Вторая половина недели прошла под знаком таджикского урегулирования. Одно за одним в Москве шли заседания министров обороны, иностранных дел, командующих погранвойск стран Содружества, посвященные в первую очередь этой проблеме. Однако назвать хоть одно принятое на них решение, которое могло бы кардинально стабилизировать или улучшить ситуацию, трудно. В очередной раз все свелось к декларациям и обращениям к Совету глав государств, заседание которого должно состоятся лишь через месяц — 25 мая.
Как показал опыт миротворческой деятельности в экс-СССР, воинские контингенты действуют эффективно лишь тогда, когда ситуация стабильна — в силу нежелания или невозможности сторон продолжать боевые действия, мощного политического или экономического давления извне. В такой обстановке миротворцы вполне способны поддерживать мир, пресекать локальные провокации. Тем более что практически все материальные расходы на проведение миротворческих акций до сих пор несет на своих плечах Москва. Таджикистан поставил перед странами СНГ, и в первую очередь перед Россией принципиально иные проблемы. То, что исламская оппозиция опирается на помощь извне — со стороны Афганистана, Пакистана и Ирана, лишает страны Содружества действенных экономических и политических рычагов влияния на нее. Желание и возможность оппозиции продолжать вооруженную борьбу против официального Душанбе сомнений не вызывает. И в этих условиях роль миротворческой 201-й дивизии, подразделений из Казахстана, Киргизии и Узбекистана и российских пограничников фактически сводится к прикрытию таджикских правительственных сил.
Обычно миротворцы и пограничники договариваются с полевыми командирами о разграничении сфер взаимных интересов и стараются избегать столкновений друг с другом. Зато когда эти интересы пересекаются, политика уходит в сторону и начинается настоящая война, и преимуществ ни одна из сторон не имеет: оснащение российских военных современным вооружением, в том числе авиацией, их общее численное превосходство компенсируются знанием местности, возможностью применения оппозиционными формированиями и афганскими моджахедами партизанской тактики, набегов с последующим уходом в горы или за границу. Контроль со стороны ООН не позволяет российским миротворцам вести крупномасштабные действия против оппозиции, уничтожать базы боевиков в Северном Афганистане. Да и опыт афганской и чеченской кампаний свидетельствует, что до конца успешной горная война быть не может. Фактически в регионе сложилось "равновесие бессилия": ни одна из сторон не имеет ни стратегического перевеса, ни даже возможности добиться сколько-нибудь значительных успехов.
В этих условиях у заинтересованных в сохранении нынешнего таджикского режима (а к таким можно отнести все среднеазиатские республики и Россию) остается единственный выход — экономическая помощь официальному Душанбе, сдерживание военной агрессии против него с одновременным наращиванием боевой мощи таджикской армии.
Именно последнее осуществить не удается уже на протяжении нескольких лет. В среду на заседании министров обороны стран СНГ в адрес руководства Минобороны Таджикистана впервые открыто прозвучала резкая критика. Действительно, 11,5 тыс. военнослужащих — цифра смехотворная (это меньше одной мотострелковой дивизии). Кроме того, способность поставленных под ружье таджиков полноценно воевать вызывает большие сомнения, а таджики-пограничники, проходящие службу в составе российских погранвойск, были не раз замечены в пособничестве моджахедам.
Впервые признаки недовольства высшим таджикским военным руководством проявились в августе 1994 года. Тогда начальник российского Генштаба Михаил Колесников неожиданно предложил командующему 14-й армией Александру Лебедю занять пост министра обороны Таджикистана. Очевидно, что вызвано это было не только желанием убрать с глаз долой строптивого Лебедя, но и попыткой привести в надлежащий вид таджикскую армию. Что до сих пор не удалось.
Кстати, осложнения на таджикском направлении для Москвы могут возникнуть и в самой российской столице. Замспикера Совета федерации Рамазан Абдулатипов уже заявил о намерении палаты разобраться, целесообразно ли военное присутствие в Таджикистане. То, что действия российских войск нелегитимны, несомненно: по Конституции их использование за пределами России должно санкционироваться верхней палатой парламента, а пока такая санкция дана только в отношении экс-Югославии и Абхазии.
Вчера в Москве на совместном заседании военные министры, главы МИД и пограничники стран СНГ поддержали обращения Эмомали Рахмонова и Эдуарда Шеварднадзе к Совету глав государств СНГ с просьбой продлить мандаты миротворческих сил в Таджикистане и Абхазии (они истекают соответственно 30 июня и 15 мая) до 31 декабря. Вероятно, так и сделают. Правда, каким образом продление мандата может улучшить ситуацию в Таджикистане, непонятно. Но на большее союзники Душанбе по СНГ, судя по всему, не готовы, а сам Душанбе — не способен.
ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ