1989 год, которому суждено было стать переломным для судеб Восточной Европы — там, будто фишки домино, посыпались коммунистические режимы, — примечателен и еще одним событием. Менялся не только Восток континента, но и Запад — точнее, его отношение к Востоку. В октябре 1989-го президент Франции Франсуа Миттеран предложил Европарламенту подумать о создании банка для Восточной Европы и СССР, где полным ходом тогда шла перестройка. Павшая через месяц Берлинская стена превратила эту идею в руководство к действию: на саммите ЕС в Париже проект поддержали все 12 лидеров Европы, а в марте 1990-го — и США. Инаугурация финансового детища, названного Европейским банком реконструкции и развития, состоялась в апреле 1991 года в Лондоне. Там же вчера открылась и его очередная сессия.
Судьбой банка озаботились не только Европа и США, но и международные финорганизации. Они и по сей день выступают в ансамбле, совместно финансируя инвестиционные проекты — ЕБРР, как правило, вносит лишь треть их стоимости. За банком следили даже по мелочам: например, вопрос о расположении его штаб-квартиры обсуждался на сессии МВФ. Порешили разместить ее в Лондоне, а к строительству приступили с размахом.
Тогдашний президент ЕБРР соратник Миттерана Жак Аттали не жалел ни сил, ни средств, а в финале присовокупил к материальным затратам еще и свою репутацию. А дело было так. В марте 1993 года принц Чарльз перерезал ленточку у входа в сияющую каррарским мрамором и зеркалами многоэтажную штаб-квартиру ЕБРР, а уже в апреле по Европе поползли слухи о многомиллионных суммах, пущенных Аттали на "архитектурные излишества". Разговорами дело не ограничилось: на банк напустили фининспекцию, которая выявила, что королевский размах легко просматривается и в тратах на аппаратную жизнь. "Непредвиденные расходы" едва ли не превосходили плановые — на те самые Восточную Европу и СССР, ради которых все и затевалось. В июне 1993 года Аттали вынужден был уйти в отставку. На том болезни роста кончилась. В президентском кресле оказался бывший глава Банка Франции Жак де Ларозьер.
Ларозьер начал с урезания средств на содержание чиновников. Теперь, говорят, подумывает и о том, чтобы съехать с мраморной квартиры — если эксперты, этим озадаченные, придут к выводу, что на переезде можно сэкономить. Пронесся слушок, что ЕБРР могут приютить в Бонне, что, впрочем, в самом банке отрицают. Так или иначе, но в повестке нынешней сессии стоит вопрос, не многовато ли тратить на Совет директоров (23 человека) и аппарат 12% бюджета в $185 млн.
А форум в Лондоне собрался представительный — 370 делегатов, 2600 банкиров. Прибыли и россияне — во главе с председателем Центробанка Татьяной Парамоновой. В России ЕБРР начал работать в сентябре 1991 года, а первый кредит в 4,3 млн ЭКЮ на развитие телекоммуникаций был выделен уже в ноябре. В заслугу банку ставят поддержку российской приватизации — он содействовал проведению ряда чековых аукционов, — ТЭК, банковской системы и малого бизнеса. Принцип сотрудничества оговорен уставными документами ЕБРР: не менее 60% операций банк обязан осуществлять в частном секторе. И российскому бизнесу эта установка пришлась по вкусу: на прошлогодней сессии, которую банк впервые провел "на выезде" — в Петербурге, взору Совета директоров был представлен солидный пакет инвестиционных проектов — и не только под госгарантии. Не теряют оптимизма россияне и теперь: по словам Парамоновой, реформы вошли "в новую стадию, когда вполне достижимы и снижение инфляции, и активизация притока инвестиций". Вчера российская делегация уже встретилась с директоратом банка. Диалог носил не только теоретический характер (Парамонова подчеркнула, что правительство и ЦБ намерены вести целенаправленную и четкую инвестиционную политику, а ЕБРР может сыграть роль катализатора в инвестиционной программе России), но и сугубо практический: был представлен ряд новых проектов, в том числе выпуска модернизированного самолета Ил-96.
Заверения насчет инфляции оказались к месту: в распространенном на сессии докладе ЕБРР об экономической ситуации в Восточной Европе и СНГ проблемы роста напрямую увязаны с обузданием инфляции. А республики экс-СССР вызывают у банка в этом плане особую озабоченность (хотя на Украине, например, спад замедлился, с оптимизмом отмечают авторы доклада). Но, по словам Гюнтера Винкельмана, представляющего в руководстве ЕБРР Германию, в текущем году намечаются перемены к лучшему. Ожидается сдержанный спад в экономике СНГ: в нынешнем году этот показатель составит, по расчетам, 7-8% против 15% в прошлом. Банк намерен значительно увеличить объем кредитов: в ближайшие два-три года — до 4 млрд ЭКЮ.
География инвестиционного сотрудничества России и ЕБРР широка. Эксперты банка во главе с директором российского департамента ЕБРР Ги де Сэлье побывали в конце марта на Дальнем Востоке — отбирали инвестиционные проекты. Победителями вышли Приморское и Дальневосточное морские пароходства. А СЭЗ "Находка", по словам де Сэлье, в ЕБРР вообще считают приоритетным регионом.
Впрочем, вкусы банка иногда не совпадают с российскими: предстать пред очи Совета управляющих суждено далеко не каждому проекту. Кое-что из российских предложений банкиров может и не устроить: так, Рон Фримэн, второе лицо в ЕБРР, высказывал на днях некое сомнение относительно инвестирования в казахстанский проект строительства продуктопровода — дескать, ситуация в регионе оставляет желать... Да и путь от презентации кредита до его рассмотрения, а затем выделения (не говоря уже о реализации) неблизок.
Оглядываются в ЕБРР и на другие финорганизации. Правда, теперь, в Лондоне, российской делегации есть чем блеснуть: пропуск в инвестиционный рай завизирован самим мэтром Камдессю, рискнувшим взять на себя ответственность за российские реформы и предоставившим Москве кредит stand-by. Так что теперь в очереди на риск — ЕБРР. Ведь Россия свой переходный статус трактует теперь исключительно через инвестиции — в моде ставшая крылатой фраза о мосте между инфляционным прошлом и инвестиционным будущим.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА