Вот уже и в вольном городе Бремене поставлена его опера "Жизнь с идиотом".
В самом деле, необычная во всех отношениях опера изначально претендовала на признание лишь тех, кто испытал на себе радости советского образа жизни. Казалось немыслимым, что она может быть понята другим народом, помимо как в праздничной атмосфере амстердамской премьеры. Сюжет переполнен "совковыми" реалиями, доведенными до абсурда, музыкальный ряд включает в себя аллюзии и цитаты из русских народных ("Во поле березка стояла") и революционных песен ("Вышли мы все из народа"). Опера Альфреда Шнитке, безусловно, обобщает содержание новеллы Виктора Ерофеева, но сведенные до уровня пошлости вальсовые формулы, сольные реплики виолончели в духе шостаковичевских размышлизмов и в особенности изуродованная тема "Березки" делают сиюминутное постижение целостного содержания трудным. И глубокомысленно всезначащее "Эх", которое сразу воспринимается и легко схватывается слухом, тоже понять может лишь тот, кто не просто знаком с российской деревней через, скажем, "Мертвые души", но представляет себе смысл этого восклицания, становящегося у Шнитке главным мелодическим высказыванием.
Короче говоря, то, что интернациональный ансамбль — режиссер Давид Мухтар-Самораи, дирижер Иштван Денеш, певцы Хайки Кильпеляйнен ("Я"), Ану Комси ("Жена") и Штефан Дракулих ("Вова") — смог достичь такого понимания российских черт создания Шнитке, уже достижение. Режиссер не держится за узко конкретные привязки действия к российским реалиям, да и кому они интересны в Бремене. Расширяя на сцене рамки сумасшедшего дома, режиссер ненавязчиво подводит к мысли: не пора ли всем вокруг надеть смирительные рубашки. Великолепны актерские и певческие работы главных исполнителей. В российских условиях это по-прежнему возможно только в Камерном театре Бориса Покровского. Быть может, еще мог бы на это замахнуться Юрий Александров. Но Бремен не принято считать музыкальной столицей, это нормальный уровень, а вовсе не исключение.
Единственное, в чем я сомневаюсь, так это в реакции публики. Слишком уж часто раздавались здоровые смешки в самых неподходящих местах (действие-то кошмарное!), почти как на каком-нибудь утреннем спектакле для подростков. То ли певцов легче научить, чем публику, то ли все эти ужасы российского менталитета смешны для почтенных бюргеров, то ли они уже забыли, что такое массовое помешательство... Ну а критики в местных газетах в основном обсуждают сходство идиота с вождем мировой революции, делая из этого обширные и далеко идущие выводы, чем тоже не способствуют единению артистов и зала. Интересно, сколько продержится этот спектакль?
ГРИГОРИЙ Ъ-ПАНТИЕЛЕВ