C 5 по 9 апреля в Вильнюсе проходил Международный фестиваль моды "In Vogue-95". Фестиваль проводился в четвертый раз, его главная отличительная черта — четкая ориентация на Pret-a-Porter. В этом году организаторы фестиваля (президент — Артур Шкиль, вице-президент — Сергей Данишевский) пригласили в качестве почетных гостей французских кутюрье Пако Рабанна и Оливье Лапидуса, стилиста Дома Живанши Бернара Дево и голливудского дизайнера Нолана Миллера. Они же составили костяк жюри конкурса. Кроме вышеназванных громких имен в состав жюри вошли литовские искусствоведы Лайма Цешкайте-Бредикене и Гедре Фледжинскене, а также Юозас Будрайтис как представитель творческой интеллигенции Литвы. О том, как проходил фестиваль моды, рассказывает обозреватель Ъ ОЛЬГА Ъ-МИХАЙЛОВСКАЯ.
Советская и постсоветская мода развивалась в тепличных условиях. В отсутствие, с одной стороны, модной индустрии, а с другой стороны, профессионалов и знатоков мировой моды, всякое суждение сводилось к субъективной оценке, а "профессиональные" споры разрешались бессмертным "о вкусах не спорят". Судьи примеряли моду на себя как одежду в магазине и выносили строгие вердикты: "к лицу", "не к лицу". Именно поэтому приглашение в состав жюри четырех профессионалов с мировыми именами стало само по себе шагом рискованным и достойным уважения.
Конкурсная программа фестиваля продемонстрировала все симптомы болезни бывшей советской моды. Ее провинциальную ограниченность, патологическое увлечение этнографией, вторичность и безнадежное отставание от процессов, происходящих в мировой моде, не говоря уже о неспособности предвидеть и определить грядущие тенденции и направления.
Примитивность ассоциаций и узнаваемость прототипов слишком бросалась в глаза. Армани позапрошлого года незримо присутствовал в коллекции киевского модельера Лилии Пустовит, что, быть может, и не резало бы глаз, кабы вещи просто хорошо сидели; перегруженная ненужными деталями, неумело скопированными из учебника по истории костюма "романтическая" коллекция москвички Виолетты Литвиновой не имела ничего общего с Pret-a-Porter, зато сухая и серая в прямом и переносном смысле коллекция Вильнюсского дома моделей показалась только что сошедшей с конвейера и откровенно неуместной под ярким светом прожекторов; эксплуатация национально-этнографических мотивов в льняной коллекции Асты Наркунене из Вильнюса уже даже не раздражила, а вызвала лишь вялое недоумение зрителей и получила самые низкие оценки жюри; студенты вильнюсской Академии искусств не обошли стороной опыт английских авангардистов, среди которых безусловно важнейшим для них оказался Hamilton, посетивший фестиваль в позапрошлом году, — их мужская коллекция из крупной белой сетки и прозрачного шифона прошла бы незамеченной, кабы не голубые и розовые кальсоны китайского производства под прозрачными брюками, вызвавшие бурную реакцию зрительного зала. По той же причине — трусиками веселеньких расцветок под богатыми вечерними туалетами из гипюра и шифона — запомнилась и коллекция Вильнюсского дизайнера Лины Лекавийчюте.
Конкурсный показ выявил общие пристрастия дизайнеров — прозрачные шифоны и гипюры, всевозможные сетки и розочки, (последние, кстати, легко сочетаются в одной коллекции, как, например, в коллекции Анны Герасковой, фирма "Улита", Петербург), запоздалое увлечение неброской серо-бежево-коричневой гаммой, тяжелыми ботинками и домашним рукоделием.
На этом безрадостном фоне безоговорочно выделились две петербургские коллекции — Татьяны Парфеновой и Лилии Кисиленко ("Невская мануфактура"). Соответствующая классификации Pret-a-Porter класса люкс коллекция Татьяны Парфеновой поразила не просто идеальной выделкой и посадкой вещей, но, что самое главное, новизной цветов — богатых и сочных, нетрадиционностью подхода — яркие индийские шелка в полоску для спокойно-классических брючных костюмов, смелостью подхода к набившей оскомину классике. Чистоту стиля не нарушили даже романтические широкополые шляпы и вечерние платья, украшенные крупными цветами. Во всем ощущалось безупречное владение формой и линией и редкое умение спокойно и уверенно выстроить коллекцию от повседневного пальто и костюма до пышного вечернего наряда. Решение жюри было практически единодушным, а совпадение оценок Пако Рабанна, Оливье Лапидуса и литовских искусствоведов засвидетельствовало несомненную значимость события.
Коллекция Лилии Кисиленко, занявшая по сумме баллов второе место, показалась чуть запоздалой, прошлогодней по формам и силуэтам, однако продемонстрировала безупречное владение материалом, редкую способность обыграть фактуру ткани, изысканность и чувство меры. При этом даже искушенный ценитель не смог бы придраться к качеству исполнения.
Кстати, оценка качества входила в компетенцию жюри — оно просматривало все вещи на кронштейнах, что, быть может, и снизило многие оценки, ибо у нас традиционно не придавалось большого значения качеству исполнения, ценилась идея, а не безупречность шва, новизна образа, а не ровно подшитые подолы. Безудержное стремление к "прекрасному" переходило разумные границы ремесла.
Итак, профессионалы оценили в первую очередь профессионализм, что само по себе явилось приятной неожиданностью для знатоков и истинных ценителей моды, привыкших к тому, что побеждают в конкурсах не всегда лучшие. Вероятно, организаторам фестиваля пришлось пережить неприятные минуты после подсчета голосов, однако они мужественно расстались с главным призом фестиваля, "Золотой пуговицей", вручив ее действительно достойному.
Низкий уровень литовских коллекций стал неприятной неожиданностью. Не обнаружив в списке участников имен известных литовских дизайнеров, журналисты засуетились, и здесь выяснилось, что именитые литовцы отказались от участия в конкурсе, так как условия показались им неприемлемыми ($75 и коллекция объемом не менее 20 моделей). Что касается последнего, то подобное требование, безусловно, оправданно, и вполне понятно желание организаторов фестиваля порвать с порочной практикой модных показов, где каждый дизайнер представляет коллекцию из 3-5 вещей, так как подобные шоу весьма напоминают вечера художественной самодеятельности в районном доме культуры. Вильнюсские газеты цитировали не примкнувших к фестивалю дизайнеров, которые недвусмысленно давали понять, что не желают исполнять роль массовки на мероприятии, которое проводится "исключительно для художников из Санкт-Петербурга и Киева". Если учесть, что из 32 участников конкурса трое было из Петербурга, двое из Киева и один из Москвы, то неправомерность подобных заявлений становится очевидной, а заявленный как международный фестиваль оказался преимущественно литовским.
К сожалению, откровенно низкий уровень конкурсных коллекций лишил зрителей и журналистов своеобразного удовольствия — томительного ожидания результатов. Победитель, явно способный выдержать куда более солидную конкуренцию, стал до обидного очевиден с момента появления его коллекции на подиуме.
Однако, конкурс был отнюдь не самым лакомым кусочком фестивальной программы. Несмотря на заявленную ориентацию на Pret-a-Porter, почетные гости Пако Рабанн и Оливье Лапидус привезли коллекции Haute Couture, Дом Живанши представил смешанную коллекцию, а голливудский дизайнер Нолан Миллер, прославившийся как автор костюмов для американских мыльных опер, так и не смог классифицировать свою коллекцию, а поскольку в качестве дизайнера модной одежды он практически неизвестен, осталось неясным, не показал ли он нам всего лишь костюмы для телесериала "Династия". И тем не менее именно его коллекция пользовалась у зрителей наибольшим успехом. Солидные дамы в первом ряду стоя кричали "браво", признав в нарядных барышнях на подиуме любимых героинь "Санта-Барбары".
На второе место в этом необъявленном конкурсе VIPов вышел Пако Рабанн. По всей видимости, к причудам этого дипкурьера высокой моды на территории бывшего СССР уже привыкли. А потому платья-кольчуги и прочие металлические лифчики стареющего авангардиста прошли на ура. Маэстро купался в лучах славы, охотно давал интервью, предсказывал всевозможные катаклизмы, всуе поминая Нострадамуса, и фотографировался со всеми желающими.
Остроумная и изящная коллекция Оливье Лапидуса заняла лишь почетное третье место. Вероятно, скованные традиционными представлениями о хорошем вкусе зрители не смогли по достоинству оценить бесшабашную смелость подлинного художника, для которого не существует привычных табу. Оказалось, что сочетание желтого с малиновым, зеленым и фиолетовым возможно, а цветок на плече классического пиджака уместен, если не относиться к моде с угрюмой серьезностью, а рисовать эти изумительные наряды быстрыми легкими штрихами, что так изящно проделывал г-н Лапидус в блокнотах поклонников.
И уж совсем вяло реагировала публика на коллекцию Дома Живанши. Она и в самом деле была суховата и скучновата. Скучновата не потому, что выдержана в классическом стиле, а потому, что классика эта из 1960-70-х годов — десятилетий самой неклассической моды, совпавших с зенитом славы Юбера де Живанши.
Столь странный, а точнее, хаотичный, подбор имен и коллекций произвел впечатление выездного ликбеза для начинающих модельеров. Что, впрочем, не смутило организаторов фестиваля, откровенно признавшихся в стремлении показать "всего и побольше".
В последний день фестиваль посетила Ассоциация высокой моды России в полном составе (Досман, Зайцев и Юдашкин). Выразив недоумение по поводу крайне низкого, с их точки зрения, уровня коллекций, они любезно предложили фестивалю всяческое содействие в будущем. Предполагаемая помощь будет выражаться в показе собственных коллекций (Зайцева и Юдашкина), дабы подрастающее поколение дизайнеров имело для будущих свершений верную точку отсчета.
В отличие от Пако Рабанна и Оливье Лапидуса, лихо отплясывавших в ночном клубе, российские кутюрье держались неприступно и с достоинством, как и подобает мэтрам.