Ушел в отставку замминистра финансов Сергей Алексашенко. Событие, в общем, ординарное, как и официальные мотивы — "собственное желание" или "личные причины". Тем не менее информация, полученная Ъ в Минфине и Центробанке, позволяет предположить, что эта отставка — один из завершающих этапов многоходовой комбинации, нацеленной на выведение контроля за исполнением бюджета из ведения не только Минфина, но и правительства, и передачу его администрации президента.
Еще недавно звезда Сергея Алексашенко, казалось, была в зените. Восхождение по карьерным ступенькам вывело его практически на политический уровень: став первым заместителем бывшего и. о. министра финансов Сергея Дубинина, он стал главным куратором бюджета. Взлет, однако, оказался недолгим. Будучи сторонником жесткой финансовой политики, Сергей Алексашенко не смог вписаться в очередной поворот российской экономической политики, получивший концептуальное воплощение в послании президента Федеральному собранию. Провозгласив приоритетной задачей стимулирование инвестиций (включая возврат к государственному инвестиционному заказу), послание практически трактует борьбу с инфляцией как проблему или уже решенную — что, конечно, не соответствует действительности — или, во всяком случае, как второстепенную. В итоге Сергей Алесашенко сначала был отодвинут с поста первого замминистра, а теперь вообще покинул серое здание на Ильинке.
Тем не менее сюжет столкновения высоких идеалов с закулисной стороной "реальной политики" скрывает в себе более глубокие проблемы, чем индивидуальный выбор чиновника. В четырехугольнике Минфин — ЦБ — правительство — администрация президента циркулируют проекты документов, существенно видоизменяющих структуру управления государственными финансами. Идея их состоит в форсированном переводе Федерального казначейства в рабочее состояние.
Федеральное казначейство создано указом президента еще в декабре 1992 года. Входя в структуру Минфина, этот орган должен управлять всеми операциями со средствами федерального бюджета. По сути, он представляет собой подобие банковского учреждения, на счета которого будут поступать и с которых будут расходоваться бюджетные средства. Учитывая, что органы казначейства создаются на трех уровнях (Главное управление Минфина, управления в субъектах федерации и местные отделения), можно говорить о сокращении пробега платежных документов и практическом исключении побочных следствий размещения федеральных денег на счетах в коммерческих банках.
Одна из проблем превращения казначейства в дееспособный орган состоит в его обеспечении современными информационными технологиями. Изюминка предполагаемый реформы как раз и состоит в способе решения этой проблемы. За нее берется администрация президента. Одновременно с созданием информационных сетей она в лице возглавляемого Игорем Московским бюджетного управления, естественно, оставляет за собой и фактический контроль за деятельностью казначейства, а следовательно, и прямой контроль за исполнением бюджета.
Реализация подобного проекта в перспективе может существенно изменить соотношение сил на российской политической сцене. При этом даже не столь существенно, что правительство теряет важный инструмент контроля за государственными финансами. Не так уж революционно и то, что законодательная власть теряет иллюзию контроля за исполнением бюджета: формально она имеет рычаги давления на правительство, однако во взаимоотношениях с президентской администрацией она бессильна. Более существенно то, что установление жесткого президентского контроля за всей вертикалью Федерального казначейства даст в руки его администрации такой мощный инструмент влияния на финансовый сектор экономики, как отношения с ныне весьма многочисленными уполномоченными банками, работающими с бюджетными средствами. Несмотря на то что сама идея казначейства, казалось, исключает причастность к бюджетным средствам коммерческих банков, на практике ни представители администрации президента, ни сотрудники Минфина не исключили возможности сохранения в будущем института (бюджетно) уполномоченных банков. Фактически в этом случае администрация сможет перевести в реальную плоскость давно звучавшие в кремлевских стенах планы формирования финансово-промышленных групп с заданной политической ориентацией.
Реализация этого сценария при всех преимуществах все же не лишена риска для президента. Прежде всего, ему придется взять на себя ответственность за бюджетную политику. В условиях, когда все внимание экспертов МВФ, исполнительный директор которого Мишель Камдессю сегодня прибывает в Москву для завершения переговоров о предоставлении 6-миллиардного кредита, сосредоточено на выполнении довольно жесткого федерального бюджета, Борис Ельцин оказывается в весьма уязвимом положении — учитывая, что ни один российский бюджет с 1990 года не был выполнен. Правда, при принятии такого рода решений администрация президента скорее всего руководствуется исключительно внутриполитическими причинами: в преддверии выборов задачи укрепления социальной базы нынешней власти перевешивают возможный ущерб президентскому авторитету в международных финансовых кругах.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ