французов, надеявшихся тем самым дестабилизировать британскую экономику.
Однако Ротшильды свои ходы продумали лучше французов. В конечном итоге, нажитые ими деньги предопределили крах империи Наполеона. В частности, Ротшильды активно финансировали французский поход герцога Веллингтона. В одном из их офисов до сих пор хранится счет, согласно которому Натан Ротшильд оплатил герцогу расходы по организации битвы при Ватерлоо. Документ оценивает затраты на сию коррекцию котировок мосье Буонапарте в 707 тысяч фунтов стерлингов.
Эти достаточно нетрадиционные финансовые операции отнюдь не принесли якобы "алчным" Ротшильдам горы живых денег. Но обеспечили семье славу спасителей уже не только дома Гессена, но и Англии.
Рыцарская биржа
Правда, в обоих случаях у благодарных спасенных возникали и проблемы, причем одни и те же. Спасителей Ротшильдов надо ведь было как-то соответствующим образом вознаграждать. А они, как назло, были евреями и скрывать этого отнюдь не желали. В 1815 году британское правительство не выдержало сей вопиющей несправедливости и вознамерилось возблагодарить Натана, возведя его в рыцарское достоинство.
Оставшийся во Франкфурте Джеймс Ротшильд писал тогда Натану в Лондон о том, какая же это большая награда для их семьи и всего еврейского народа.
Однако Натан отказался. Может быть потому, что этот истовый банкир ненавидел награды и связанные с ними церемонии. А может потому, что слишком хорошо знал всему цену и помнил, что просто рыцарское звание — не вполне адекватные дивиденды за то, что он сделал для победы армии Веллингтона. Королевский двор придерживался более низких котировок. Эта несколько биржевая суета вокруг дворянства продолжалась до самой смерти Натана. Умер он, разумеется, мещанином.
В отличие от англичан, Австрия продемонстрировала куда большую щедрость. Уже в 1817 году австрийский император пожаловал четырем братьям Ротшильдам — Соломону, Ансельму, Джеймсу и Карлу дворянское достоинство, а в 1822 году — наследственный титул барона. То есть всем, кроме Натана.
Существенная разница между двумя частями одной Книги
Сын Натана Лайонел был ничуть не менее своенравен и последователен в отстаивании собственных принципов. Порой кажется, что он даже вознамерился прожить точную копию жизни своего отца. Его заслуги перед британской короной были не менее велики. В 1846 году королева Виктория вынуждена была снова предложить ему дворянский титул баронета — самый низкий в британской аристократической иерархии. Лайонел отказался — и все знали почему. За его свершения ему давно приличествовал куда более почетный титул пэра, однако в таком случае еврей Лайонел должен был бы присягать на Библии. А это означало для него отказ от еврейства, ибо быть иудеем британскому пэру было никак не можно.
Именно это больше всего возмущало Лайонела. Дворянский титул интересовал его несравнимо менее, чем признание обществом его как еврея. Так как доступ в Палату лордов для него был закрыт, он решил выставить свою кандидатуру от Лейбористской партии в нижнюю палату парламента.
29 июля 1847 года Лайонела действительно туда выбирают. И все же занять там свое место он смог только через 11 лет. Препятствовала по-прежнему Библия — лорды требовали, чтобы он присягнул, так как принимать судьбоносные для Британии решения имели право только христиане.
При этом никого не интересовало, что премьер-министра Британской Империи звали Бенджамин Дизраэли. Ведь он же был выкрестом — как это красиво именовалось в тогдашней России.
Шесть раз Лайонела избирали депутатом от Лондона, и шесть раз Палата лордов отказывалась сделать для него исключение и запрещала ему присягать только на Ветхом Завете. И все же Лайонел победил — но лишь в 1858 году, после 11 лет настырничанья и упорства. Победив, Лайонел вообще ничего не делал в парламенте. Почетные парламентские скука и демагогия его не интересовали. Главным для него был принцип. И все же дворянином он еще не был. Британским аристократам понадобилось еще 30 лет для того, чтобы они смогли смириться с невыносимой мыслью о том, что лордом может стать еврей. Пэрство было пожаловано Вестминстером лишь сыну Лайонела Натану в 1885 году. Он и стал первым лордом Ротшильдом.
50 строк для 150 лет
К сожалению, отсутствие места не позволяет Ъ подробно рассказать о всех финансовых свершениях Ротшильдов в XIX-XX веках. К примеру, Ротшильды финансировали создание системы железных дорог Австрии, покупку Британией Суэцкого канала, вложили большие средства в разведку и разработку месторождений нефти Российской Империи, и т. д., и т. п. В конце XIX века они выгодно продали нефтяные месторождения теперешнего Азербайджана теперешней компании Royal Dutch/Shell. Ротшильды занимались добычей алмазов совместно с южно-африканской De Beers и золота совместно с британской RTZ. С 1822 года они регулярно предоставляли кредиты царскому правительству, после Второй мировой войны и вплоть до распада СССР Ротшильды вели активную торговлю золотом с Госбанком СССР и ВЭБ СССР.
И все же к концу XIX века слава Ротшильдов как супербанкиров мира стала меркнуть. А может, они сами захотели, чтобы так выглядело — болтливостью эти господа никогда не отличались.
Система банков Ротшильдов была реформирована. В 1901 году Ротшильды закрыли свой "материнский" франкфуртский банк. После прихода к власти бесноватых германских нацистов, которым везде мерещился заговор мирового еврейского капитала и которые запретили биржевую торговлю даже дипломированно нордическим тевтонцам, Ротшильды были вынуждены покинуть Австрию и Францию.
Сейчас опорными банками Ротшильдов считаются лондонский банк N. M. Rothschild & Sons, швейцарский Rothschild Bank и парижский Banque Rothschild S. A. А всего империя Ротшильдов имеет филиалы и дочерние компании более чем в 20 странах и офшорных зонах. Иные отважные эксперты оценивают контролируемый семьей капитал более чем в $20 млрд. Может, так, а может, и не так — какой хороший банкир скажет, сколько у него денег? А уж тем более если этот банкир — Ротшильд.
Четвертый барон, сын третьего барона
Впрочем, нас интересуют не деньги. На этой полосе мы рассказываем истории жизни разных реальных людей.
В данном случае — историю Джекоба (или, если угодно, Иакова) Ротшильда, ныне здравствующего наследника титула, четвертого лорда Ротшильда. Продолжателя традиции. Отца трех дочерей и сына — потенциального лорда Ротшильда пятого.
Наверно, реальная история и традиции семьи всегда оказывают большее воздействие на характер и поведение человека, чем любые нравоучения и лозунги. Эта традиция может проявляться по-разному. Например, в форме полного игнорирования традиций вообще — что, к примеру, эффектно продемонстрировал лорд Виктор, отец Джекоба. Вообще говоря, случай лорда Виктора — еще один пример ротшильдовского своеволия. Он вознамерился отказаться от традиционного семейного банковского бизнеса и избрал карьеру ученого-энтомолога. В чем и преуспел. А на еврейские заветы семьи лорду Виктору вообще было плевать.
Что отнюдь не значит, что его сын с готовностью перенял ценные указания отца. Он, конечно же, пошел своей дорогой.
Лорд как лорд
Натаниэль Чарльз Джекоб Ротшильд родился 29 апреля 1936 года. Он был воспитан в лучших английских аристократических правилах. Девизом дома Ротшильдов служат латинские слова Concordia, Industria, Integritas. Этот девиз восходит к легендарным временам пяти сыновей Майера Амшеля и приблизительно переводится как "Согласие, прилежание, достоинство". Со вполне английским снобизмом лорд Джекоб полагает, что "этим трем заветам и надлежит следовать каждому Ротшильду. До конца им соответствовать невозможно, но пытаться это делать необходимо".
Как и положено лорду, он учился в Итоне и Оксфорде, где получил минимальную научную степень — бакалавра истории. Чему он там выучился — не так уж и важно, главное, что он там был. Вот как пишет об этом Frankfurter Allgemeine Magazin: "Лорд Ротшильд по-английски не говорит, он целебрирует каждый звук этого языка. У него тот неповторимый акцент, который можно получить только в Итоне — и нигде больше". В британской прессе лорд слывет одним из самых неразговорчивых людей Соединенного Королевства. Кажется, что американизированное понятие "паблик-рилейшнз" в итонский вокабуляр лорда никогда войти не сможет. Молчание и пресловутые No Comments эскалируются лордом Джекобом до параметров вполне дзен-буддистского искусства тишины. Говорят, однажды лорд два полных часа с отменной любезностью отвечал на вопросы репортера лондонской Times исключительно посредством глубокомысленных замечаний "Ммм" и "Эгхм", остальную часть времени вежливо предоставив говорить репортеру. Frankfurter Allgemeine преуспела несколько больше Times, но вполне разговорить лорда не удалось и ведущему органу родины Майера Амшеля.
Вот резюме франкфуртских усилий: "Лорд Джекоб Ротшильд до чрезвычайности близко соответствует вековому континентальному европейскому клише о британском лордизме с его известным постулатом о том, что не так уж важно, каков человек на самом деле — важнее то, каким человеком он стремиться быть. Или казаться. Никакого сомнения нет только в одном — это человек благородной, сдержанной и непоколебимой вежливости. Это его наиболее явная и безусловная черта. Кажется, что все, что он делает и говорит, следует некоему тайному и одному ему известному завету. Такой вежливости не выучишься — ее правила входят в плоть и кровь еще до рождения. Они становится неотделимой частью существа".
Семья и бизнес
Что не помешало вежливому лорду Джекобу не поддержать энтомологических увлечений отца. Он стал банкиром — Ротшильд есть Ротшильд. По его собственным словам, в юности ему пришлось достаточно долго жить в стесненных материальных условиях, и мысли о семейных миллиардах не слишком его при этом утешали. Лорд Джекоб: "И что с того, что я был Ротшильд? Ах, если у вас нет ничего, кроме имени, то вы и чувствуете себя соответственно — и думаете лишь о том, как бы прожить".
Впрочем, клан не позволил лорду Джекобу слишком уж долго тешить себя такими думами. В конце шестидесятых годов, когда на мировых финансовых рынках начались большие перемены, руководство главнейшей фирмой семейного владения — лондонским банком N. M. Rothschild & Sons отошло к юному Джекобу и его кузену Эвелину. Джекоб стал председателем правления, а Эвелин главным акционером (с паем в 40%).
Эвелин Роберт де Ротшильд родился 29 августа 1931 года в Лондоне. Учился он, конечно же, отнюдь не в Итоне и Оксфорде, а, напротив, в Харроу и Кембридже, что, впрочем, не помешало ему оставаться французом. Его родителями были французские аристократы Энтони де Ротшильд и Ивонна Каэн д`Анвер. С 1976 года мосье де Ротшильд единолично возглавил банк N. M. Rothschild & Sons, а с 1986 года стал одновременно и главным управляющим парижского Banque Rothschild. Среди прочего, с 1972 года он еще и президент Economist Newspaper Ltd., управляющий директор Beaverbrook Newspaper Ltd и т.д.
Кузены — это не братья
Сейчас можно слышат мнение, что избранная семьей "кузенная" менеджерская конструкция была с самого начала обречена на крах — вследствие слишком больших различий в характерах двух Ротшильдов, а также вследствие ряда других причин, о каковых экспертам Ъ недосуг распространяться.
Читатель может нам поверить, что эти причины были достаточно вескими, так что в 1980 году лорд Джекоб вообще покидает банк. Покидает — это не вполне то слово. Русский глагол "ушли" характеризует это кадровое решение более емко. Говорят, не последнюю роль в этом сыграл отец Джекоба Виктор, тогдашний лорд Ротшильд. На семейном совете (он же совет управляющих банка) отец проголосовал за племянника против сына, с каковым у него уже давно были натянутые отношения.
Впрочем, это все слухи. Говорить лорд Джекоб и вообще не любит, а уж тем более об этом времени. И все же заметно, что тяжелая обида им до сих не забыта.
Некоторые досужие колумнисты полагают, что лорд Джекоб выступал тогда за более агрессивный стиль управления, более быстрый переход на новое электронно-компьютерное банковское мышление, а также за ввод в правление банка новых "аутсайдерных" членов, сиречь не-Ротшильдов.
В итонской формулировке самого лорда это звучит так: "Я полагаю, что руководству нашего Merchant-Bank следовало бы предоставить более значительные шансы профессиональным менеджерам, мотивированным на достижение высоких прибылей. Если вопрос ставится в форме конфликтного противостояния между сохранением контроля нашей семьи над банком и возможностью принадлежать к первой лиге Merchant-Banks, то я почитаю за более правильное решение избрание первой лиги".
Коммерция бывает разная
Видимо, не стоит переводить британское понятие Merchant-Bank новомодным термином "коммерческий банк". Сам лорд Джекоб подчеркивает, что "существуют две различные культуры банковского дела — с одной стороны, старинная банковская культура Merchant-Bank и современная практика Trading-Bank". Крах одного из самых благородных представителей первого направления — старинного британского банковского дома Barings — для лорда Джекоба служит лишним подтверждением заката британских Merchant-традиций.
Лорд Джекоб: "Для того чтобы устоять в жесткой конкуренции с новыми глобальными банками, старые банки вынуждены вместо Merchant прибегать к Trading — и они проигрывают, потому что этого не умеют".
С кланом Берингов клан Ротшильдов связывало не только общее германское происхождение. Беринги и Ротшильды всегда так остро конкурировали друг с другом, что постепенно даже как-то сроднились. Крах дома Берингов стал предостережением и для дома Ротшильдов. Потому что лучшие времена Ротшильдов прошли с закатом эпохи наследственной аристократии, когда главное значение имели личная воля и характер, нестандартный и индивидуальный подход к клиенту. Наивысшим взлетом дома Ротшильдов была та короткая ночь в конце прошлого века, когда банк умудрился неизвестно откуда достать для британской короны 4 млн фунтов, необходимых для покупки Суэцкого канала.
В теперешнюю эру предельно автоматизированного бэнкинга, когда клиенты по всему миру получают стандартный набор компьютерных финансовых услуг, когда 29-летний молодой человек из Сингапура повергает в прах одно из благороднейших заведений Сити, Ротшильды кажутся диковинными ископаемыми.
Почти что самая крупная сделка
Впрочем, вернемся к лорду Джекобу.
Уход из семейного банка отнюдь не стал концом его деловой карьеры — наоборот, лишь начал ее. До 1982 года он был председателем компании Rothschild Investment Trust Ltd. (позже RIT Ltd.), в 1982-1984 — председателем компании RIT & Northern Plc, с 1985 года — шефом холдинга J. Rothschild Holdings Plc. Под его руководством фирма весьма преуспела.
Иной раз можно слышать мнение, что лордом Джекобом как бизнесменом двигало лишь одно — желание доказать "прочему" клану, что он лучше умеет делать гешефты, чем кузен. Так, в 1989 году лорд Джекоб (совместно с сэром Джеймсом Голдсмитом и мистером Керри Пэккером — двумя джентльменами, имеющими в Сити репутацию пожалуй несколько чересчур агрессивных бизнесменов) сделал попытку купить за 12 млрд фунтов британский табачный концерн B.A.T. Если бы сделка состоялась, она бы стала самой крупной в истории Европы. Поскольку она не состоялась, личные убытки лорда Джекоба оценивались в 3 млрд фунтов. Впрочем, уже через несколько лет он их полностью компенсировал бизнесом с другими фирмами — например, страховой компанией J. R. Life Assurance. Самой известной из основанных лордом Джекобом фирм является инвестмент-компания Five Arrows Ltd., что по-русски означает "товарищество пяти стрел". Что за стрелы, надо полагать, читателю понятно.
Лорд-филантроп
Клан Ротшильдов — один из самых крупных меценатов, спонсоров и коллекционеров мирового искусства. Лорд Джекоб и в этом смысле безусловный продолжатель традиции.
Правда, его личные художественные пристрастия не всегда бесспорны. Так, скандальную известность приобрел в Британии проект строительства современного крыла знаменитой National Gallery, которым как председатель опекунского совета руководил лорд Джекоб. "Фурункулом на лице любимого и элегантного друга", к примеру, назвал этот проект принц Чарльз. Впрочем, говорят, что принц Чарльз не самый оптимальный эксперт в вопросах чистоты лица и манишки.
После грандиозного скандала проект был заморожен, и только через несколько лет взыскательной лондонской общественности было представлено альтернативное решение.
Возвращение к корням
В детстве лорд Джекоб никак не соприкасался с еврейскими традициями семьи. Лишь взрослым человеком он сблизился со своей теткой Дороти, которая и познакомила его с сионистскими заветами клана Ротшильдов.
Особого воздействия на такого рафинированного аристократа, как лорд Джекоб, это не оказало. Ибо вряд ли есть более космополитичные люди, чем аристократы.
Лорд Ротшильд Четвертый характеризует себя как "светского еврея, который слишком поздно познакомился с заветами иудейства, чтобы суметь обрести надлежащий путь к вере и ритуалу". И все же, упоминая одного своего знакомого, который покрестился, лорд не смог удержаться от реплики: "Какое несчастье!" Впрочем, может быть, это Political Correctness?
Тетка Дороти передала Джекобу руководство благотворительной организацией "Хамадив", на средства которой были построены здания Кнессета и Верховного суда Израиля. "Хамадив" оказывает большую финансовую помощь израильским больницам, предоставляет стипендии и др.
Кроме того, лорд Джекоб возглавляет Insitute of Jewish Affairs — самый крупный еврейский научно-исследовательский институт вне Израиля, который специализируется на исследованиях природы антисемитизма. В последнее время работы этому институту прибавилось. Лорд Джекоб: "Хотя большинство людей осуждают в своих публичных выступлениях антисемитизм, все же электорат праворадикальных партий растет".
Лордом может стать каждый
Антисемитизм был и остается позором европейской цивилизации. Замалчиванием эту проблему не решить.
Только открытый диалог разных культур, только личный опыт, знания и убеждения способны сблизить индивидуальности, ослабить и устранить враждебность между людьми и народами.
По словам писательницы и исследовательницы Мариам Ротшильд, ее семья в какой-то степени сама выработала прототип Европейского Сообщества. Ротшильды всегда отдавали себе отчет в том, что они делали. История их клана является ярким свидетельством того, на что способна человеческая личность.
Ведь человек — не стадное животное.
ЕГОРИЙ Ъ-ПОДФ, ПЕТР Ъ-ГАМЕЛЛИН