В прошлом году Ъ сообщал о многочисленных хищениях и мошенничествах, которые обнаружили в фонде "Нефть-Алмаз-Инвест" комиссии Госкомимущества (ГКИ) и ГУВД Москвы. Учредитель фонда Синтайе Тэсфайе был арестован, лицензия фонда приостановлена, все счета заморожены, а на собрании акционеров "Нефть-Алмаз-Инвеста" был избран новый совет директоров. Но недавно скандал получил неожиданное продолжение: Генпрокуратура России возбудила уголовное дело по фактам злоупотреблений, допущенных должностными лицами Госкомимущества при проверке фонда. Кто именно злоупотребил, в постановлении прокуратуры не говорится. Но как выяснил корреспондент Ъ АНДРЕЙ НОВИКОВ, речь идет прежде всего о первом заместителе председателя ГКИ Александре Иваненко, который курировал проверку "Нефть-Алмаз-Инвеста". В прокуратуру поступили сведения, что Иваненко действовал в интересах АО "Русская инвестиционная компания", которой якобы владеет его сын. Сам Иваненко это отрицает, а его сторонники считают, что зампред ГКИ стал жертвой аппаратных интриг.
Двум первым заместителям стало тесно в одном аппарате
Довольно любопытная интрига действительно была. Она достигла кульминации в ноябре прошлого года, когда вместо Анатолия Чубайса на пост председателя ГКИ был назначен Владимир Полеванов. По некоторым сведениям, в первый же день работы Полеванову сообщили о нарушениях, допущенных в ходе проверки "Нефть-Алмаз-Инвеста". Это произошло в тот момент, когда Александр Иваненко находился в командировке.
Полеванов не стал торопиться в оргвыводами. Когда Иваненко вернулся, председатель получил от него объяснения, которые его, по-видимому, удовлетворили: по крайней мере, никаких взысканий на Иваненко наложено не было. Зато в немилость попал второй заместитель Полеванова, Петр Мостовой, курирующий приватизацию ТЭКа. Полеванов создал комиссию по расследованию деятельности Мостового, во главе которой поставил Иваненко. После этого, по одним сведениям, Полеванов хотел уволить Мостового, по другим — сам зампред, обидевшись, намеревался подать в отставку. Но в конце января уволили самого Полеванова, и Мостовой стал и. о. председателя ГКИ.
Вскоре председателем ГКИ был назначен Сергей Беляев. В ГКИ была создана новая комиссия под началом Мостового, которая занялась ревизией приказов Полеванова. Досталось и Иваненко: подписанные им от имени ГКИ распоряжения должны были утверждаться этой комиссией. А в январе в комитет пришли прокуроры из Генпрокуратуры и в течение двух недель собирали сведения о ходе проверки "Нефть-Алмаз-Инвеста". 7 февраля этого года было возбуждено уголовное дело по фактам злоупотреблений со стороны должностных лиц Госкомимущества.
О том, что два первых заместителя конфликтуют, известно давно. Но, как оказалось, окончательно поссорил Александра Ивановича и Петра Петровича четвертый сын эфиопского эмигранта, учредитель фонда "Нефть-Алмаз-Инвест" 22-летний Синтайе Тэсфайе.
Четвертый сын эфиопского эмигранта
Отцу Синтайе Тэсфайе пришлось эмигрировать в СССР в середине 70-х годов: в это время в Эфиопии начались гонения на коммунистов. Синтайе приехал в Советский Союз, когда ему было всего шесть лет. Он учился в простой советской школе, ездил в пионерские лагеря.
Уже в пятнадцатилетнем возрасте он начал проявлять склонность к коммерции. Однако на первых порах у Синтайе возникли трения с милицией: летом 1988 года его хотели привлечь к уголовной ответственности за мошенничество. В магазинах юноша знакомился с желающими приобрести видеотехнику и предлагал купить товар подешевле — мол, приятель продает подержанную, но вполне рабочую аппаратуру. После этого Синтайе брал с клиента деньги и, оставив покупателя у подъезда "приятеля", убегал через черный ход. Таким образом юноша заработал первые 9 тыс. руб. Однако уголовное дело закрыли, так как Синтайе на момент совершения преступления не исполнилось 16 лет.
В 1991-1992 гг. Синтайе уже имел небольшой капитал и занялся серьезным бизнесом, который, впрочем, чем-то напоминал сделки времен беззаботной юности. Он создал фирму "Союзпродимпорт", которая собирала предоплату под поставки сахара, табака и других товаров. Но свои обязательства перед партнерами Синтайе выполнял не всегда. Коллеги Синтайе утверждают, что всякий раз молодой предприниматель становился жертвой обстоятельств: иногда партнеры его "кидали", иногда он не мог выполнить свои обязательства из-за постоянного роста цен.
"Сахарные" сделки Синтайе попали в поле зрения Управления по экономическим преступлениям (УЭП) ГУВД Москвы. Кстати, тогда его возглавлял Михаил Шестопалов, уволенный с должности в марте 1993 года (впоследствии он возглавил службу безопасности "Менатепа" — монополиста на рынке сахара). Сотрудники ГУВД придерживаются мнения, что Синтайе Тэсфайе использовал часть средств на собственные нужды. В частности, собранную предоплату он внес в уставный капитал "Республиканской страховой компании", "Инвестиционно-Агропромышленного комплекса", "Союзвнешторгобмена", "Фонда культуры", сахарной инвестиционной компании "Россахарпром" и ряда других фирм. А все эти фирмы в свою очередь в марте 1993 года выступили учредителями фонда "Акции — Ценные бумаги", который впоследствии был переименован в "Нефть-Алмаз-Инвест". Тем не менее весной 1993 года, что называется по горячим следам, Синтайе к уголовной ответственности почему-то не привлекли. Обвинение в хищениях ему предъявили только через год, когда фонд "Нефть-Алмаз-Инвест" стал одним из крупнейших в России.
И сторонники и противники Синтайе признают, что он был талантливым организатором. С первых дней работы "Нефть-Алмаз-Инвест" начал активную рекламную кампанию и принял участие в чековых аукционах по продаже акций предприятий ТЭК, металлургической и горнодобывающей промышленности, к которым проявляли интерес зарубежные, большей частью английские, компании. Наблюдатели полагают, что содействие Синтайе оказывал глава российско-британского СП Margo International и банка "Марго" уроженец Судана Осман Эль-Самуэль Хуссейн (в России он больше известен как Осман Мансур).
Синтайе был одним из учредителей банка "Марго", а расчетные счета "Нефть-Алмаз-Инвеста" и его управляющей компании "Дантэ-Капитал" находились в этом банке. Характер взаимоотношений фонда, структур Мансура и английских фирм, стремящихся получить пакеты акций российских предприятий, изучается сотрудниками правоохранительных органов. Ъ стал известен лишь один эпизод, когда "Нефть-Алмаз-Инвест" передал английской компании European Management Programme более 500 тыс. ваучеров для участия в чековых аукционах.
Синтайе уверенно шел к успеху. В конце 1993 — начале 1994 года в "Нефть-Алмаз-Инвесте" было уже около 1 млн акционеров, а в портфеле фонда — крупные пакеты акций привлекательных предприятий.
АО "Кондпетролиум", АО "Коминефть", АО "Варьганефтегаз", АО "Оренбургнефтегаз", АО "Апатит", АО "Приангурская ПГХО", АО "Михайловский ГОК", АО "Жирекенский молибден", АО "Коршуновский ГОК", АО "Челябинский металлургический комбинат", АО "Карабашский медеплавильный комбинат", АО "Сахалинское морское пароходство", АО "Владивостокский морской торговый порт", АО "Беломоро-Онежское пароходство", АО "ЦУМ", АО "Богословский алюминиевый завод", АО "Ювелиры Урала" и др. Всего более 70 предприятий. Активы фонда на начало 1994 года оцениваются в 100 млрд руб.
Коллеги Синтайе утверждают, что он постоянно помнил о своих "сахарных" долгах и расплатился бы с кредиторами. Но не успел. Весной прошлого года, когда фонд начал подготовку к чековому аукциону по продаже акций "ЛУКойла", у Синтайе возникли серьезные проблемы с правоохранительными и контролирующими органами.
Все на одного
9 марта 1994 года в фонд пришла комиссия Госкомимущества. Поводом для визита стало то обстоятельство, что фонд до 1 марта не сдал годовой баланс. При этом на руках у комиссии было постановление Александра Иваненко о приостановлении лицензии фонда, подписанное еще 5 марта.
Через несколько дней к комиссии ГКИ присоединились сотрудники ГУВД. 13 марта против Синтайе было возбуждено уголовное дело: предпринимателя обвинили в хищении 570 млн руб. (невозвращенная предоплата по "сахарным" сделкам). В тот момент Синтайе так объяснял причины претензий к фонду со стороны ГКИ и ГУВД: "За нами не стоят мафиозные структуры, у нас нет мощного лобби, мы никого не кормили. Это одна из причин. Другая — конкуренция. Сейчас пошел чековый аукцион предприятий 'ЛУКойла'. А тут вмешивается такая сила с огромным оборотом ('Нефть-Алмаз-Инвест'. — Ъ). Эта акция — устранение конкуренции, чтобы не выпустить предприятие из собственных рук. Акция комиссии ГКИ 9 марта — первая попытка 'выбить из игры' наш фонд. А когда не получилось, вмешались другие силы: чисто государственная силовая структура, МВД, против которой ничего нельзя сделать. Это заказ на высоком уровне". Пока Синтайе давал интервью журналистам, заместитель генерального прокурора России Олег Гайданов, посовещавшись с Анатолием Чубайсом, принял решение об аресте главы фонда.
Синтайе арестовали 29 марта. Сначала ему отвели престижное место в следственном изоляторе "Лефортово" — камеру #15, где до него сидел Александр Руцкой. Затем перевели в "Матросскую тишину". Между тем ГКИ и ГУВД изъяли все документы фонда, приостановили действие его лицензии и заморозили счета. Работа фонда была парализована.
Госкомимущество проверяло фонд почти четыре месяца. По итогам ревизии был составлен акт, в котором фигурировали внушительные цифры: недостача более 600 тыс. ваучеров и свыше 1 млрд руб. ГКИ констатировал, что общий ущерб, нанесенный руководством фонда акционерам, составил 7,212 млрд руб. Несмотря на это, "руководствуясь интересами акционеров", ГКИ не стал отзывать лицензию фонда, а выступил с инициативой провести собрание акционеров. При этом ГКИ настаивал на переизбрании совета директоров, который, по мнению руководства комитета, был не способен управлять фондом.
ГКИ не ограничился одними предложениями и взял на себя затраты по проведению собрания. На аренду помещений, объявления в средствах массовой информации и другие связанные с проведением собрания нужды ГКИ потратил около 1 млрд руб. Если учесть, что ГКИ получает 0,5% от приватизации предприятий, находящихся в федеральной собственности, а каждое предприятие в прошлом году продавалось в среднем за 20-30 млн руб., для ГКИ миллиард — значительные расходы.
Усилия ГКИ увенчались успехом. 28 октября прошло чрезвычайное собрание акционеров фонда, на котором в состав совета директоров было введено 11 новых членов (в дополнение к пяти старым). В числе новых руководителей фонда оказались три сотрудника АО "Русская инвестиционная компания".
После собрания опальный совет директоров составил протокол с перечнем нарушений устава фонда. В документе, подписанном председателем совета директоров Михаилом Суровягиным, в частности отмечается, что собрание было организовано "под непосредственным руководством ответственных сотрудников ГКИ (Иваненко и ряда других)". Из одиннадцати претендентов в состав совета директоров был выдвинут лишь один акционер "Нефть-Алмаз-Инвеста", а подсчет голосов проводился "в неизвестном месте без участия представителей акционеров фонда". Отреагировал на это собрание и Синтайе: в тюрьме он объявил голодовку. Однако ГКИ остался равнодушным ко всем этим протестам. В фонде сложилось двоевластие. Ни старым, ни новым директорам пока не удалось существенно изменить ситуацию в фонде (до сих пор они даже не встречались).
Тем временем расследование уголовного дела Синтайе благополучно близилось к завершению: адвокаты и обвиняемый начали знакомится с материалами дела. И на этом можно было бы поставить точку, но в конце прошлого года ситуация вокруг фонда круто изменилась.
ГКИ вступил в диалог с Генпрокуратурой
В декабре Следственное управление ГУВД поручило КРУ Минфина по Москве провести дополнительную проверку "Нефть-Алмаз-Инвеста". Сотрудники КРУ наотрез отказались предоставить Ъ какую-либо информацию о ее ходе. Но как стало известно Ъ, выводы, которые были сделаны в акте ГКИ, пока не подтверждаются. По предварительным данным, ревизоры выявили недостачу только 200 тыс. ваучеров (а не 600 тыс., как сотрудники ГКИ). Да и эти недостающие чеки еще могут вернуться в фонд (возможно, они были переданы в траст).
Первые выводы ревизоров обеспокоили руководство ГКИ. Александр Иваненко написал довольно эмоциональное письмо на имя замначальника ГУВД Виктора Довжука: "Уважаемый Виктор Иванович! Что у Вас происходит? По одному и тому же вопросу следователь принимает противоречащие друг другу постановления (имеется в виду назначение проверки КРУ поле проверки ГКИ. — Ъ). Дело целенаправленно ведется к тому, чтобы создать ситуацию, когда следствию будут представлены два акта (ГКИ и КРУ. — Ъ) с возможными несовпадениями в оценках, что затянет следствие и затруднит привлечение к ответственности лиц, виновных в нанесении ущерба акционерам фонда. Прошу обязать Ваших подчиненных выполнить решения, принятые на совещании у Вас". Пока же ревизоры КРУ продолжают проверять деятельность фонда.
Более того, в начале этого года в Генпрокуратуру поступила жалоба на то, что при проверке фонда и проведении собрания Александр Иваненко действовал в интересах АО "Русская инвестиционная компания", которой якобы владеет его сын Алексей. В ГКИ пришли прокуроры из управления по надзору и стали собирать сведения о проверке "Нефть-Алмаз-Инвеста". По информации из ГКИ, прокуроров сразу удивил тот факт, что комитет при проведении собрания вмешался в действия коммерческой структуры — он мог лишь высказать свое мнение по поводу ситуации в фонде. Однако официально сотрудники Генпрокуратуры отказались что-либо сообщать о взаимоотношениях Алексея Иваненко с "Русской инвестиционной компанией". А помощник Александра Иваненко заявил корреспонденту Ъ, что Алексей Иваненко не является учредителем компании.
Тем не менее уголовное дело, возбужденное по факту злоупотреблений со стороны должностных лиц ГКИ, легло на стол заместителя генпрокурора, но следствие по нему не велось в течение месяца. Сторонники Иваненко говорят, что зампреду настойчиво предлагали покинуть пост по собственному желанию, обещая взамен закрыть уголовное дело. Противники, напротив, отмечают, что сам Иваненко затормозил расследование с помощью своих друзей в аппарате Виктора Черномырдина и в управлении делами президента России.
Однако на этой неделе следователь по уголовному делу все-таки был назначен, и в Генпрокуратуру начали вызывать на первые допросы свидетелей.
Руководство ГКИ отказалось высказать официальную позицию относительно уголовного дела. По словам пресс-секретаря ГКИ Игоря Плотникова, "ГКИ сейчас ведет диалог с Генпрокуратурой". В связи с этим г-н Плотников рекомендовал корреспонденту Ъ "быть осторожным при изложении фактов". Ъ будет следить за ходом расследования этого уголовного дела.