28 октября агентство Standard & Poor`s (S&P) снизило кредитный рейтинг Московской области с BB до B-. Одновременно до преддефолтного уровня (СС) был понижен рейтинг заимствований трех областных компаний — Московской областной инвестиционной трастовой компании ("Мособлтрастинвест"), Ипотечной корпорации Московской области (ИКМО) и "Мострансавто". Чуть позже о снижении кредитных рейтингов области заявило еще одно международное агентство — Moody`s. Спецкорреспондент "Денег" Петр Рушайло решил выяснить у министра экономики правительства Московской области Вячеслава Крымова, с чем связаны эти неприятности и не грозит ли региону банкротство.
Как, с вашей точки зрения, снижение рейтингов Московской области агентствами S&P и Moody`s отразится на экономике региона?
— Я думаю, что на экономике региона снижение кредитных рейтингов существенно не отразится, если под экономикой понимать весь хозяйственный комплекс Московской области. Поскольку этими рейтингами, как правило, пользуются не предприятия Московской области, а совершенно иные организации, например банки, причем в первую очередь зарубежные. Словом, организации тех стран, в которых принято верить таким вот демократическим — в кавычках — агентствам.
Хотя, честно говоря, мой двадцатилетний опыт работы показывает, что тем методикам, которые агентства применяют за границей, не всегда можно верить на нашей территории. Первое такое агентство, с которым я имел честь общаться, работало примерно так. Они покупали информацию в органах статистики и, фактически не переделывая ее, транслировали в качестве своих достижений в области анализа деятельности российских предприятий и организаций.
Когда мы начинали работать с S&P, мы им готовили отчеты весом, наверное, килограмма два каждый. А в последние два года мы ни одной аналитической записки или справки не представили. Так что мне очень сомнительно, что применяемая методика основана на анализе объективной экономической ситуации, и скорее всего, она является исполнением политического заказа. Поэтому те, кто им доверяет на Западе (наверное, в силу сложившихся обстоятельств),— пусть доверяют. Но то, что эти изменения рейтингов никак не коснутся предприятий Московской области,— это однозначно.
Вы сказали "политический заказ". Это со стороны кого?
— Я не сотрудник контрразведки, поэтому даже догадываться не хочу, со стороны кого он мог быть сделан. Но, наверное, кому-то очень хочется один из самых сильных регионов Российской Федерации измазать и опорочить. Я не вижу ни одного макроэкономического показателя развития Московской области, свидетельствующего о каких-то негативных явлениях. По крайней мере, если сравнивать те негативные явления, которые у нас были до нынешней ситуации и сейчас; сейчас у нас ситуация не хуже, чем была два месяца назад. На 31 октября у нас в бюджет поступило более 22 млрд руб. налогов. При среднемесячном поступлении в третьем квартале 21 млрд руб. Знаете, как это часто бывает в детстве, да и вообще в жизни — России это, наверное, особо касается: успешных никогда не любят. Когда мы были очень слабым регионом, нас жалели, с нами общались... Получали удовольствие от своего превосходства либо от того, что мы такие же. А сильные нам протягивали руку, снисходительно здоровались. Теперь мы сильные. Теперь с нами многие не хотят общаться...
Тем не менее после решений о снижении рейтинга довольно сильно обесценились бумаги как самой Московской области, так и ряда компаний, с ней связанных,— даже торги на бирже приходилось останавливать. Возникнут ли сложности с рефинансированием бюджета?
— Вы знаете, меня как министра, конечно, не устраивает, что финансовые рынки на территории Московской области не развиты. Они в зачаточном состоянии, фактически мы не знаем ни одного крупного предприятия, которое бы проводило IPO либо же выходило на рынок ценных бумаг со своими акциями. Поскольку исторически область строилась как оборонный комплекс, большинство федеральных предприятий остались в этом комплексе, они не акционированы. А те предприятия, которые созданы за последние восемь лет (а это более 5 тыс. предприятий с иностранным капиталом, не считая наших акционерных обществ),— это, как правило, закрытые акционерные общества, их акции не обращаются на рынке.
Я имел в виду не акции, а облигации.
— Облигации чьи — Московской области?
И области, и связанных с ней корпораций — именно по этим корпоративным облигациям и приостанавливались торги.
— Знаете, даже специалисты в этой области, выступая в СМИ, говорят, что операции на рынке ценных бумаг — это все же игра. Что значит — падают облигации? Если они размещены, если они уже выкуплены, если мы уже получили деньги...
Имеются в виду возможности рефинансирования, то есть привлечения новых средств для замещения старого долга.
— В нынешних условиях я не думаю, что мы будем размещать новые выпуски. Наоборот, будем напрягать все мышцы, чтобы в максимальной степени выдержать графики погашения ранее принятых на себя обязательств. Едва ли при нынешнем состоянии финансового рынка целесообразно прибегать к новым заимствованиям на открытом рынке.
А сколько нужно выплатить по долгам до конца года?
— Сумма непрерывно меняется в процессе переговоров — что-то мы реструктуризируем, что-то нет. Но в целом до конца года мы должны погасить свои обязательства на сумму порядка 20 млрд руб. На 1 октября доходы области превышали расходы на 11 млрд руб. Это дополнительные средства, которые не были распределены в обязательном порядке, как это предусмотрено бюджетом. До конца года у нас осталось два месяца — я имею в виду не календарных, а отчетных. На мой взгляд, у нас есть все возможности для того, чтобы выполнить свои обязательства, и никаких сомнений в этом, честно говоря, ни у кого в правительстве области нет.
Что значит "возможности"? Область сможет собрать необходимую сумму в виде налоговых поступлений либо путем рефинансирования долга или же будет секвестрировать расходы бюджета?
— Это уже механизмы — будем ли мы секвестрировать расходы бюджета или сокращать объемы финансирования некоторых программ. Естественно, сейчас пересматриваем все планы закупок, сокращаем те, которые не являются предметом первой необходимости. Но в данном случае мы говорим о тактике. Если доходы позволят рассчитываться с долгами в изначально запланированном режиме, никаких сокращений вообще не будет. Но надо помнить, что заодно мы готовимся к первому кварталу, который у нас в стране является традиционно тяжелым с точки зрения исполнения бюджетов — как региональных, так и федерального. И не потому, что сейчас кризис, а потому, что налоги начинают поступать в бюджет где-то лишь со второй половины февраля. И мы, естественно, пытаемся перезаложиться, чтобы не ощутить какого-то дефицита товаров или услуг в январе и феврале 2009 года: у нас же огромная бюджетная сеть, нам необходимо выполнять обязательства по обеспечению населения бесплатными медикаментами.
А что с долгами тех трех компаний, которым S&P выставило преддефолтные рейтинги,— "Мособлтрастинвеста", "Мострансавто" и ИКМО? Правительство области будет как-то им помогать? Или их отношения с инвесторами сведутся, грубо говоря, к взаимоотношениям хозяйствующих субъектов?
— Конечно, по закону мы им не обязаны помогать. Но понятно, что это компании со стопроцентной долей области в их капитале. И естественно, их обязательства не могут не быть нашими обязательствами.
Это записано в каких-то гарантиях по их обязательствам?
— Есть гарантированные кредиты, есть деньги бюджета области, вложенные в их уставный капитал. Поэтому на сегодняшний день уже принято решение, что до конца года за счет области будут, например, погашены долги "Мострансавто" — я имею в виду те долги, которые необходимо выплатить в этот период. Это 692 млн руб. Что касается компании "Мособлтрастинвест", на сегодняшний день принято решение по погашению ее долгов Сбербанку на 1 млрд руб.
А как вы в целом оцениваете влияние кризиса на экономику области? В последние годы, как я понимаю, в Подмосковье активно развивались строительство, торговые сети. А именно у ритейлеров и девелоперов, по мнению многих экспертов, в связи с нынешним кризисом могут возникнуть большие сложности...
— Может, конечно, сложно и будет — Россия как раз тем и отличается от других стран, что у нас просто никогда не бывает, всегда что-нибудь придумаем. А если серьезно, то на сегодняшний день рост товарооборота в области составляет 120,5%. И каких-либо признаков, что торговые сети будут сокращать темпы роста, просто нет. Более того, Auchan собирается ввести в строй еще девять объектов, причем не непосредственно на МКАД, а в прилегающей 50-километровой зоне,— соответствующие договоры уже подписаны. Сейчас у нас одна проблемная сеть — "Самохвал", которая испытывает сложности с оборотными средствами. Но это всего лишь одна компания. А у нас в области порядка 15 сетевых компаний. И ни "Копейка", ни "Перекресток" снижать обороты не собираются. Более того, недавно правительство области одобрило новый инвестиционный проект — "Перекресток-экспресс". То есть все сети продолжают инвестировать в свои объекты.
А девелоперы?
— Что касается девелопмента, мы уже официально объявили, что фактически начинаем строительство 12 новых городов. То есть мы не прекращаем разработку площадок; более того, у нас действует программа развития промышленных округов — наверное, единственная в России: это 54 площадки, из которых 4 уже строятся, на 17 оформляются документы для управляющих компаний. Поэтому как работа велась, так и ведется.
Если брать деятельность строительных организаций, могу сказать, что по вводу жилья мы отстаем на 2,5% от прошлого года, но остаемся на первом месте в России, поскольку уже ввели в этом году более 3,6 млн кв. м. И кстати, недавно принято решение по бюджетным гарантиям шести строительным компаниям на сумму 1 млрд руб. до конца года. Так что все строительные компании пока продолжают работать в том же темпе. Сейчас мы рассматриваем комплекс мер, чтобы эта работа не остановилась, по крайней мере по объектам высокой степени готовности. Поэтому до конца года, думаю, выполним все свои обязательства — 7 млн кв. м жилья будет введено.
Вы сказали, что некоторые расходы областного бюджета будут сокращаться. Какие?
— Мне сложно сказать, какие именно. Это тактика — будем действовать в зависимости от ситуации. Одно могу сказать точно: это не отразится на социальной сфере — никакие расходы там сокращены не будут.
А инвестиционные программы?
— Инвестиционные программы у нас обычно реализуются без участия бюджета. Мы так выстроили законодательство, что все инвесторы работают за собственные средства — из бюджета области ни одна инвестпрограмма не финансируется. Другое дело, что есть бюджетные программы, скажем так, инвестиционного плана, например программа приведения в порядок объектов здравоохранения. Эта программа, равно как и программа развития дошкольных учреждений, будет выполнена в этом году в полном объеме. По следующему году мне сложно пока о чем-либо говорить, поскольку бюджет еще не принят.
А программы частных инвесторов? Пару недель назад ряд девелоперских компаний заявили о замораживании строительства новых объектов...
— Мы, естественно, следим за ситуацией в этой сфере. Пока от компаний, работающих в области, подобных заявлений не поступало, по крайней мере в отношении их планов в Подмосковье.
Ожидаете ли вы в целом изменения темпов роста экономики в связи с финансовым кризисом?
— Не ожидаю. За последние восемь лет мы очень сильно реструктуризировали экономику области. В 1994 году, в момент наибольшего спада, она в основной своей массе была построена только на федеральной собственности, только на оборонных заказах и науке. Сейчас у нас 90% предприятий — это частный акционерный капитал.
А в доходах бюджета каков вклад частных предприятий?
— У нас бюджет построен на налоге на прибыль, налогах на имущество и налоге на доходы физических лиц. Поэтому нельзя точно понять, какой вклад вносят в доходы бюджета предприятия каждого типа. Могу лишь сказать, что у нас треть доходов бюджета дает налог на доходы физических лиц, то есть на заработную плату. Второй по величине — налог на прибыль. Но второй, а не первый. А на всех предприятиях, которые мы создали за последние восемь лет, заработная плата составляет 30-40 тыс. руб. и выше. А средняя зарплата по области уже сейчас больше 21 тыс. руб., а к концу года мы должны выйти на уровень 27 тыс. руб., и пока мы не видим факторов, способных этому помешать.
Поэтому рост базового дохода бюджета Московской области предопределен ростом заработной платы. Что касается налога на прибыль, то в течение последнего года сальдо прибыли и убытков по предприятиям области выросло на 32%. Да, у нас есть убыточные предприятия, их примерно 25%, мы с ними работаем. Но это предприятия, будем так говорить, из прошлого века, построенные давным-давно, с довольно тяжелой структурой основных фондов. Постепенно они выводятся из оборота, реструктуризируются, их покупают инвесторы, либо они прекращают свою деятельность — на их месте возникают новые. Но сказать, что они оказывают какое-то глобальное влияние на экономику области, я не могу. Сегодня дебиторская и кредиторская задолженности по области практически равны и составляют порядка 890 млрд руб. Просроченных кредитов практически нет.
А если в связи с кризисом начнет расти безработица? Подобные прогнозы сейчас тоже имеются.
— Чтобы высвобождалась рабочая сила — не заметно. На сегодняшний день увольнения, связанные с кризисными явлениями,— это 330 человек на всю Московскую область. Из 2,8 млн работающих. Тем более что у нас безработица — 0,5% к численности трудоспособного населения. Всего в области 20 тыс. безработных, при том что у нас 67 тыс. свободных рабочих мест. То есть у нас нехватка рабочей силы.
Идет, конечно, структурное высвобождение рабочей силы, мы сейчас принимаем меры, чтобы трудовая миграция приняла оптимальное состояние, чтобы люди могли свободно перемещаться в места, где есть работа. Но, к сожалению, политика страны в целом была в этом плане не очень-то четкой, и до сих пор она не особо четкая. Потому что люди связаны с жильем, а в России сегодня получить жилье можно только одним способом — купить его. Снять или получить практически невозможно. Если бы мы в свое время приватизировали дома, а не квартиры, тогда, наверное, у нас было бы сейчас жилье под наем. Тем не менее мы с каждым инвестором, который приходит в наши промышленные округа, разрабатываем программу строительства жилья. И будем всячески приветствовать и развивать корпоративную ипотеку — когда предприятие является владельцем квартиры и может сдавать ее работнику внаем.
А есть уже такие примеры?
— Michelin — французский производитель шин. Они построили целую деревню для своих работников. Причем еще до того, как построили завод. У нас, кстати, было большое непонимание такого подхода, когда они выходили с этим предложением: как же так — сначала жилье, а потом завод? У нас так не принято, у нас надо сначала завод, а потом жилье. Тем не менее они настояли, и теперь у них все специалисты живут в прекрасных условиях.
Правильно ли я понял, что, несмотря на сложности с финансированием, возникшие по всему миру, идеологию развития экономики области в целом ее правительство пока менять не собирается?
— Знаете, в общем-то и мысли такой не было. И вообще, я не очень понимаю, что значит "нет финансирования". Деньги-то никуда не ушли, есть законы оборота, денег сколько было, столько и осталось. Только они оказались не в тех карманах, в которых были раньше.
Мне кажется, это не совсем так.
— А куда они делись? Сгорели, что ли? Или в космос улетели? Денежную массу никто не изменил.
Массу — нет, даже увеличили, но банкам стало сложнее мультиплицировать ее, выдавая кредиты...
— Ну правильно, в одном кармане стало больше, в другом — меньше, одни разоряются, другие их покупают, идет передел собственности. Это как кризис у больного — он или умер, или остался жив. Остался жив — значит, он выздоровел, произошел переход из одного качества в другое.
Кроме того, в экономике и общественных отношениях кризисы делают люди. То есть их неправильные решения. Я был в июне на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, слушал выступление президента страны Дмитрия Медведева. Он в лоб, без всяких обиняков сказал, что будет кризис, что кризис нарастает, что если не принять меры, то будет хуже. После этого были заседания "семерки", "восьмерки" и т. д., где также много говорилось о кризисе. Но многие так и не начали шевелиться, говоря: у нас все в порядке...
А вы какие меры приняли?
— Мы меры приняли в 2000 году. Потому что мы очень тяжело выходили из предыдущего кризиса — до этого у нас тяжелейшая ситуация была в 1994 году. В 2000 году у нас консолидированный бюджет области был 25 млрд руб. на 6,5 млн человек населения. А в этом году он будет свыше 340 млрд руб., а на следующий год с учетом областного фонда обязательного медицинского страхования — более 440 млрд руб.
И самое важное решение, принятое в 2000 году, состояло в том, что мы начали активно избавляться от государственной собственности. И мы продолжаем последовательно избавляться от своих долей в предприятиях области, у нас действует долгосрочная программа приватизации. 90% частного акционерного капитала — это все-таки характеристика рынка.
90% — это включая стопроцентные дочерние предприятия области?
— Да, конечно. Но это акционерный капитал, и в любой момент мы можем распорядиться этими акциями так, как сочтем необходимым.
Если говорить о возможных обязательствах области по долгам этих компаний — это большие суммы?
— Понимаете, условия долгосрочных кредитов и договоров могут меняться с течением времени, это ведь на самом деле кредитные линии. Когда эти кредитные линии открывались, мы строили планы в соответствии с нашей стратегией развития до 2020 года, которая разрабатывалась в условиях стабильного развития экономики. Естественно, под эту программу мы и брали кредиты.
Сегодня ситуация меняется. Банки начинают нервничать и стараться каким-либо образом поскорее вернуть деньги, хотя раньше они с удовольствием давали долгосрочные кредиты. И в каждом конкретном случае принимаются конкретные решения. Мне очень сложно сказать сейчас вам, что будет дальше. В этом году, как я уже сказал, порядка 20 млрд руб. придется заплатить. В каком объеме сформируется долг следующего года, я пока сказать не могу.
Но все же ясно, что у банков стало меньше денег. Вероятно уменьшение инвестиционных программ. С точки зрения экономики области какими инвестициями можно пожертвовать, а какие вложения вы бы могли назвать, если угодно, точками роста, требующими приоритетного финансирования?
— Я вообще-то против понятия точек роста. Ведь все меняется в этой жизни, а мы как будто находимся в 20-х годах прошлого столетия: точки роста, прорывные технологии... У нас в законодательстве четко прописано, за что отвечает субъект Российской Федерации: создать условия для развития образования, здравоохранения и т. д. И в условиях нынешнего законодательства термин "точки роста" мне, честно говоря, становится непонятен. Мы в свое время создали кучу этих точек роста — по одному градообразующему заводу везде построили, инфраструктуру нигде не создали — и давайте, ребята, вы точка роста, вот и растите. В результате одни выросли, а другие никогда и не вырастут. Сами посмотрите — у нас всего 10-12 субъектов федерации являются донорами. Так вот, на мой взгляд, государство ответственно прежде всего за то, чтобы любой гражданин мог получить одинаковые социальные блага независимо от того, где он живет и где работает.
Вы все-таки не ответили на вопрос. Например, если придется выбирать между строительством дорог и строительством жилья?
— Жилье на сегодняшний день — это проблема гражданина, дороги — это инфраструктура, за которую отвечает государство. Поэтому, естественно, я бы выбрал дороги.
Если у вас все так хорошо, почему же снижаются рейтинги, Сбербанк не пролонгирует кредиты, инвесторы избавляются от облигаций?
— Сбербанк кредиты пролонгирует — я же не сказал, что мы их все погасим. Речь идет только о 6,5 млрд руб. до конца года. Мы определились с графиком, когда какие кредиты погашаются, подписали соглашение, у нас прекрасные отношения со Сбербанком, банком "Возрождение", мы продолжаем работать. Что касается рейтингов S&P и Moody`s... Во всех рейтинговых агентствах свои критерии и свои случаи предвзятости. Их методики оценки я не видел и не понимаю, какие показатели они учитывают при выставлении рейтингов. Но вот буквально несколько недель назад я вернулся из Санкт-Петербурга, где Институтом региональной политики под эгидой Минрегионразвития был представлен рейтинг конкурентоспособности российских регионов. Это оценка международной и внутрироссийской конкурентоспособности регионов, основанная на методологии Всемирного экономического форума и результатах опроса 3900 компаний, работающих в России. Так в этом рейтинге третье место из первых трех, характеризующихся как субъекты с высокоразвитой экономикой, уверенно заняла Московская область.