Российские дети уже привыкли к разного рода западным мультипликационным персонажам, с неотвратимой регулярностью выскакивающим из отечественных телевизоров. Поколения постарше это порой даже приводит в ужас — многие уже запутались в этих Мак Даках, Гуфиках, Гост Бастерсах и дядях Скруджах. Правда, про последнего уже чуть ли не все в России могут сказать, что это селезень, который так любит доллары, что постоянно попадает из-за них в разные пренеприятнейшие истории, из которых, впрочем, всегда выходит победителем.
Чего пока не скажешь о реальном Дяде Скрудже — в его германской ипостаси. Именно о его невероятных похождениях и пойдет речь. Немцы несколько раньше, чем отечественные телезрители, сроднились с медиальными дерзаниями великого клана Даков. Может быть, поэтому, а может, потому что потрясающая воображение готовность янки-селезня идти ради баксов и талеров на любые лишения пришлась обожателям дойчмарок как-то особенно по душе, они придумали для Дяди Скруджа собственное, нордическое имя — герр Дагоберт Дак. Под этим же псевдонимом действовал и преступник-авантюрист. Под каковым он и будет далее фигурировать.
Дагобертософия и Дагобертология
По популярности в немецкоразумеющем народе реальный Дагоберт не уступает диснеевскому Дяде Скруджу. За его похождениями несколько лет с восхищением наблюдало большинство жителей ФРГ, Австрии и Швейцарии (в цюрихской ее части). Прочее прогрессивное человечество эти авантюры интересовали мало. Может, просто потому, что общественность не ведала, что Дагоберт — это на самом деле Дядя Скрудж.
"Культурнейшим гангстером мира", "преступным гением" и даже "криминальным очаровашкой" нарекала сего субъекта разнузданная германская пресса. О нем уже написаны несколько книг и снято несколько фильмов. Его акциям посвящены скрупулезные аналитические решерши Всегерманской Организации Некоммерческих Последователей Чистого Дональдизма (сокращенно D.O.N.A.L.D.). Дональдисты гордятся Дагобертом, почитают его за истинного сына папаши Дональда Дака, каковой, по собственному определению, был "самой жадной и богатенькой уткой мира". Согласно пресс-релизу, полученному экспертами Ъ из Нью-Йорка, капитал мистера Ди. Дака (D. Duck) составляет сейчас тринадцать триллиардов триталеров, которые пока что так и не удалось извлечь из тринадцати тридцаток трижды бронированных сейфов тринадцати тренированным трибандам вооруженных ужаснейшим образом третирующими трезубцами трикетеров.
Похождения Дагоберта превратились в любимую тему для сплетен и саркастических комментариев в адрес блюстителей порядка. А Германия — это вам, понимаете ли, не Дисней-Парк, это страна с традициями. Тут мундир принято уважать-с. Какими только эпитетами законопослушные бюргеры не награждали в этой связи свою Polizei. "Тупые оболтусы", "сборище кретинов", "твердолобые дармоеды" — это еще довольно мягко. Фемида свидетель, бундес-полицаи этого не заслужили — в Европе есть страны с куда более надежными и крепкими лбами.
Жизнь и творчество Дагоберта
Сто тысяч марок обещала полиция каждому, кто раскроет ей, как зовут вора и негодяя, скрывающегося под псевдонимом "Дагоберт", или сообщит хоть что-то достоверное об этом опаснейшем и беспардонном рецидивисте. Затраты полиции на расследование его козней превысили за полтора года 10 миллионов марок. Во всех крупных германских городах были созданы специальные подразделения по его поимке, оборудованные вертолетами, служебными собаками, радистами-пеленгаторами и т.д. Лингвисты-криминологи пытались "вычислить" его по произношению и вокабуляру, специальные американские компьютеры составляли частотно-спектральный портрет его голоса, записываемого во время его звонков в полицию. Узнав об этом, Дагоберт стал повторять каждое свое сообщение на английском языке — по его собственным словам, из гуманных соображений — "не зря же столько баксов за технику отвалили".
Опасность Дагоберта для общества бесспорна. Ведь он вздумал шантажировать крупнейший торговый концерн ФРГ Karstadt (достаточно хорошо известный и в Москве), угрожая взорвать в одном из магазинов компании бомбу, если не получит выкупа.
Угрозы Дагоберта вполне реальны. Пять раз Дагоберт уже подрывал магазины Karstadt в Гамбурге, Бремене, Билефельде, Ганновере и Берлине, нанеся при этом "ужасный урон". Так, во всяком случае, уверяет сам Karstadt, оценивая свои убытки в общей сложности примерно в 30 млн марок.
Хотя торговые работники — это известно какой народ. Усушка, знаете ли, утруска, мышью потрачено, да вот еще и Дагоберт ущерб наносит... Таких песенок и бундесбюргеры наслушались изрядно. Так что особого сострадания к "бедненьким" из Karstadt репортерами Ъ, осуществившими ряд экспресс-опросов в разных населенных пунктах ФРГ, зафиксировано не было. Федеральное статистическое ведомство (Bundesamt fuer Statistik) утверждает, что главным мотивационным фактором для немцев, "относящихся к преступнику с отчетливой позитивностью", было то обстоятельство, что безусловный хулиган Дагоберт не ранил никого из простого покупательского народа, снующего по универмагам Karstadt.
Дагоберт строго придерживался в своем гешефте принципов "честной игры". Он был готов охотно отказаться от проведения своих пиротехнических экспериментов в помещениях Karstadt — за компенсацию в 1,4 млн марок. И вот тут-то начинается цирк.
И смех, и грех
Разумеется, Karstadt активизировал все правоохранительные структуры, какие только есть в германском наличии. По данным разных источников, полиция в общей сложности 29 раз пыталась схватить Дагоберта. Особенно ответственно и самозабвенно действовала она при передаче преступнику пакетов с откупными, и все 29 раз он уходил. Дагоберт невероятно изобретателен. Каждый раз он разрабатывал новый сценарий передачи, непохожий на предыдущие, сбивая с толку сыщиков и следователей.
"Этот негодяй — беспрецедентное явление в истории мировой преступности, — сокрушался Михаэль Далекий, шеф всегерманской зондер-команды по поимке Дагоберта, — и мы даже не можем никому доказать, что мы действительно его ловим и что мы не полные бараны! Ведь так мы можем раскрыть этому проклятому Дагоберту наши оперативные секреты!"
Впрочем, даже герр Далекий сам не так уж далек от греха. Наблюдательная газета Die Zeit уличила господина в том, что "он похож на Дагоберта, как двойняшка", а гамбургские тележурналисты сами переквалифицировались в сыщиков, выследили Далекого и установили, что его подруга-лесбиянка, оказывается, работает в Karstadt, так что тут дело нечисто! На куда более страшном грехе был пойман с поличным шеф берлинской Sonder-Gruppe Dagobert Ульрих Тилле: за лацканом его пиджака бдительные взоры идентифицировали значок с изображением кого бы вы думали — самого главного пахана утиной мафии Дагоберта Дака! Просто какой-то тотальный заговор дагомасонов! Как тут не согласиться с констатацией шефа D.O.N.A.L.D.: "Все мы в той или иной степени Дагоберты".
За каждой новой операцией по передаче денег немцы следили просто с нездоровым интересом. Причем все были уверены, что деморализованная полиция даже не пытается отдать настоящие деньги. И Дагоберт это знает. Так что получается, что Дагоберт действует просто из азарта. "Никогда еще в истории германской полиции она не достигала таких головокружительных интеллектуальных высот", — констатирует берлинская Tagesspiegel.
Вот только несколько примеров
В апреле 1993 года Дагоберт велел полиции оставить пакет с деньгами в одном из уличных ящиков из-под песка, внешне ничем не примечательных. Таких на улицах германских городов полно. Предварительно Дагоберт, переодевшись строительным рабочим, осуществил с этим банальным ящиком поразительную операцию. Он поместил его как раз над люком подземного водопроводно-канализационного коллектора. Для того чтобы полицейские ничего не заподозрили, он удалил крышку люка и осторожно забетонировал отверстие на глубину 2 сантиметра, подобрав цемент под цвет окружающей мостовой. Так что, если бы полиции пришла в голову идея посмотреть, что под ящиком, она бы ничего особенного не заметила. Но полиции в голову пришла другая идея. Она решила засунуть в пакет миниатюрную сигнализацию и радиопеленгатор, чтобы затем выследить по его сигналам бандита. Ну и оцепила, конечно, все прилегающие районы. Сидят. Ждут, когда "птичка попадет в силки". Вдруг в полночь начинает верещать сигнализация. Что случилось? Как? Ведь ни одной души кругом! Scheisse, никак бракованный аппарат попался! Между тем птичка переквалифицировалась в крота и пролезла по подземному коллектору под люк. В ящике Дагоберт оставил микрофон, так что он слышал все разговоры полицейских, которые находились прямо над ним сверху.
Когда облавный ажиотаж отвлек полицию от ящика в близлежащие районы, Дагоберт осторожно проломил бетонную прослойку, снял заранее подпиленную нижнюю доску, и в руки к нему упал пакет. Уйти от рехнувшейся от интеллектуального напряжения полиции по подземному коллектору Дагоберту не составило труда. Только вместо денег он нашел бумажные обрезки.
В августе Дагоберт подложил полиции новую штуку. Он сконструировал странный аппарат с четырьмя электромагнитами впереди, с пластиковой сумкой сзади и антенной сверху. Полиция по поручению мошенника прикрепила "аппарат" к задней стенке скоростного поезда Гамбург — Берлин. В каком-то месте у этой трассы поезда ждал Дагоберт с радиопередатчиком. По его сигналу аппарат отключил магниты, и сумка свалилась прямо к ногам злоумышленника. В ней, правда, опять была только резаная бумага, да еще красковая бомба, которая, исправно взорвавшись, вымазала Дагоберта с ног до головы в красный цвет. "Окровавленный", как мясник, Дагоберт вскочил на велосипед "от Karstadt" (этой фирме он хранил верность во всем) и бросился наутек в ближайший лес. Почти сотня полицейских на мотоциклах, дрезинах и вертолетах — следом. Но негодяй снова ушел!
Один раз в Берлине после очередного захватывающего кросса по пересеченной местности один полицейский атлет сумел-таки догнать выбившегося из сил Дагоберта! Он уже почти было схватил его сзади, и вдруг (да что ж это такое!) поскользнулся на куче собачьего, простите, кала, самым позорнейшим образом упал — и упустил правонарушителя!
Последний конфуз приключился в феврале прошлого года. На этот раз Дагоберт смастерил простую, но в высшей степени оригинальную радиоуправляемую рельсовую тележку и распорядился положить на нее в условленном месте пресловутый мешок с деньгами. Полиция приклеила мешок, и тележка со скрипом и скрежетом исчезла в ночной мгле. Полицейские, разумеется, немедленно рванули следом. Далее версии расходятся: полицейские утверждают, что тележка порвала натянутую поперек полотна проволоку, раздался слабый взрыв (так, по мнению полиции, Дагоберт намеревался узнать о приближении денег и погони), чуть позже тележка сама по себе неожиданно сошла с рельс, и мешок полетел в грязь. "Деньги до Дагоберта не дошли — мы нанесли ему очередной тяжелый удар", — сделал хорошую мину при плохой игре господин Далекий. Все же прочие немцы убеждены, что полицейские прикрепили к тележке бомбу и сами взорвали ее, когда увидели, что Дагоберт снова надул их.
Следующим проектом гениального Дагоберта должна была стать радиоуправляемая подводная лодочка для транспортировки полицейских денег. Идея осталась нереализованной.
И все же его поймали
Это произошло 22 апреля 1994 года. Вся Германия поздравляла доблестную полицию. И потихоньку грустила.
Дагоберт устал. Видимо, он разуверился, что полиция когда-нибудь положит ему в пакет реальные деньги. Он перестал прибегать к элементарной осторожности, звонил в полицию из первого попавшегося автомата, долго болтал своим собственным голосом (хотя прекрасно знал, что немедленно запускалась автоматическая система идентификации расположения телефонного аппарата). Во время очередного такого звонка его и схватили. Он и не думал убегать. Более того, увидев озирающихся полицейских, он стал махать руками, подмигивать и подзывать их к себе.
Информация к размышлению. Личное дело Дагоберта.
Злодея зовут Арно Функе. Ему 44 года. Funke по-немецки значит "искра". Подходящая фамилия.
Арно вырос в Западном Берлине. С раннего детства одаренный и живой мальчик проявлял большой интерес к технике и всевозможным самоделкам. Он великолепно рисовал. Все это настолько занимало его, что на школу времени у него оставалось мало. Так что он получил только среднее школьное образование, и ни в гимназию, ни тем более в университет попасть не мог.
Судебные психологи определили у Функе "очень высокую", а по ряду показателей и "крайне высокую" степень развития интеллекта. Его мозги могли бы запросто обеспечить ему университетский диплом и успешную карьеру — если бы Функе об этом знал. Потому что он привык к тому, что все относятся к нему как к существу достаточно несерьезному, приноровился ко всеобщему равнодушию. "Ты такой шалопай, из тебя никогда не выйдет ничего стоящего", — часто слышал он в детстве от домашних. Его не угнетали и не мучили, на него просто не обращали внимания.
Всю жизнь Функе вел двойную жизнь. Внешне он изображал "обыкновенного человека", которому "ничего особого не нужно", а внутри, наедине с собой, лелеял мечту, что "может быть, когда-нибудь, однажды..."
Поначалу он хотел выучиться на торгового работника, но какой уж из него коммерсант. Он стал стал работать на фирме, производящей рекламные щиты. Работа его мало интересовала, так что регулярно ее бросал и подвизался то диск-жокеем, то строительным рабочим в Норвегии, то подрабатывал на Coca-Cola, то снова диск-жокеем. Он женился — но тоже как-то не заладилось, и с женой он расстался.
В 1979 году он решил начать собственное дело. Интересное дело. Он стал рисовать разные экзотические эмблемы и наклейки для мотоциклов и автомобилей, занимался лакировочными и дизайнерскими работами. Он так много умел делать руками, у него было так много новых и ярких идей, что работа с живыми клиентами ему доставляла большое удовольствие.
Девять лет (до 1988 года) он работал с опасными для здоровья красками и лаками. На строгие инструкции по обращению с ними он плевать хотел. Функе: "Я ведь не специалист, я и не знал, что это так опасно". Ядовитые испарения серьезно расшатали его здоровье. Постепенно Функе стал замечать, что работать ему становится все тяжелее, что утром ему все труднее вставать, что память у него слабнет. Его стала мучить депрессия: "Я чувствовал себя, как труп, полностью опустошенным и раздавленным".
Эврика!
Сложно сказать, стали ли именно лаки причиной перелома в его жизни. Во всяком случае, сам Функе думает именно так. "Я думал, что если я попытаюсь начать что-нибудь новое, мне станет легче. Но ведь для этого нужны деньги". Работы у Функе тогда не было. А на пособие в 1200 марок в месяц в ФРГ новое дело не начнешь. Функе стали мучить мысли о самоубийстве. Однако его врожденный берлинский Humor не позволил ему поддаться унынию.
Функе пришла в голову безумная идея шантажировать торговый концерн Hertie. Для тех, кто не был в Германии, поясним — Hertie и Karstadt вполне сравнимы. Там, где нет Hertie, там всенепременно Karstadt или Woolworth, и наоборот.
Первую бомбу-самоделку Функе подложил 10 мая 1988 года. Она была снабжена часовым механизмом и должна была взорваться в два часа ночи — чтобы заведомо никого рядом не было. Она не взорвалась. Функе требовал 500 тысяч марок откупных. В письме Hertie он писал: "Если вы не выполните моих требований и заставите меня взорвать бомбу в торговое время, вам это обойдется куда дороже — по миллиону компенсации на каждый труп". Страшный Функе и впрямь напугал буржуев из Hertie. Они заплатили — но только после того, как вторая бомба Функе и вправду взорвалась.
Итак, герр Функе разбогател. Да только это не пошло ему на пользу. Он перестал пить, стал ходить по врачам. Стал ездить в разные страны. То есть не как бродяга-хиппи (как прежде), а как приличный господин, туристом. Но и это не помогло. "В аэробусе я чувствовал себя так же, как и в переполненном городском автобусе в час пик — мерзко." Франция, Испания, Корея, Филиппины... Денюжки от Hertie улетучились, и ничего не осталось.
На Филиппинах он познакомился с Эдной. Они стали жить вместе. Функе: "Я заметил, что мне легче, когда со мной рядом живой человек". Когда Эдна забеременела, он на ней женился и привез домой в Берлин. У них родился сын. Порой Функе чувствовал себя как добропорядочный семьянин. Но потом снова наваливалась депрессия, мысли о самоубийстве, вялость и апатия. Работать не получалось, он выдерживал лишь пару часов, потом отключался. Функе уверяет, что он ломал себе голову, как ему обеспечить семью: "Смерти я не боялся, мне было страшно за их будущее".
В 1992 году он принял решение шантажировать Karstadt. Функе говорит, что для него это была последняя попытка самоутвердиться. Он надеялся, что новая куча денег избавит его от страха за будущее семьи. Он хотел купить для жены и ребенка что-нибудь основательное — например, какой-нибудь ресторанчик на Филиппинах.
Суд суров. Но справедлив
Процесс Дагоберта начался 17 января этого года. С самого начала слушаний в зале суда чувствовалась симпатия к обвиняемому. Одни барышни из публики посылали ему воздушные поцелуи, другие тщетно пытались отвлечь внимание бдительных сержантов и просунуть подсудимому записочки и коробки с конфетами. У здания суда проходили демонстрации с предложениями выпустить Функе и заставить его в качестве наказания отработать пару лет продавцом на Karstadt — какая была бы реклама! Показания обвиняемого сплошь и рядом вызывали хохот и аплодисменты. Ему откровенно сочувствовали.
Почему? Вот как это формулирует журнал Der Spiegel: "Тот, кто пытается представить Дагоберта хладнокровным шантажистом, играющим в кошки-мышки с полицией, забывает, как горько отливаются порой мышкам кошкины слезки. Видимо, полиция достаточно быстро разобралась, что она имеет дело не со злодеем-уголовником. Полиция хладнокровно вычисляла одиночку Дагоберта и ждала, когда он ошибется".
В ходе процесса Функе заболел — видимо, не в последнюю очередь, от большого психологического напряжения. Его показания стали сбивчивыми, он стал запинаться и путаться. Обмануть суд он не пытался. Более того — он добровольно признавался в том, в чем его не обвиняли. Например, что поначалу он ходил на свои "акции" с пистолетом. Зачем? Чтобы стрелять в полицейских? Функе: "Ни в коем случае. Для себя. Я очень боялся, что не выдержу тюрьмы."
Прокурор Томас Шварц инкриминировал Функе "семнадцать преступных деяний, совершенных в 1988-1994 годах при посредстве механизмов, взрывчатых веществ и к тому же в вооруженном состоянии". Главный упор обвинение делало на то, что хотя Функе никого не убил, он мог бы убить и покалечить много людей. Справедливое обвинение.
В свое оправдание Функе указывал на то, что он всегда больше всего заботился о том, чтобы никого не оказалось рядом с бомбами. Более того — он размещал их максимально близко к пожарной сигнализации. Функе: "Я стремился нанести максимальный материальный ущерб. А кто же может нанести больший ущерб, чем наши водолюбивые герры пожарные?"
Функе защищал один из лучших адвокатов Берлина Вольфганг Циглер. Вот выдержка из его речи: "Помните — здесь судят живого человека, из плоти и крови. А не персонаж из мультфильма".
При вынесении приговора судья Нильс Нельсен обращался к обвиняемому подчеркнуто приветливо. По мнению Die Zeit, "с Нельсеном Функе вообще повезло". Как и обвиняемый, судья оказался страстным любителем всяческих самоделок и вникал в мельчайшие детали всех тех механизмов, которые Функе самостоятельно сконструировал для своих коварных целей. Слушания превращались в оживленные дискуссии двух мастеров на все руки. Die Zeit: "Бедный прокурор, он так скучал во время этих дебатов". Трудно не согласиться с судьей Нельсеном: "Главное, чтобы даже преступник оставался хорошим человеком".
На прошлой неделе ему дали семь лет и девять месяцев тюрьмы "за преднамеренное и со значительной криминальной энергией сопряженное осуществление шести взрывов, имеющих своей целью грабительское вымогательство". Суд скостил все, что можно. Меньше — по закону — ему просто не могли дать.
В день вынесения приговора Арно Дагоберту Функе исполнилось 45 лет.
Тяжеловесная немецкая мораль
Как и в любой сказке от братьев Гримм, тут должно поиметь место нравоучение.
Таковых в Германии было сделано множество. Одни обличали Функе за терроризм. Другие требовали ввести новый закон Lex Dagobert — чтобы другим не повадно было. Дело в том, что после ареста Функе средства массовой информации ФРГ устроили настоящую драку за право поговорить с ним или издать его еще не написанные книги. Говорят, журнал Der Spiegel заплатил фрау Функе очень большую сумму за первое эксклюзивное интервью с ее арестованным супругом. В 1,4 млн марок оценивается гонорар от телекомпании Sat 1, в 91 тысячу — от журнала Super Illu... Добился ли Функе тем самым благосостояния для семьи? Вряд ли. Скорее всего, эти гонорары отсудит Karstadt — в компенсацию за ущерб. Такие как Функе, не богатеют.
История Дагоберта Функе не похожа на сказку. Скорее, она похожа на миф. Не в смысле "фантазии" и "чуши", но в глубинном и архетипичном смысле этого слова. История человека, в одиночку и с фаталистическим юмором несколько лет кряду водящего за нос лучшие полицейские кадры страны, задевает какие-то глубинные слои в сознании современного городского человека.
Журнал Der Spiegel: "Кажется, что его ситуация подспудно понимается и принимается очень многими людьми и, прежде всего, теми, кто тоже тщился вытащить себя самого за волосы из бытового болота на место поприличней".
Хочется надеяться, за Арно Функе не последуют новые "дагоберты". Ведь бомбы не приносят счастья.
ПЕТР Ъ-ГАМЕЛЛИН