С интервалом в месяц в свет вышли последние номера сразу пяти новых литературных журналов. В последние годы возникло множество изданий, но далеко не все малотиражные и малодоступные широкому читателю журналы такого рода выжили. Однако "Комментарии" и поэтический "Арион" выходят четвертый раз, "Золотой векъ" — седьмой (этот номер Ъ уже анализировал), "Вестник новой литературы" — восьмой, "Соло" — уже четырнадцатый. Эти издания живут без регулярных государственных субсидий, на средства спонсоров — как здешних, так и западных, — и многим отличаются от традиционных толстых, "академических".
"Толстякам" рисковать трудно — они связаны обязательствами перед подписчиком, сложившимся имиджем и, несмотря на некоторые попытки отклониться от традиционного курса, как правило, лишь констатируют сложившуюся литературную иерархию. Листая же маргинальные издания, можно судить о подспудных литературных тенденциях: по вполне понятным соображениям новых "тонких" привлекает именно свежее и непроверенное. Пожалуй, лишь "Золотой векъ" имеет в обойме своих авторов признанные имена — Виктора Ерофеева, Нину Садур, Леонида Латынина, Евгения Попова; обычно же на страницах новых журналов доминируют имена новые, если не говорить, конечно, о переводных авторах. Последних много, а выбор тех, а не иных как правило непредсказуем и необъясним никакой литературной стратегией. Если тот же "Золотой векъ" дает тематические номера (Россия и Америка, Россия и Франция), то, скажем, "Комментарии" в последним номере приводят отрывки из Жана Бодрийяра и Луи Повеля без всякой мотивации выбора. В "Золотом веке", "Вестнике" и "Арионе" почти одновременно появились стихи малоизвестного Юкки Маллинена — в последних двух случаях в переводе и с преамбулами Виктора Кривулина. Почему Маллинен, а не, скажем, Уитмен? Оно, конечно, Уитмен не переводил на финский стихов Кривулина и Салимона. Но в конце концов, это частности. Новые журналы, к счастью, печатают не только финскую поэзию.
"Соло", по своей программе — журнал дебютов. Его предыдущий номер был отдан неизвестной "женской прозе", последний тоже не содержит ни одного опознаваемого имени. Набор вполне однородных текстов "возлебеллетристического" характера (рука не поднимается назвать их эссе) — питательный бульон, но возникнет ли из него что-либо жизнеспособное, сказать сегодня трудно. Журнал — своего рода "литобъединение" вроде тех, что были популярны в годы застоя, для юных дарований вполне бесполезное, но и безопасное — в отличие, скажем, от Литинститута.
Программа журнала "Арион" — поэзия. Это дерзновенное предприятие: до сих пор издавали лишь поэтические альманахи. Для периодического журнала такая жесткая установка, конечно, губительна, но редакция выходит из положения, публикуя мемуары и интервью — например, с Сергеем Гандлевским, высказывающим ряд весьма интересных соображений о постмодернизме.
Гораздо серьезнее "Вестник новой литературы" и "Комментарии". Первый, вопреки названию, журнал скорее традиционный — и по содержанию, и по структуре. В центре внимания редакции — проза, и не только новеллистика. В последнем номере завершается публикация романа "Момемуры", пера главного редактора Михаила Берга (о нем Ъ уже приходилось писать). Печатаются отрывки из романа Леонида Гиршовича "Прайс", уже сама тема которого замечательна: жизнь ссыльных евреев в Сибири. Вторая половина номера, как и принято, отведена под публикации, обзоры, рецензии. Справки к стихам Василия Филиппова составлены отменно, замечательны и сами тексты. К сожалению, номер не содержит ни одной существенной и актуальной для культуры статьи: все семь заметок необязательны, и если бы по ним пришлось судить о литературном процессе, впечатление сложилось бы плачевное.
"Комментарии" — журнал сугубо интеллектуальный. Редакция принципиально не признает жанровой рубрикации, и материалы идут один за другим безо всяких опознавательных подзаголовков: пассажи Ильи Кутика о поэзии, статья о геронтофильских тенденциях в русской поэтической традиции, сомнительного качества сочинение "Учебник гинекологии как эстетический источник", проза, прелестные филологические заметки переводчика Юрия Стефанова (лучшее, что есть в номере), замечательно переведенный рассказ Раймона Кено.
Общее же впечатление таково — новые журналы стремятся быть элитарными. Создается ощущение, что почти всеми редакторами новых изданий культура представляется своего рода Архивом, Каталогом, в котором следует занять свою строку. Это, конечно, самообольщение. К тому же, своего рода культурное начетничество. В конце концов, культура, прежде всего, украшение жизни, и любая статическая модель к ней неприменима. "Элитарность" — лишь отчасти неизжитая реакция на времена цензуры, это — и застарелая русская боязнь "массового", въевшаяся в кровь оппозиция толпы и Поэта. Это сушит страницы новых журналов. Принципиальная боязнь показаться бестселлером встретит понимание, и публика не будет рвать из рук их книжки.
НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ