На Московском электродном заводе (МЭЗ), который участвует в правительственной программе по производству ракет "Тополь" и "Тополь-М", возник серьезный конфликт. МЭЗ — единственное российское предприятие, которое сегодня способно производить графитовые части для "Тополя". В 1993 году в ходе приватизации руководство МЭЗ поссорилось с обладателем крупного пакета акций предприятия, фирмой "Граникс", что привело к увольнению директора завода. Прежнее руководство МЭЗ считает, что из-за внутренних разногласий на предприятии оборонная программа оказалась под угрозой срыва. При этом конфликт на предприятии возник не без помощи спецслужб США. Между тем новый директор завода утверждает, что МЭЗ выполнит оборонные заказы и готов выполнять их и впредь. Единственное, что может помешать выпуску графитовых частей для "Тополя" в будущем году — отсутствие сырья.
Приватизация произвела эффект разорвавшейся атомной бомбы
Московский электродный завод был построен в 1933 году для нужд цветной металлургии. Изначально никаких оборонных заказов на нем выполнять не планировалось. Завод занимался в основном выпуском сварочных электродов. Однако сразу после окончания второй мировой войны, в 1946 году, в трехстах метрах от МЭЗ был построен секретный завод #523, оборудование для которого было вывезено из Германии. 523-й завод возводился под личным контролем Лаврентия Берии и начал выпускать графитовые части для первой в СССР атомной бомбы.
В 1960 году на базе 523-го завода было создано НИИграфит, в функции которого входила разработка технологий по производству изделий на основе конструкционного графита.
Конструкционный графит выдерживает высокие температуры (до 5000°C). Из такого графита изготавливаются наконечники и сопла стратегических ракет, тормоза для самолетов, стержни-замедлители атомных двигателей. Так, НИИ и завод выпустили графитовые блоки для первого в СССР атомного реактора, а также блок обогрева для "Лунохода-1".
В 1973 году 523-й завод объединили с МЭЗ. Тем не менее с выполнением оборонных заказов проблем не было: НИИ разрабатывал технологии, завод занимался производством.
Конфликт на МЭЗ возник осенью 1993 года, когда завод принял решение о приватизации. На МЭЗ была проведена закрытая подписка, по результатам которой трудовой коллектив получил 42,8% акций. Пятая часть акций осталось у государства, а остальные акции — выставлены на аукцион. По словам Юрия Гнедина, который в то время был директором МЭЗ, руководство завода тщательно готовилось к торгам. Оказать финансовую помощь администрации завода обещал банк "Российский кредит" и крупные коммерческие структуры. Акции подобных МЭЗ предприятий в то время уходили за 3-5 номиналов.
Однако неожиданно в торгах приняло участие МП "Граникс", которое предложило за акции МЭЗ около 15 номиналов. В итоге МП завладело 25% акций предприятия. Администрация завода обратила внимание на то, что к моменту торгов МП не прошло перерегистрацию. Гнедин сообщил об этом в Российский фонд федерального имущества. Но фонд не усмотрел в этом серьезных нарушений российского законодательства и утвердил результаты аукциона.
После этого на заводе началась компания по переизбранию директора, которую, по мнению г-на Гнедина, организовали руководители "Граникса" Владимир Грабарник и Константин Карловский. В результате в декабре 1993 года на первом собрании акционеров Гнедина "прокатили" на выборах в совет директоров. Однако результаты собрания Гнедин оспорил в Перовском суде Москвы, так как оно велось с нарушением регламента. Суд иск директора удовлетворил.
Несмотря на это, "Граникс", пользуясь своим крупным пакетом акций, в феврале 1994 года провел новое внеочередное собрание, в повестке которого стоял только один вопрос: переизбрание директора МЭЗ. Подавляющим большинством голосов директором завода акционеры избрали начальника 1-го цеха МЭЗ Михаила Николина, который поддерживал фирму "Граникс".
Гнедин объясняет свое поражение тем, что предлагал коллективу завода непопулярные меры. В связи с тем, что к моменту начала приватизации завод начал терпеть убытки, Гнедин планировал сократить мощности МЭЗ с двенадцати цехов до двух, а уже затем реанимировать предприятие. Начальникам цехов и рабочим это, естественно, не понравилось. По мнению Юрия Гнедина, после его ухода завод стал медленно умирать.
"Тополя-М". Первая серия
По словам г-на Гнедина, после собрания "Граникс" продолжил скупку акций завода. В мае 1994 года 20% акций, находившихся в госсобственности, должны были выставляться на инвестиционные торги. Однако, по словам г-на Гнедина, эти акции были проданы на денежном аукционе. Их скупила фирма "Аналайз", соучредителем которой выступал все тот же Грабарник. Кроме того, фирмы Грабарника приобрели часть акций у трудового коллектива. Таким образом, у противников Гнедина оказалось 65% акций МЭЗ.
Как рассказал г-н Гнедин, вместе с ним с завода ушли почти все руководители и лучшие специалисты, на которых держалось выполнение оборонных заказов. Поэтому МЭЗ перестал производить уникальные изделия из конструкционного графита.
Пострадал от приватизации МЭЗ и НИИграфит. Сейчас НИИ разрабатывает технологии производства графитовых частей для ракет типа "Тополь-М". По словам директора НИИ Валерия Костикова, у института есть четыре небольших цеха, в которых можно производить опытные образцы. Однако этих мощностей явно не хватит для серийного производства (вопрос о серийном выпуске "Тополя-М" может быть принят уже в мае этого года). По словам г-на Костикова, завод сотрудничать с НИИ не желает. По его мнению, новое руководство МЭЭ стремиться прежде всего к получению прибыли, не думая при этом о выполнении стратегически важных оборонных заказов. Поэтому программа по запуск в серийное производство "Тополя-М" может быть сорвана.
Прежнее руководство завода объясняет конфликт на МЭЗ не только хозяйственными причинами и личными противоречиями руководителей. Якобы к приватизации завода приложили руку спецслужбы США. А "Граникс" и его партнеры, которые приобрели контрольный пакет завода, — только подставные фирмы.
Земля оперативными данными полнится
Ряд руководителей МЭЗ, которые ушли с завода вместе с Юрием Гнединым, попросили провести расследование деятельности "Граникса" некую детективную службу (ее название не разглашается). Эту службу создали бывшие сотрудники КГБ России. Детективы установили, что незадолго до аукциона по продаже акций МЭЗ на личный счет соучредителя "Граникса" Владимира Грабарника было переведено около $700 тыс. гражданином США Джонотаном Хэем.
В начале этого года эта информация попала в докладную записку бывшего председателя Госкомимущества Владимира Полеванова, которую он направил российскому премьеру Виктору Черномырдину. В записке говориться: "Около 30% акций Московского электродного завода, куда была передана площадка НИИграфит, производящая стратегический графит для военного ракетостроения, принадлежит подставной фирме "Граникс", средства которой были предоставлены связанным с ЦРУ гражданином США".
Рассказать о деятельности Хэя в России согласился заместитель председателя комитета по собственности и приватизации Госдумы Владимир Лисичкин. По его словам, в начале 1992 года Хэй был приглашен в Госкомимущество в качестве консультанта Анатолия Чубайса. Вскоре приказом #141 по ГКИ Хэй возглавил отдел иностранной технической помощи и экспертиз. Уже 5 октября 1992 года приказом #188 в ГКИ под началом Хэя была создана экспертная комиссия, которой было поручено "в обязательном порядке рассматривать все проекты указов президента России, постановлений правительства и заместителей председателя Госкомимущества по поводу определения специфики приватизации в отдельных отраслях народного хозяйства...".
После скандальной докладной Владимира Полеванова в адрес Виктора Черномырдина Хэй перешел из ГКИ в Российский центр приватизации. По словам г-на Лисичкина, в центр стекается технико-экономическая документация, связанная с приватизацией российских предприятий (в том числе оборонных заводов, предприятий ТЭК и других стратегических объектов).
Как рассказал г-н Лисичкин, Хэем занималось бывшее управление научно-технической разведки КГБ России. По оперативным данным, Хэй тесно связан с сотрудниками посольства США, работающими в области военной разведки, и проявляет повышенный интерес к предприятиям ВПК.
Отметим, что обвинения в адрес Хэя появились в средствах массовой информации с его приходом в ГКИ. Однако все источники ссылаются на "оперативные данные бывших и действующих сотрудников КГБ и Федеральной службы безопасности". Сама ФСБ почему-то до сих хранит молчание.
К приватизации приложили руку не американцы, а вьетнамцы
Новый директор завода Михаил Николин считает, что прежнее руководство МЭЗ сильно сгущает краски. По его словам, в начале 90-х бюджетное финансирование завода резко снизилось. А прежний директор Юрий Гнедин все надеялся на госдотации. Очень скоро завод стал убыточным, а руководство занялось своими проблемами: покупало машины, квартиры, дачи. Все это происходило на глазах трудового коллектива. Поэтому Гнедина на собрании отставили. По мнению г-на Николина, коллектив голосовал не столько за него самого, сколько против Юрия Гнедина.
После того как на заводе сменилось руководство, МЭЗ начал постепенно выходить из кризиса и по итогам 1994 года даже получил 2 млрд рублей прибыли. По мнению г-на Николина, завод пошел в гору во многом благодаря Грабарнику и Карловскому — они грамотные экономисты.
Сам Владимир Грабарник рассказал корреспонденту Ъ, что его фирмы никогда не интересовалась секретной продукцией завода. С 1990 года "Граникс" работал на РТСБ (брокерская контора #771) и специализировался на торговле сварочными электродами. Только этим и объясняется интерес фирмы к акциям электродного завода.
Чеки для участия в аукционах "Граникс" получил не от Хэя, а от крупной торговой вьетнамской фирмы, официально зарегистрированной в России (ее название г-н Грабарник просил не печатать). С Хэем Грабарник познакомился в 1993 году на одной из конференций по приватизации, организованной Госкомимуществом. С тех пор Грабарник встречался с Хэем два-три раза. Этим его контакты с американским экономистом ограничились. При этом Грабарник обещал подарить $350 тыс. — то есть половину от якобы перечисленных Хэем на его счет денег — тому, кто назовет номер счета. Более того, "Граникс" разослал предложения 120 иностранным фирмам с предложением вложить деньги в развитие завода. Однако все иностранные предприниматели отказались инвестировать деньги в МЭЗ.
Г-н Грабарник считает, что завод нужен был Юрию Гнедину из-за своей площади (27 га). По словам г-на Грабарника, в бытность Гнедина директором помещения завода арендовали более тридцати коммерческих структур, которые заводу практически ничего не платили.
Что же касается секретов, то на заводе по-прежнему работает представитель Минобороны. И несмотря на то, что МЭЗ стал частным предприятием, порядок доступа к секретной документации сохранился: сотрудники завода могут получить документы только с разрешения ФСБ.
Более того, как утверждает Михаил Николин, завод как в прошлом, так и в этом году выполняет все заказы по производству графитовых частей для ракет "Тополь" и других изделий для спецтехники. Единственное, что может сорвать программу в будущем году — нехватка сырья, с которым возникли перебои на московском заводе "Нефтепродукт".
АНДРЕЙ Ъ-НОВИКОВ