Свобода на дне стакана

Фрэнк Капра не просто великий режиссер классического Голливуда, бери выше — недаром на каждое Рождество американские телеканалы непременно ставят в сетку его фильм "Эта прекрасная жизнь" (1946), недаром именно ему Пентагон доверил в годы второй мировой войны объяснить народу в цикле документальных фильмов, "почему мы сражаемся". Капра — национальное достояние, философ и идеолог, притворившийся комедиографом. Брат-близнец не менее, чем он, великого рисовальщика Нормана Рокуэлла, создавшего образ идеальной, как яблочный пирог, страны, которую мечтали построить, да так и не достроили первые переселенцы, верившие в "сияющий город на холме". Мечту испоганили деляги, пустомели, журналюги — в своих главных фильмах конца 1930-х годов Капра, обличая этих людишек, поднимается до почти тоталитарного пафоса. Слава богу, "Платиновая блондинка" не относится к числу этих безусловных, но пугающих шедевров. Все главные мотивы Капры в "Блондинке" уже наличествуют, но пафос проповедника еще уравновешивается заботой о том, чтобы не только просветить, но и позабавить зрителя. Именно в этом фильме окончательно определяется один из главных героев Капры — Золушка в мужском обличье. Позже это будет нежданно-негаданно унаследовавший $20 млн мистер Дидс ("Мистер Дидс переезжает в город", 1936) или честняга мистер Смит, чисто случайно ставший сенатором ("Мистер Смит едет в Вашингтон", 1939).

А пока что Золушка — скандальный репортер Стью Смит (Роберт Уильямс), на которого в процессе вполне шантажистского общения с ее родителями положила глаз платиновая сумасбродка Энн Шуйлер (Джин Харлоу, создавшая стереотип голливудской блонды). Чем кончится этот брак, понятно с первых кадров, недаром же рядом со Смитом настырно маячит его коллега, парень в юбке, своя в доску Галлахер (Лоретта Янг), которая, конечно же, только и может составить его счастье. Но до этого Смит должен пройти тернистый путь унижений в бездушном особняке Шуйлеров, где единственной родственной ему душой оказывается дворецкий — тоже Смит (Хэллиуэлл Хоббс), этакий Дживс, идеально владеющий искусством слоняться по особняку, когда заняться нечем. Смиту-журналисту тоже нечем заняться, если не считать мордобития бывших коллег, издевательски именующих его мистером Шуйлером, Золушкой или птичкой в золотой клетке, и потуг написать пьесу, действие которой происходит на норвежском хуторе или в старом Мадриде: ни там, ни там он, естественно, никогда не был. Ну, еще и игрой в классики, для которой Золушка использует мраморные плитки пола в холле дворца своей жены. Смит-дворецкий словно явился в "Блондинку" из немых бурлесков с лунатичным комиком Гарри Лэнгдоном, которые Капра снимал в 1920-х годах, и солирует в кульминационном эпизоде. Отказавшись идти на очередной светский прием, Смит-журналист решает скоротать время за работой над пьесой вместе с Галлахер. Та приводит с собой штук двадцать репортеров, находящихся в приподнятом настроении после сдачи вечернего выпуска газеты, которые успешно доводят Смита-дворецкого до состояния алкогольной комы и классового бунта. Его пьяная икота гораздо убедительнее отрицает плутократическое общество, чем пылкие монологи так и не захмелевшего Смита-журналиста. Потому что почувствовавшему вкус свободы дворецкому по большому счету возразить нечего — в отличие от репортера, которому всегда можно заметить: "Да, бедность не порок, но и пьянство не добродетель".

"Платиновая блондинка" (Platinum Blonde, 1931)

"Женщина в окне" (The Woman in the Window, 1944)

У Фрица Ланга, гения немецкого экспрессионизма, свалившего от нацистов в Голливуд, где он стал классиком нуара, был только один недостаток: слишком трагично — что, возможно, было и оправданно — воспринимая мир, чувства юмора он не проявил ни в одном фильме. Кроме "Женщины в окне", которую снял для отдохновения после того, как выстрелил целым залпом антифашистских фильмов. Впрочем, о том, что Ланг потешается, не догадаться до самого финала, до того страсти истово нагнетаются. Респектабельный профессор-криминолог Уэнли (Эдвард Робинсон), выйдя из клуба, сначала любуется выставленным в витрине женским портретом, обернувшись, встречается взглядом с самой моделью (Джоан Беннетт), которая приглашает его на бокал шампанского. Нечаянный гуляка не успевает и глазом моргнуть, как оказывается убийцей злобного дружка своей пассии (именно Ланг первым придумал убийство с помощью ножниц, которое перехватили у него Альфред Хичкок и Леос Каракс) и загнанной дичью, которой не остается ничего, кроме как "выпить йаду". Впрочем, как раз в тот момент, когда он кончает с собой, начинается самое интересное.

"Тихий человек" (The Quiet Man, 1952)

Фильм существенно корректирует образ Джона Форда как исключительно творца мифологии Дикого Запада и певца армии, с которой прошел плечом к плечу не одну войну. Прежде всего Форд был запойным ирландцем. "Тихий человек" — самое обаятельное объяснение в любви к "зеленому острову" в мировой культуре. На съемках явно получали удовольствие и сам Форд, и Джон Уэйн, в кои-то веки сыгравший не ковбоя или сержанта, а отставного боксера Шина Торнтона. Случайно убив на ринге соперника, он впал в философию ненасилия и отправился припадать к истокам на историческую родину. Семейный особняк, хитрозадые лукавые собутыльники, любовь и брак с сестрой вреднюги землевладельца Реда Данахера (Виктор Маклаген) Мэри-Кейт (Морин О`Хара) — что еще нужно для счастья! Но он будет оставаться не то чтобы паршивой овцой, но блудным сыном Ирландии, пока не засунет куда подальше свое ненасилие и не отмутузит всласть, протащив по лужайкам и холмам, в самом длинном в истории кино кулачном поединке Реда, после чего они, естественно, станут лучшими друзьями.

"Джимены" (G. Men, 1935)

Идеальный пример импотенции госзаказа. На рубеже 1930-х годов Голливуд создал великие образцы гангстерского кино, преступников отнюдь не воспевавшие. Но пуритане сочли крамолой уже то, что героями в них были бандиты. Цензурный кодекс Хейса и хорошо организованные протесты женских лиг сделали свое дело. Скромному режиссеру Уильяму Кейли велели воспеть подвиги агентов ФБР — "джименов", людей государства. Забавно, что изначально эту презрительную кличку придумал гангстер Пулеметчик Кейли. Джеймса Кегни срочно перепрофилировали из врагов государства в слугу государева. Получилась картонная история об адвокате, воспитанном "крестным отцом", но нанявшемся в ФБР, когда его друг погиб при аресте гангстера. Сложная биография не могла не вызвать недоверия начальства, но Джеймс Кирпич вернул доверие, влюбив в себя бандитскую жену Джин (Энн Дворак), получив от нее наводку на хазу, вырвавшись из ловушки и перестреляв всех, кто подвернулся под ствол. Выполнив свой гражданский долг, Кегни благополучно вернулся к ролям патологических преступников.

"Янки Дудль — денди" (Yankee Doodle Dandy, 1942)

Не лучший фильм в богатой фильмографии автора "Касабланки" Майкла Кертица, еще один пример патриотического госзаказа. Добросовестная и скучная биография бродвейского композитора Джорджа Майкла Коэна (Джеймс Кегни), автора таких опусов о родине, флаге и армии, как "You`re A Grand Old Flag" или "Over There". Шаг за шагом Кертиц пересказывает этапы большого пути. Детские выступления в семейном квартете "Четыре Коэна". Женитьба на преданной Мэри (Джоан Лесли). Успешная, по мнению авторов, попытка доказать серьезность своего творчества путем написания пьесы "Популярность". Вдохновлявший американские войска в первую мировую войну Коэн, одной ногой уже в могиле, пристраивается в финале к солдатам, марширующим на фронт второй мировой под его песню. Апофеоз: вручение медали Конгресса и — в качестве подарка на день рождения — звездно-полосатого флага. Забавно, что, по фильму и по легенде, Коэн родился 4 июля 1878 года — в День независимости. Позже выяснилось, что дату фальсифицировала его семья. На самом деле родился он 3 июля.