Информационный бум, под знаком которого проходят 1990-е годы, не мог не затронуть традиционных mass media — печать. Возможности старейших средств массовой информации резко повысились, однако это только на самом первом этапе сыграло на руку наиболее респектабельным газетам и журналам. Обрадовавшись открывшимся информационным горизонтам, они принялись за кропотливую исследовательскую работу и, видимо, упустили инициативу. Потому что тут же явились издания, исповедующие принципиально иной подход к добыванию, обработке и изложению информации.
Аналитики журнально-газетного рынка немедленно заговорили о некоей "новой журналистике", которая организована примерно так же, как и сборка автомобилей: комплектующие поставляются в готовом виде централизовано; конвейер не может остановиться, а потому в дело идет все что угодно, в любой комбинации; сборщики — наименее квалифицированные кадры в отрасли. Другая принятая в среде критиков "новой журналистики" аналогия — компьютерная "виртуальная реальность": вроде бы все как на самом деле, только вот для функционирования необходима мощная персоналка, сверхсовременное программное обеспечение etc.
В задачу Ъ не входил подробный анализ "новой журналистики", однако некоторые ее характерные черты, кажется, удалось выделить. Иллюстрации отсутствуют специально — это ведь фикция, так что читатель равным образом может вообразить, что полоса снабжена семью-восемью снимками.
Как сделать газету
Парижанину Сержу Поммо 34 года, он привлекателен, богат и энергичен — в общем, идеальный супруг. Да он и сам так считает. А потому, надев цилиндр поверх фаты, и женился сам на себе. Не верите? А вот смотрите — вот фотографии молодожена во время аутобрачной церемонии в церкви.
Интересная жизнь и у Магдалены Морэ из Канн. Она тоже готовится вступить в брак. В общем-то она хороша собой, но есть и маленькие недостатки — к примеру, сразу четыре ноги. А к примеру, Мари-Франс Миго, 32 лет, ни разу не заснула с самого своего рождения. Зато у Пенелопы Томпсон с физиологией все в порядке, ее телосложение (и это в 84 года!) ничуть не уступает мускулатуре Арнольда Шварценеггера. Разумеется, есть и фотографии, неопровержимо иллюстрирующие все вышесказанное.
Эти и большое количество аналогичных им материалов можно найти на страницах новой парижской газеты Infos du Monde, которую специализированная аналитическая служба CB News (со ссылкой на нее это сообщение опубликовали французские газеты) считает самым успешным СМИ-дебютом прошлого года. Стоит это "информационное еженедельное издание" всего 4 франка (75 центов США), и каким бы вздором не казались на первый взгляд ее "информации", заправляет бизнесом Infos человек, который шутит не любит. Это 66-летний Даниэль Филипаччи — шеф издательского дома Hachette Filipacci Presse.
Шутки в сторону
Компания Филипаччи входит в число самых крупных издательств мира и выпускает, среди прочего, такие массовые французские издания, как Paris Match и Elle. Вряд ли стоит представлять эти журналы подробно. Отметим лишь, что авторитет их весьма высок, они просто не позволяют себе печатать непроверенных сведений.
Кроме того, Филипаччи входит в правление крупного французского военно-промышленного концерна Matra-Hachette, так что шуточки шутить ему отнюдь не с руки, и от Infos он ожидает прежде всего одного — серьезной коммерческой выгоды. И ожидает отнюдь не напрасно.
Непосредственно же делает Infos 32-летний Стефан де Росне — бывший издатель журнала для мужчин Lui. Его девиз прост, как грабли: "Наш читатель верит нашей информации, а значит — она истинна". В издании Infos du Monde, однако, мсье де Росне видит нечто большее, чем просто коммерческое предприятие; по его мнению, Infos выполняет и глубокую нравственную задачу — а именно: решительное улучшает уровень французской журналистики.
Ибо де Росне убежден: "Французская пресса — самая скучная в мире". Впрочем, успехи Infos свидетельствуют, что эспри франсэ пока еще рано хоронить. "Главное для нас, французов, — отмечает коварный де Росне, — чтобы в информации не было и намека на юмор или пародию." Поэтому самые, скажем так, невероятные свои "репортажи" журналисты пишут самым серьезным тоном и перегружают их "документальными" данными: указанием точной даты, местности, времени, фамилий, фотографий и т. д. Так, например, голова Иисуса Христа явилась в форме огромного облака над Сомали не просто "недавно" или там "вчера", а точно в 15 часов 5 минут 2 мая 1994 года.
Именно этим господа издатели и объясняют невероятный, просто поразительный успех своих "информаций". "Горожанам Франции позарез необходима собственная Bild-Zeitung", — с необычным для них благоговением перед достижениями тевтонов признают даже гордые галлы. Уже в этом году в чахлой группке унылых бульварных звездочек Парижа всенепременно должна взорваться сверхновая: "Бильд" Паризьен.
О, Бильд! Ах, Бильд!
Самая массовая газета Европы давно уж не "Правда". И даже не "Аргументы и факты". Это гамбургская Bild-Zeitung — та самая, сопряженная в былом СССР с невероятными и ужасными эпитетами, легендами и сплетнями. Как и положено таблоиду, точного тиража у Bild нет. Однако средние цифры — 4,3 млн экземпляров при цена около 70 пфеннигов за нумер — вдохновляют отнюдь не только французов.
Ровным счетом никого не интересует, что для иных интеллектуалов Bild, понимаешь ли, тупа, пошла, пресна, обывательски-занудна, что Bild плевать, точно соответствует ли ее информация реальной действительности или отнюдь нет. Рекламные объявления идут косяком, поступления от них все растут и растут.
Доходы издающего Bild концерна Axel Springer Verlag AG выросли в 1994 году почти в два раза и превысили DM289 млн. Чистые прибыли оцениваются в DM120 млн. В текущем году Axel Springer ожидает еще больших прибылей, а главные свои задачи правление видит понятно в чем — в максимальном улучшении бизнеса Bild и ее воскресной дочери Bild am Sonntag. Методы известны.
Блицкриг
Пример старушки Bild заразителен. К тому же многие мнят, что любимое чадо Акселя Шпрингера безнадежно устарело и перестало удовлетворять растущим запросам аудитории. Так, например, считает 29-летний висбаденский гешефтмахер Клаус Гельберт, предсказывающий замечательное будущее своей собственной газете Blitz, которая, по его словам, рассчитана "на строительных рабочих, для людей, знаете ли, с мозолями на руках". В строительном ангеботе Гельберт отнюдь не новичок. Благодаря разработанной им фирменной смеси из политического кокетства вперемешку с похабными анекдотами, материалами о сексзабавах, кровавых вендеттах и извращениях тираж его прежних газет Coupe и Blitz Illu взлетел до семизначных показателей. Не зря же будущий возмутитель спокойствия Bild уже в детстве собирался стать миллионером — этак годам к 25, никак не позже.
Выучившись поначалу на банковского служащего, Гельберт подвизается в издательском бизнесе с 18 лет. Тираж его первого (поначалу бесплатного) журнальчика Coupe вырос с 65 тысяч экземпляров в 1988 году до 630 тысяч теперь. В Coupe можно прочитать все что угодно. Например, как юные горемыки пытаются совершить аборт с помощью пылесоса.
Журнал Blitz Illu стал выходить в 1992 году. Сейчас его средний тираж 530 тыс. Пример репортажа: пьяный охотник-любитель застрелил бегущую по улице физкультурницу, потому что принял ее за оленя.
Как и в случае с Infos du monde и Bild, за спиной у издающего Blitz и проч. издательства Helbert Verlag стоит куда более крупная рыночная сила — издательский дом Heinz Bauer, который купил в 1989 году половину Helbert Verlag и с тех пор обеспечивает сбыт и рекламный бизнес журналов г-на Гельберта.
Neue Ordnung?
Что же происходит с журналистикой континентальной Европы? Почему марш таблоидов, некогда сконцентрированных чуть ли не исключительно в Лондоне и Гамбурге, приобретает такие надрегиональные и уже наднациональные размеры?
Аналитики говорят о новой тенденции в развитии мировых СМИ — "фиктивной", пара- или квазижурналистике, ориентированной не на предоставление читателю аутентичной информации, не на анализ события или процесса, а сугубо на телевизионную быстроту, иллюстративность и сенсационность подачи материала — с неизбежной поверхностностью и безразличием к реалиям, контексту и анализу.
Заправилами этого квазижурнализма, как и всегда на развлекательном рынке Запада, стали первоначально американские компании, занимающиеся средствами массовой информации. Теперь тенденция докатилась и до Европы.
Опасность угрожает даже таким бастионам серьезной германской журналистики, как газеты Die Zeit, Frankfurter Allgemeine, Sueddeutsche Zeitung, журналы Der Spiegel, Manager-Magazin, Wirtschaftswoche и т. д.
В отличие от Парижа, где 80% всех ежедневных газет — начиная от Le Monde и кончая L`Humanite — живут за счет госдотаций, серьезные германские издания действуют в условиях рыночной экономики и обязаны самостоятельно зарабатывать себе хлеб на жизнь. Существенно различаются и стили германской и французской журналистики. В то время как ведущие французские издания блистают фельетонным остроумием, немцы куда больше внимания уделяют фактам и журналистским расследованиям.
Фокус-покус
"Это первый информационный журнал мира, полностью лишенный информации, это самое шикарное очковтирательство со времен Нерона", — восхищенно констатировал в беседе с журналистами Ъ весьма авторитетный втиратель очков Ганс-Герман Тидье, ранее шеф Bild, а теперь куратор новых информационных продуктов мощного концерна Gruner+Jahr, выпускающего, кроме всего прочего, не менее знаменитый по советским временам, чем Bild, журнал Stern.
Главную угрозу "аборигенам" многие в ФРГ связывают с появившимся всего лишь около двух лет назад мюнхенским еженедельником Focus (он издается хорошо известным в России концерном Burda). И даже не столько с самим этим журналом, сколько с активно внедряемым им стилем, который иногда именуют Lego-Journalismus — по названию популярнейшей детской игры в кубики "Лего".
Потому что вслед за Focus в ФРГ, как грибы после дождя, полезли его "Лего-Братья" и "Лего-Сестры". Эдакая "легочная инфекция". Одной из мишеней их атаки стал весьма авторитетный еженедельник Spiegel.
Поначалу к "пришельцам" никто не относился серьезно. Focus рассматривался как пятидесятый по счету претендент (немцы есть немцы — пристрастие к точной цифири у них в крови), вознамерившийся разрушить еженедельную инфомонополию Spiegel. Все прежние соискатели потерпели позорный крах. Spiegel победил их сугубо рыночными методами — он оставался самым читаемым серьезным еженедельником, а потому и абсолютным чемпионом по объемам доходов от рекламы.
Однако с появлением Focus ситуация разительно изменилась. По официальным данным очень строго следящей за тиражами и рекламными поступлениями СМИ независимой службы Medien-Analyse, к середине 1994 года журнал Focus периодически "пролистывали" в среднем около 3,33 млн немцев, а Spiegel "читали" около 6,41 млн человек (спад по сравнению с прошлым годом на 120 тыс.).
Money, money, money
По данным Объединения германских журнальных издателей (VDZ), любезно предоставленных Ъ в культурном отделе посольства ФРГ в Москве, в первом полугодии 1994 года 186 германских журналов разместили у себя 92262 страниц рекламы — на 2,4% больше, чем в первом полугодии 1993 года. Абсолютным чемпионом и здесь признан Focus: 2672 страницы рекламы. Spiegel (2667,7 страниц) уступил лидерство прежде всего за счет снижения числа дорогих цветных рекламных страниц. В общей сложности прирост Focus составил 1305 рекламные страницы (рост на 95,51%), а Spiegel получил на 394 страницы меньше прошлого года (спад на 12,88%). Общий объем рекламных поступлений Spiegel в первом полугодии 1994 года упал по сравнению с аналогичным периодом 1993 года на 11% до DM185,4 млн. Сокращение прибылей Spiegel оценивается в DM60 млн. Вследствие конкуренции с Focus сбыт Spiegel в ФРГ сократился с почти 1,2 млн экземпляров в 1992 году до около 1,05 млн во втором квартале 1994 года. Правда, аналитики отмечали, что пока успех Focus достаточно относителен — одна страница рекламы в Spiegel (цветная DM87320, черно-белая DM48000) стоит по-прежнему вдвое дороже, чем в Focus (соответственно около DM39960 и DM26100).
Но уже по общегодовым результатам Spiegel окончательно потерял прежнее лидерство. В то время как рекламные прибыли Focus выросли в два раза и превысили DM216 млн, у Spiegel они упали на 9,1% до DM374 млн. Тем самым он пропустил вперед журнал Stern (DM397 млн). Кроме Focus к числу рекламных победителей относится и упомянутый уже Blitz Illu (рост рекламы в первом полугодии на 43% — до 216 страниц).
Еще решительней падали рекламные поступления журнальных приложений серьезных газет: в FAZ-Magazin — на 31%, Zeit-Magazin — на 29%, Sueddeutsche Zeitung-Magazin — на 17%.
Klasse oder Scheisse
Рекламные подвиги мюнхенского Focus произвели глубочайшее впечатление на гамбургских боссов рынка mass media. Они были поражены тем, как, оказывается, просто можно "завалить" супермощный Spiegel.
Дочь второго по величине СМИ-концерна мира Bertelsmann концерн Gruner+Jahr (оборот в 1993 DM3,76 млрд) и уже упоминавшиеся концерны Heinz Bauer (оборот DM2,85 млрд) и Axel Springer срочно готовят сейчас собственные аналоги Focus — такие же "информационные еженедельники" Tango, Feuer, News и т.д. На их "раскрутку" выделяются сотни миллионов марок, для них создаются "ударные" журналистские, дизайнерские и сбытово-рекламные группы.
При этом никто из "молодежи" и не думает претендовать на лавры Spiegel как лучшего информационного журнала в ФРГ. Spiegel по-прежнему остается образцом блестящей журналистской работы. Его информация сплошь и рядом цитируется без дальнейшей проверки — все знают, что каждую цифру редакторы Spiegel проверяют трижды. Анализы и эссе Spiegel по-прежнему топ-актуальны, а скандальных разоблачений журнала, как и раньше, боятся все государственные и промышленные воротилы Германии.
"Spiegel — это Klasse! А Focus — это Scheisse", — так комментировала (может быть, несколько эмоционально) журналистам Ъ, проведшим независимый экспресс-опрос на улицах Берлина, коренная берлинка Шарлотта Гиммельсгаузен, живущая здесь уже 65 лет и все это время тщательно знакомившаяся с новинками германской и иностранной прессы.
...Не все ли нам равно?
Похоже, так думают в Германии очень многие. Серьезная общественность ФРГ просто шокирована тем, как работают мюнхенские журналисты Focus. Вот лишь несколько примеров, близких отечественному читателю.
Ничтоже сумняшеся Focus перепутал министра обороны РФ с президентом Украины, которого он непонятно зачем послал наводить порядок в Грузии. А в репортаже о визите турецкой правительственной делегации в СНГ Focus не только фатальнейшим образом спутал Нурсултана Абишевича Назарбаева с Исламом Абдуганиевичем Каримовым, а столицу независимой республики Узбекистан город Ташкент со столицею независимой республики Казахстан городом Алматы. Этого мало — на приложенной к статье карте столицей Узбекистана был обозначен Самарканд, а Ташкент не упомянут вообще.
Немцы, привыкшие к обстоятельности и осмысленности информационных материалов, долго искали глубинный смысл подобных изысканий Focus. Иные аналитики даже утверждали, что-де это все не просто так. Ведь Самарканд и впрямь был столицей Узбекистана — но в двадцатые годы, а в тридцатые Москва велела перенести столицу в куда более удобный ей Ташкент. Где Focus вообще умудрился раскопать карты двадцатых годов? На что он, вообще говоря, намекает? И по какому праву?
Focus гордо хранил молчание.
Qui prodest?
Успех Focus свидетельствует о появлении совершенно новой группы потребителей массовых информационных продуктов. Это отнюдь не пресловутые "строительные рабочие", которым в общем вполне достаточно информации об исходе вчерашнего футбольного матча в сочетании с достаточно раздетой фройляйн или мисс на передней странице. Focus, напротив, ориентируется на очень хорошо информированных и состоятельных читателей.
Главный редактор Focus Гельмут Маркворт описывает журналистское кредо своего журнала следующим образом: "Когда мы, к примеру, пишем о налогах или инвестициях, мы представляем себе, что все это будет читать вице-шеф какого-нибудь гроссбанка, который забыл на сей счет гораздо больше, чем мы когда-нибудь будем знать."
Даже бывший редактор весьма авторитетной и серьезной газеты Die Zeit Кордт Шниббен (пишущий сейчас, кстати, для Spiegel, так что хвалить ему Focus абсолютно ни к чему) признает: "Маркетинговая политика концерна Burda великолепна и вызывает глубокое уважение у всех других концернов — особенно то, что Burda открыл новый слой инфоэлиты — а именно тот авангард, который обязан знать и читать так много, что уже поэтому не желает знать ничего вообще".
Недавно г-н Шниббен выпустил книгу "Рекламная республика", в которой он большое внимание уделил именно новым тенденциям в развитии журналистики. Книга так понравилась корреспонденту Ъ, что он связался в Гамбурге с господином Шниббеном и попросил немного прокомментировать ситуацию. Г-н Шниббен любезно согласился предоставить несколько эксклюзивных материалов из творческой лаборатории и ряд пресс-релизов, которые Ъ с благодарностью использовал при создании этой статьи.
Ъ связался по телефону и с журналистами крупного германского журнала Stern, издающегося также в Гамбурге концерном Gruner+Jahr. Журналист Отто Шмидт вообще был поражен тем обстоятельством, что "даже в далекой заснеженной Москве, среди ваших теперешних сложных внешнеполитических и внутриполитических сложностей вы такое большое внимание уделяете основным тенденциям в развитии мировой журналистики". Господин Шмидт также предоставил Ъ эксклюзивный пресс-релиз, в котором содержался целый ряд новых и весьма интересных деталей, ярко характеризующих внутреннюю и незаметную внешне, но от этого не менее ожесточенную журналистскую борьбу.
В частности, оказывается, что журналисты Focus далеко не так тщательно относятся к аутентичности изобразительного ряда, как репортеры одного из самых известных иллюстрированных журналов Европы — Stern. В то время как они, рискуя жизнью, отправляются в опасные для жизни "горячие точки" (в том числе в Чечню, где недавно погиб журналист Stern), сотрудники Focus ограничиваются сугубо монтажными работами — искусно имитируя "опасные" условия в спокойных и комфортных условиях гамбургской редакции.
Кто фокусник?
Концерн Burda Holding — это та реальная рыночная сила, которая стоит за Focus. Оборот Burda в 1993 году составил DM1,4 млрд. Среди продукции холдинга есть популярнейшие журналы для дам, остроумный экономический ежемесячник Forbes (совместный продукт с американскими партнерами), Burda владеет паями в ряде крупных германских радио- и телевизионных компаний. Очень большое внимание привлекает к себе последний крупный проект Burda. Совместно с рядом европейских банков, уже упомянутой в начале статьи французской издательской группой Matra-Hachette, именитым британским издательским домом Pearson (среди прочего он издает очень авторитетный журнал The Economist) и американским домом Meigher-Communications L. E. концерн Burda намерен внедрить в Европе новую непрерывную (on-line) информационную систему. В качестве потенциальных потребителей рассматривается 160 млн европейских семей, располагающих или пользующихся компьютерами.
Этот проект ярко демонстрирует принципиально новую структуризацию современного информационного рынка. Ее суть: каждый потребитель должен получить именно ту информацию, которая его интересует. Немедленно. И сугубо индивидуально. Строительный рабочий — свою, академик — свою.
Потому что мировая цивилизация переживает информационный взрыв. Каждые пять лет объем накопленных знаний увеличивается в два раза. В мире издаются свыше 300 тыс. газет, транслируются (часто круглосуточно) свыше 30 тыс. радио- и 3 тыс. телеканалов, постоянным сбором информации заняты более 6 тыс. банков данных, более 500 спутников транслируют ее по всей Земле. Громадное значение приобретает манипулирование информацией, ее редактирование и эксплуатация. "Тот, кто владеет информацией, тот владеет миром", — снова и снова повторяют западные аналитики. "Мы переживаем сейчас новую технологическую революцию — информационную, которая создаст принципиально новый тип общества и мировой экономики, — пишет, например, тот же Spiegel,— теперешние экономические гиганты скоро сползут на второстепенные и третьестепенные позиции, а высокотехнологические общества станут супердержавами".
Достаточно нажать пару кнопок на домашнем компьютере, чтобы в комнату хлынул поток бесконечных текстов, графиков, рисунков, схем, мелодий, игр, записей или трансляций театральных постановок, спортивных матчей, и т. д. и т. п. Не выходя из дома в Левом Бронксе можно посылать мгновенно доходящие компьютерные письма коллеге или подруге, обитающей на Нижней Тунгуске или Верхнем Ниле — или общаться с ними по компьютерному видеотелефону.
Недавно 28-летний представитель лондонской золотой молодежи, не вылезая из своих апартаментов в Сингапуре, элементарным нажатием нескольких клавиш компьютера нанес миллиардные убытки и разорил один из самых старых и именитых банков Великобритании. Западная общественность до сих пор в шоке. Потому что в принципе на месте Barings вполне мог бы оказаться и Morgan Stanley или Deutsche Bank — ведь аналогичными компьютерно-биржевыми манипуляциями занимаются все крупные банки мира. Зачем тогда вообще работать, если тебя вдруг — раз! — и разорит какой-нибудь компьютерный "гений"?
Прежняя западная мораль: "Если народ и страна хорошо трудятся, то они будут богатеть" — больше не действует. В прошлом году производство самой мощной державы мира США выросло на 4%. Это отнюдь не помешало курсу ее валюты свалиться до невероятно низкого уровня по отношению к другим валютам мира. В принципе грамотной игрой на глобальном электронно-биржевом рынке уже можно "завалить" не только любую валюту мира, но и вызвать государственно-политический кризис.
Выживут ли газеты и журналы?
Слово теряет присущий ему вес. Сейчас газету или журнал может выпускать любой школьник — достаточно купить стандартную настольную компьютерную типографию. То же самое относится к кинофильмам — их можно снимать, а затем монтировать на кухне, на домашнем компьютере, который позволяет перенести на видеопленку какие угодно трюки.
На каждую "правду" какого-либо из бесчисленных инфо-источников в глобальной электронной сети немедленно появляется контрправда, среднеправда, полуправда и тричетвертьправда. Зачем ездить на другой конец мира, добиваться эксклюзивных бесед и снимков, когда все это есть под рукой — в компьютере.
Парадоксальным образом редакторы Focus и других "легочных журналов" отнюдь не против традиционных принципов журналистской работы — точности, обстоятельности, аналитичности. Более того — они даже за.
Шефы Gruner + Jahr подчеркивают, что у собственной журналисткой школы этого концерна великолепные выпускники — талантливые, энергичные и ответственные. Они способны продолжить лучшие традиции германской расследующей журналистики. "Раз в три недели мы обязательно будем давать скандальное и тщательно осуществленное расследование," — уверяют они. Теперешняя практика Focus показывает, что новые журналы на это действительно способны. Однако при этом серьезные репортажи будут перемежаться фотографиями гологрудых красавиц, заведомой чушью и кичем. Вместо одного журнала, вместо одного стиля новые журналы втискивают в обложку сразу три-четыре. Но железным остается принцип: "Мы никому не читаем морали, мы не проповедуем никакой истины, мы не учим наших читателей жить".
В этой всеядности и светском вежливом равнодушии ко всему на свете, видимо, и коренится кардинальное отличие новых журналов от коронного "романтического морализаторства" шефа Spiegel Рудольфа Аугштайна. Этот патриарх германской журналистики был неоднократно премирован именно за стиль журнала, за его бескомпромиссную борьбу за справедливость.
Spiegel гордится тем, что он стремится изменить мир к лучшему. Но кто знает, что именно "лучше" для мира? — спрашивают сейчас многие из его читателей. И так ли уж надо издавать для этого журнал?
Доживем до понедельника
Раньше понедельничных разоблачений и откровений Spiegel уже за несколько дней нетерпеливо ожидали миллионы немцев. Теперь очередную "фирменную" сенсацию Spiegel нередко обсуждают уже утром в пятницу, а вечером той же пятницы появляются ее официальные опровержения или подтверждения — то есть за два дня до выхода печатной версии журнала!
Потому что на новые тренды вынуждена реагировать и "старая гвардия". Spiegel также переходит на работу on-line, выходит в глобальные мировые компьютерную сети Internet и CompuServe, его старые номера систематизируются в пакетах компьютерных CD-Rom, его редакторы все активней получают e-mail-информацию со всего мира — не покидая своей резиденции в Гамбурге. В принципе все эти нововведения — реакция именно на вызов Focus и других новичков.
Похоже, что персонал Spiegel действительно начинает бояться за свое журнальное будущее.
Этот страх чувствуется и в недавней (и как всегда эксклюзивной) беседе редакторов Spiegel с Джералдом Левином, боссом самого мощного мирового инфо- и СМИ-концерна — американского Time Warner. Ответ Левина на вопрос Spiegel звучат одновременно и обнадеживающе, и удручающе.
Spiegel: Мистер Левин, скажите, сколько времени смогут еще продержатся такие информационные журналы, как Time и Spiegel?
Джералд Левин: Успешные фирмы будут и дальше издавать журналы и ежедневные газеты. Более того — журналы кажутся мне прототипами новых информационных служб, потому что они помогают потребителям ориентироваться в информационном потоке.
Пускай нам говорит изменчивая мода...
Надо полагать, г-н Левин хорошо понимает в индустрии mass media. Его высказывание — в более резком, правда, тоне, поддерживают и многие аналитики рынка средств массовой информации. Как бы ни были сейчас популярны издания, основанные на идеях "новой журналистики", они никогда не появятся на столах и в приемных тех, кто принимает решения; их соображений по тому или иному вопросу никогда не примут во внимание люди, которые тем или иным вопросом всерьез интересуются.
И еще один момент, пожалуй, даже более существенный, нежели предыдущий. Бешеную популярность "новой журналистики" нельзя расценить иначе, как моду на такого рода способ подачи информации. Но одновременно хорошо известно, что бешеная популярность всегда приходится на пик моды, иными словами, увлечение квазижурналистикой, скорей всего, уже в ближайшем будущем пойдет на спад.
Понятно, что у модных ныне средств массовой информации есть шанс выжить и в наступающих неблагоприятных условиях, но для этого им придется изрядно перестроиться. А идеалом подачи серьезной информации остаются издания вроде Der Spiegel или The Economist.
ГЕННАДИЙ Ъ-ПРАВДОЛЮБИН