Недоверие общественности даже к самым благим начинаниям властей — чисто российская традиция. Что лишний раз доказала вчерашняя пресс-конференция в Центризбиркоме, посвященная внедрению Государственной автоматизированной системы (ГАС) "Выборы". В то время как руководители ЦИК всеми силами старались доказать политическую и экономическую целесообразность системы, журналисты упорно выискивали в ГАС черты адской машины, предназначенной для фальсификации выборов и тотальной слежки за российскими гражданами.
Руководствуясь принципом "лучше один раз увидеть", руководители ЦИК начали с демонстрации работы системы в условиях, приближенных к "боевым". Каждое действие членов "условной территориальной избирательной комиссии" комментировалось специалистами, делавшими акцент на том, как умный компьютер распознает ошибки людей. Для особо недоверчивых генеральный конструктор ГАС, директор ВНИИ "Восход" Владимир Дракин сообщил, что создатели ГАС имеют богатый опыт борьбы с несанкционированным доступом к подобным системам, который успешно применяют в сфере управления стратегическими ядерными силами и космическими полетами. Его коллеги также добавили, что для перебора всех вариантов электронных кодов ГАС потребуется 90 лет напряженной работы.
Однако хронической подозрительности журналистов ни эта информация, ни слова председателя ЦИК Николая Рябова о строгом соблюдении законности при работе с ГАС не развеяли. Скептиков интересовали гораздо более прикладные вопросы: в штате какой организации будут работать операторы, заносящие сведения в компьютер (по мнению многих журналистов, ими непременно будут сотрудники ФАПСИ), кто получит доступ к хранящейся в базе данных информации об избирателях, и наконец, нельзя ли залезть в эту базу, попросту выкрав компьютер вместе с оператором и узнав у последнего код посредством испытанного средства — горячего утюга.
Члены Центризбиркома и разработчики ГАС эти выпады мужественно отбивали, умело фехтуя статьями законов и компьютерными терминами. Рябов даже попытался обойти противника с тыла, проинформировав о многомиллиардном экономическом эффекте системы и пообещав снабжать журналистов предварительными итогами уже на следующее утро после голосования. Правда, представители "четвертой власти" на эту приманку не клюнули, продолжая выяснять возможности использования ГАС для фальсификации результатов. Мнения членов ЦИК по этому поводу разделились: Рябов предположил, что на самом нижнем, не компьютеризованном уровне злоупотребления возможны, а его заместитель Александр Иванченко заявил, что этому не бывать, ибо закон предусматривает жесточайший контроль за действиями всех членов избиркомов. На что глава ЦИК философски заметил: "Воровать законом тоже запрещено, но ведь воруют..."
Разоблачительный пафос прессы не сбило даже разъяснение Рябова, что юридического веса "компьютерные" результаты выборов иметь "пока не будут": официальные итоги станут подводить только после получения Москвой традиционных протоколов с мест. Продолжительность этого "пока" зависит от того, как скоро подключатся к ГАС 95 тыс. участковых комиссий, и председатель ЦИК надеется, что к тому времени в обществе сформируется доверие и к системе, и к тем, кто с ее помощью проводит выборы. Правда, судя по широкому распространению скептицизма относительно "дурной машины", ждать доверия, возможно, придется гораздо дольше, чем установки компьютеров ГАС в глубокой российской провинции.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ