Внешнеторговые итоги 1994 года уже неоднократно подводились и Министерством внешних экономических связей, и правительством. Ъ, в свою очередь, исправно писал об этом. Однако приходит пора сделать следующий шаг и вглядеться в туманное будущее, контуры которого проступают из потока данных о динамике российской внешней торговли. Попытаемся спрогнозировать основные тенденции ее развития в этом году. Это тем более уместно сделать именно теперь в связи с выходом очередного доклада правительственного Центра экономической конъюнктуры, который на этот раз посвящен структурным сдвигам в российской внешней торговле в 1994 году. Соотнесем помещенную в нем информацию с происшедшими и планируемыми изменениями в механизме регулирования ВЭД.
Если не ТЭК, то кто?
Российский экспорт роднит с известным анекдотом тот факт, что его развитие по существу определяется двумя обстоятельствами, причем если одно из них может быть оценено со знаком "плюс", то другое — точно со знаком "минус".
Начнем с хорошего. Статистика показывает: ТЭК остается крупнейшим экспортером, хотя его доля в стоимости экспорта постоянно снижается — в 1994 году на него приходилось "всего" 43%. Таким образом, монокультуризм российского экспорта неспешно, но слабеет, а это значит, что из России можно вывозить не только энергоносители.
Теперь о плохом. Цены на основные товары российского экспорта в целом снижаются, так что стоимостной прирост (в 1994 году он составил 8,4%) достигается за счет наращивания физических объемов экспорта. Рассчитанные Центром экономической конъюнктуры на базе товаров, охватывающих 80% экспорта, индексы физического объема и цен составляют соответственно 1,18 и 0,97.
Что из этого следует? Два вполне определенных вывода. Во-первых, возможности традиционного увеличения экспорта "любой ценой" практически исчерпаны. Во-вторых, самое время поискать экспортный потенциал за пределами ТЭК. Доклад Центра экономической конъюнктуры облегчает задачу. Машиностроительный экспорт продолжает чахнуть (экспортные поступления, составившие $2,5 млрд, уступают даже показателям 1993 года), причем это в первую очередь относится к таким фаворитам, как гражданские самолеты и вертолеты.
Правда, это не значит, что все уж так беспросветно. Если ТЭК дал прирост экспортных поступлений в $1,2 млрд, то рекордсменом 1994 года стал металлургический комплекс — $1,9 млрд, а экспорт продукции отраслей химии и нефтехимии прирос на $0,7 млрд. Само по себе это не может не радовать. Конечно, до ожидаемого президентом в 1995 году (в соответствии с его посланием Федеральному собранию) роста экспорта наукоемкой продукции еще очень и очень далеко. Но все же налицо расширение реальных возможностей экспорта не просто сырья (доля руд в российском экспорте сокращается), а хотя бы полуфабрикатов. При этом, если на мировом рынке нефтепродуктов конъюнктура не благоприятствует экспортерам, то на рынках металлов и удобрений (основной экспортный товар российской химии) картина обратная, что подтверждается динамикой мировых цен.
Естественно, мировые цены следует соотнести с контрактными ценами российских экспортеров. Этому был посвящен предыдущий обзор Ъ, опубликованный 22 февраля. В него следует внести определенное уточнение. Платина оказалась отнесена к группе товаров, контрактные цены по которым ниже мировых. Однако на практике, как заверили редакцию Ъ представители "Алмазювелирторга", это не так. Виновата секретность — вместо контрактных в исходном материале, на базе которого строился обзор, фигурировали отпускные цены.
К сожалению, первыми реальные возможности роста российского экспорта за пределами ТЭК оценили конкуренты российских экспортеров.
Брюссельские квоты: не в бровь, а в глаз
Как известно, последними из могикан в семействе экспортных квот являются квоты, авторство которых принадлежит уже не российскому правительству, а странам-импортерам, и прежде всего — Европейскому Союзу. Причем отраслевой выбор этих квот, следует прямо признать, является снайперским. К уже традиционным алюминиевым квотам и квотам на удобрения совсем недавно добавились квоты на продукцию черной металлургии. В итоге российские экспортеры рискуют оказаться чужими на празднике роста мировых цен на эти товары.
Было бы несправедливым утверждать, что российское правительство никак не реагирует на подобное развитие событий. Самый яркий пример — легализация Таможенным комитетом толлинга в черной металлургии (Ъ писал об этом месяц назад). Это, конечно, хорошо, поскольку позволяет за счет иностранных фирм, становящихся собственниками готовой продукции (например, чугуна), с успехом обходить любые квоты. Но пока ответ российской стороны на противодействие ЕС в контексте открывающихся новых возможностей для его экспорта, как в свое время говаривало высшее советское руководство, асимметричен.
Кто поможет экспортерам?
Итак, экспорт продукции ТЭК на традиционных направлениях вряд ли вырастет существенно. Правда, ликвидация спецэкспортеров может подтолкнуть на внешний рынок новых поставщиков, что, в свою очередь, может привести к росту экспорта. К тому же новые горизонты открывает приближающееся принятие закона о разделе продукции. Однако есть и противодействующие факторы. С одной стороны, к похоронам спецэкспортеров уже подготовились: помимо процедуры доступа к трубопроводам есть предтаможенный контроль за физическими и ценовыми параметрами стратегического (прежде всего, конечно, нефтяного) экспорта, на пороге и усиление валютного контроля. Да и спецэкспортеров вполне может заменить "специальная регистрация" экспортеров стратегических товаров, предусмотренная законопроектом о внешнеэкономической деятельности, принятым Думой в первом чтении. С другой стороны, либерализация нефтяных цен повышает привлекательность внутреннего рынка. Так что бум новых экспортеров может и не состояться.
Что же касается поддержки несырьевого экспорта, то это задача стратегическая. Но это вовсе не значит, что ее решение можно и дальше откладывать. В принципе это именно то поле, возделывание которого с лихвой может компенсировать МВЭС утрату своего традиционного места административного контролера за экспортом. В число приоритетов, помимо форсирования вступления России во Всемирную торговую организацию (что повысит ее статус в борьбе с ограничениями экспорта) должно войти создание системы экспортного кредитования и гарантий. МВЭС уже приступило к работе на этом направлении, но лоббистского натиска пока явно не чувствуется. Расчет не должен замыкаться на выбивание госресурсов — это путь явно тупиковый. Необходимо подключение коммерческих банков, в том числе и за счет создания банковских консорциумов, ориентированных на реализацию масштабных экспортных проектов. Другой путь — развитие сборочных производств на базе привлечения иностранных инвестиций.
Как импортеры переживут новый тариф
Самое существенное новшество для импортеров в 1995 году — это фронтальная ликвидация тарифных льгот как для государственных гигантов, так и для различных фондов. Между тем последние в значительной мере делали погоду в российском импорте.
Вторым ударом будет ожидаемый в ближайшее время новый, на этот раз всеохватный, тариф. Общая его идея — повышение средневзвешенной ставки пошлин, а ее уже обещанное МВФ поэтапное снижение начнется — увы! — не в этом году. Что-то подобное импортеры уже пережили 1 июля 1994 года, так что база для просчитывания их реакции уже есть. Это не только челночный ввоз, точные оценки которого отсутствуют. В продовольственном импорте ответ на повышение ввозных пошлин состоял в переключении поставок с дальнего на ближнее зарубежье. Дело в том, что Россия со всеми странами СНГ имеет соглашения о свободе торговли, которыми в первую очередь предусматривается снятие импортных пошлин, а с Белоруссией и Казахстаном весьма активно строится таможенный союз. Тот же алгоритм будет использоваться и в этом году. Однако если импорт продовольствия в 1994 году по стоимости остался на уровне 1993 года, то в 1995 году возможно его незначительное сокращение.
В целом же практика ограничения импорта будет явно крепнуть. Такова логика уже принятых и подготовленных решений. О том же позаботится уже созданная, но пока не развернувшаяся правительственная комиссия по защите внутреннего рынка, в прерогативы которой (кстати, вопреки обещаниям МВФ) входит введение количественных ограничений импорта. Кроме того, правительство и ЦБ заявили МВФ о планах гибкой фиксации рубля в середине 1995 года, что, конечно, будет подталкивать правительство к мерам, направленным на сохранение валюты в России.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН