Сокуратором российского павильона в этом году был специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" ГРИГОРИЙ РЕВЗИН. Он рассказал, почему экспозиция называется "Партия в шахматы. Матч за Россию". А также поведал о том, откуда на главный архитектурный смотр мира набирались в 2008 году российские участники.
BUSINESS GUIDE: Как вы стали куратором российской выставки?
ГРИГОРИЙ РЕВЗИН: Павел Хорошилов, заместитель министра культуры РФ, позвонил мне в августе прошлого года и предложил стать сокуратором Венецианской архитектурной биеннале. Выставка предполагалась позитивная, некритическая. Рассказать там, как наша архитектура ужасна, показать сносы "Военторга" и реконструированное Царицыно не предполагалось изначально. Правда, это соответствовало моему настроению. Меня как-то смущало, что русская архитектура десять лет переживает строительный бум, построены сотни новых зданий, выросло поколение архитектурных звезд, а мы все продолжаем забираться в венецианской павильон, чтобы пристыдить ее оттуда за недостаточную зарубежность.
Я стал знакомить Павла Хорошилова с актуальным состоянием русской архитектуры. Я приносил ему работы Александра Асадова, Михаила Белова, Андрея Бокова, Алексея Бавыкина, Александра Скокана, и на первой, самой лучшей, он как-то загорался и говорил: давайте сделаем персоналку вот этого. Но на второй работе как-то скисал и просил поискать еще. Сначала я ориентировался на свой вкус, потом на мнение коллег, потом тупо подсчитал все упоминания архитекторов в прессе и стал носить ему мастеров в соответствии с их рейтингом, но он никак не мог кем-то восхититься. Настал момент, когда я сказал: "Все, Павел Владьевич, других архитекторов у меня для вас нет". "Точно нет?" — не поверил он. "Ну, есть только западные звезды. У нас строят Фостер, Заха Хадид, Жан Нувель, Эрик ван Эгераат, еще десяток архитекторов. Но это не русские".
На том мы и расстались. А на следующий день он позвонил мне очень воодушевленный и сказал: "Я все придумал. Мы выставим вместе русских и западных архитекторов, которые строят в России. Биеннале — это звезды. Мы приведем биеннале в русский павильон".
BG: Как появилась тема шахмат?
Г. Р.: Мы некоторое время придумывали, как именно организовать это столкновение, и я предложил организовать все это как шахматную партию. Шахматный пол, на нем стоят макеты русских и западных архитекторов. Хорошилов этого долго не принимал, все искал альтернативные варианты, но лучше не нашлось. Так что этой идеей я некоторое время гордился.
Потом перестал. Я стал бояться именно того, от чего ушел. Я вспоминал выставки Юрия Аввакумова, Александра Бродского, наших архитекторов-концептуалистов и понимал, что хотя, быть может, они и менее объемны по охвату материала, но они попросту красивее. Архитектурная выставка — это особый жанр. На ней ведь показывают не сами произведения, а документы по поводу этих произведений — чертежи, фотографии, фильмы, макеты. А сами здания, они где-то в другом месте. Когда приходит архитектор-концептуалист, то он по всем статьям проигрывает реально строящему архитектору: за ним ни опыта, ни доказательств, что его идеи в принципе можно воплотить, ни проверки, насколько они полезны или вредны для людей. Но в одном отношении он выигрывает: он показывает не документацию по поводу произведения, а само произведение. А это самое главное, потому что зритель чувствует, где искусство, а где документация. Ну нет в нашей архитектуре образов пленительнее, чем работы Александра Бродского, которые показал в 2006 году Евгений Асс, и хотя это не имело никакого отношения к теме биеннале, наш павильон все равно был прекрасен.
Я нашел лучших в Москве макетчиков — компанию "Город богов" Виктора Тришина. Эти ребята делали потрясающие макеты — с дотошностью, какую я помню только в детстве в немецких железных дорогах, когда у всех вагонов скрупулезно воспроизводились все детали. Мы показываем на биеннале фантастическое рукоделие, но это не Александр Бродский. Это верх ремесленного умения, но не произведение искусства.
BG: А тут еще объявили тему биеннале...
Г. Р.: У нас вся идея заключается в том, чтобы показать наконец здания, которые строятся. В феврале Бецкий приехал в Москву (его пригласила прочесть лекцию Ирина Коробьина, глава Центра современной архитектуры). Ну, конечно, против идеи показать в русском павильоне Фостера, Заху Хадид, Доминика Перро, Томаса Лизера (Музей мамонта в Якутии) он возражать не мог. Там у них своя иерархия — они генералы, и против генералов не спорят. Он только попросил выставить что-нибудь помимо зданий. Автографы их, что ли? И я стал думать, что же бывает в русской архитектуре помимо зданий. Вообще-то смешная ситуация. Все, что мы показывали на биеннале в течение десяти лет, это и была русская архитектура помимо зданий. Ровно в тот момент, когда мы созрели для показа реальных зданий, тема биеннале оказалась противоположной... В результате я пришел к тому, что у нас нет ни одного концептуального центра, ни одной группы, вообще ни одного больше архитектора-концептуалиста. Единственное, что есть, это то, что каждый год наши лучшие архитекторы ездят в Калужскую область в деревню Никола-Ленивец к художнику Николаю Полисскому на ландшафтный фестиваль и пытаются создать там инсталляции. Многим нравится, но лично мне кажется, что эти инсталляции сильно проигрывают тому, что делает сам Николай Полисский. Стоп, подумал я, Николай Полисский. И пошел к Хорошилову.
BG: Что сказал Хорошилов?
Г. Р.: Справедливо заметил, что Полисский все же не архитектор, а художник и у нас будут проблемы с выставлением его на архитектурной биеннале. Но, с другой стороны, он и сам думал о Полисском, потому что это самое интересное, что у нас есть в области ленд-арта. "В сущности,— сказал он,— альтернативы Полисскому нет. Надо только насытить его архитектурным содержанием". Ну а дальше у нас в плане насыщения архитектурным содержанием сама собой всплыла старая идея. Отлично, вот русские и западные звезды. Они конкурируют между собой. За что? Да вот ровно за то, чтобы воплотить мечты русского ландшафта. За Россию. За то, чтобы понравиться Полисскому.
Так мы придумали экспозицию России на XI Архитектурной биеннале. Наш павильон двухэтажный. Экспозиция называется "Партия в шахматы. Матч за Россию". На первом этаже Россия, Николай Полисский. На втором — партия в шахматы между русскими и западными звездами. Кто победит — мы не знаем. Знаем, что это матч за воплощение русской архитектурной мечты.