удивили руководителя арбитражной группы "Ъ" Ольгу Ъ-Плешанову
Присутствовать на пленумах Высшего арбитражного суда (ВАС) обычно неинтересно. Проекты постановлений обсуждаются заранее, поэтому документы, выносимые на голосование, серьезных споров не вызывают и часто принимаются единогласно. Вчерашний пленум ВАС тоже, казалось, не обещал сюрпризов: в повестке значились давно известные вопросы, по которым даже не возникало публичных дискуссий. Но один из рутинных документов совершенно неожиданно вызвал раскол среди судей.
Камнем преткновения стала поправка к регламенту арбитражных судов, касающаяся особого мнения судей. Регламент, утвержденный пленумом ВАС еще в 1996 году, разрешал судье, участвовавшему в коллегиальном рассмотрении дела и не согласному с мнением большинства, изложить свою позицию. Текст особого мнения судьи не оглашался, а запечатывался в конверт и подшивался к делу. Прочесть текст могли судьи вышестоящих инстанций, а стороны по делу видели только конверт, не имея доступа к его содержимому. Поправка к регламенту сводилась к тому, чтобы тексты особых мнений хранились в деле открыто и стороны могли с ними знакомиться.
Эта идея вдруг вызвала у судей ВАС беспокойство. Они заговорили о том, что открытость особого мнения, текст которого истцы и ответчики смогут копировать и распространять, будет разглашать тайну совещания судей, поскольку станет известно об их разногласиях. Другие судьи, смеясь, возражали: "Даже наличие в деле конверта является доказательством разногласий". Пленум стал уже думать над компромиссной формулировкой регламента, но глава ВАС Антон Иванов рискнул поставить на голосование первоначальный текст поправки. Руки подняли 20 судей из 41, присутствовавшего на пленуме. Председатель ВАС прибавил свой голос, получилось 21 за. "Решение принято с перевесом в один голос",— торжественно объявил господин Иванов.
Примеров такого голосования на пленуме ВАС я вспомнить не смогла. Позже мне подсказали, что при принятии постановления пленума ВАС, ограничившего использование конфискационной ст. 169 Гражданского кодекса в налоговых делах, один из пунктов тоже прошел с "небольшим перевесом голосов". В нем речь шла о том, что нельзя взыскивать в доход государства имущество, стоимость которого может значительно превысить размер налоговых претензий. Но здесь действительно была проблема, а причину раскола из-за особых мнений судей я так и не поняла.
В Конституционном суде особые мнения публикуются вместе с решениями, а потом живо обсуждаются в научных кругах. В арбитражных делах особые мнения судей встречались редко, но имели подчас серьезное значение. Например, в ноябре 2006 года арбитражный суд Москвы отклонил иск Росимущества о взыскании 20% акций ОАО "Апатит", с которых началось уголовное преследование Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Дело рассматривалось с участием арбитражных заседателей, которые и вынесли решение вопреки мнению председательствовавшего судьи. Судья изложила особое мнение, после чего иск Росимущества был удовлетворен.
Я думаю, что спорящие стороны будут рады возможности прочесть особое мнение судьи — это даст дополнительные аргументы и контраргументы при обжаловании решения. Ученые и журналисты, вероятно, получат новый источник информации, а судебная практика сможет развиваться более творчески. Не готовыми к этому оказались лишь сами судьи, которым придется теперь не просто выражать несогласие, а серьезно аргументировать свою позицию.