Глава Центризбиркома РФ ВЛАДИМИР ЧУРОВ, побывавший в качестве наблюдателя на выборах парламента Белоруссии, признал в интервью корреспонденту "Ъ" ИРИНЕ Ъ-НАГОРНЫХ, что белорусской оппозиции было сложно организовать контроль досрочного голосования, но доказать, что оно было нечестным, она не сможет.
— В каком статусе вы были на выборах в Белоруссии?
— Пробыл сутки в персональном составе, статус — международный наблюдатель. Моя работа началась в 7.45 с посещения нескольких участков в центре Минска. Перед их открытием наблюдал за процедурами, которые по избирательному кодексу Белоруссии необходимо провести до прихода первого избирателя. И при первом избирателе. Как и у нас, это показ пустых урн для голосования и их опечатывание, а также показ ящика для голосования, где находятся бюллетени досрочного голосования, щель которого запечатана.
— Где еще наблюдали?
— На окраине Минска побывали. Поехали в город Молодечно, а затем в деревню Залесье, куда нога никакого другого наблюдателя точно не ступала. Семь окрестных сел. Деревянные окрашенные ящики для голосования, крышка откидывается на петлях и фиксируется замочком. Нижняя крышка приколочена гвоздями и закрашена многолетними слоями краски. Почему я обращаю на это внимание? Потому что у некоторых наблюдателей из ОБСЕ был такой вид спорта: норовили перевернуть ящик для досрочного голосования (он вскрывается первым по закону) и убедиться, что никто его не вскрывал. Им пришла в голову мысль, что ночью могли вскрыть дно и что-то сделать с бюллетенями.
— 26% досрочно проголосовавших — не многовато? В России эта цифра обычно колеблется в пределах 3-5%...
— Много. Из тех, что я наблюдал, самый большой процент проголосовавших был как раз в деревне Залесье — около 33%.
— А вас не удивило массовое досрочное голосование?
— Не удивило. По избирательному кодексу Белоруссии досрочное голосование начинается за пять дней до выборов. И проголосовать может любой желающий. У нас в России досрочное голосование только по специальному решению комиссии: на судах, удаленных территориях. У них — как в Швейцарии. Там тоже за четыре-пять дней досрочно можно голосовать. Развит институт досрочного голосования в Финляндии, США, Турции, Узбекистане, на Украине.
— А что удобнее? Как у нас, по открепительным удостоверениям, или как в Белоруссии — досрочное голосование?
— Думаю, избирателю удобнее досрочное. Но дело в том, что наблюдателям и партиям очень сложно обеспечить наблюдение за досрочным голосованием. Наблюдатель может присутствовать — пожалуйста, но он должен стоять там пять дней.
— То есть белорусская оппозиция права, когда говорит, что досрочное голосование было нечестным?
— Думаю, что нет. Потому что фактов-то нет. Приведу пример: в Залесье был один кандидат. Какой смысл там что-то нечестно делать? Из 110 округов 15 были безальтернативными.
— Это хорошо?
— Я не оцениваю. В Молодечно было три кандидата, один — от оппозиции. Именно там, в Западной Белоруссии, у оппозиции были шансы. Но меня удивило, какого кандидата они там выставили: молодой парнишка с рюкзачком! Если действительно хочешь пройти, надо выставлять сильного кандидата.
— В остальном выборы в Белоруссии похожи на наши?
— У них нет информационных плакатов о том, как заполнять бюллетень. На нескольких участках я видел, как члены комиссии разъясняли избирателям устно. У нас это не принято.
— А что в этом страшного?
— Не все наблюдатели могут услышать, что говорит комиссия, могут возникнуть подозрения. В целом информационная кампания и со стороны кандидатов, и со стороны избиркомов была меньше, чем на выборах в России.
— Доступ к СМИ оппозиции был обеспечен равный? И сумела ли она воспользоваться бесплатным эфиром?
— Доступ был обеспечен равный. А вот кто как им воспользовался, я мониторинг не вел. Я же был один день всего. Кстати, когда я ехал на вокзал, чтобы возвращаться в Москву, то оказался в центре демонстрации оппозиции. Группы молодежи с лозунгами на английском языке и бело-красно-белыми флагами. Среди них "утомленные" местной дешевой водкой дядьки с телекамерами под мышкой — зарубежные журналисты. А на площади Независимости, куда они подтягивались, в торговом центре спокойно отдыхающей молодежи было в несколько раз больше, чем демонстрантов. Инсценировка для Запада!
— Наблюдатели из ОБСЕ кому больше поверили?
— Ну, мнение западных наблюдателей сильно поменялось по сравнению с тем, что они говорили четыре года назад. Тогда они вообще писали всякие гадости. А сейчас отмечают прогресс.
— Вы тоже считаете, что есть прогресс?
— И прошлые выборы были организованы неплохо. Все в соответствие с кодексом.
— То есть вы считаете выборы в Белоруссии полностью демократичными?
— Не "полностью демократичными", а соответствующими волеизъявлению избирателей. Я не знаю, что такое полностью демократичные, не полностью. То, что ни один представитель оппозиции не попал в парламент,— это проблема оппозиции. Я в отличие от вас не сильно уважаю так называемую покупную демократию. Некоторые газеты пишут иногда смешные вещи, мол, высокопоставленный источник в западных демократиях заявил, что достигнута договоренность: в обмен на то, что в парламенте будет 20 оппозиционных депутатов, Европа снимет ряд ограничений для Белоруссии ("Ъ" 29 сентября сообщал, что есть информация о ведении таких неофициальных переговоров). Это что, значит, вне зависимости от волеизъявления избирателей в парламент должны пройти 20 оппозиционеров? Это демократия?
— А от того, что в белорусском парламенте вообще нет оппозиции, выиграет прежде всего Москва?
— Какая Москва? Я такого кандидата не знаю. Причем тут Москва?
— России нужно, чтобы белорусский парламент признал независимость Абхазии и Южной Осетии. Теперь проголосует?
— Проголосует, не проголосует — это надо у белорусского парламента спросить. Странные вы люди! Есть масса адресов, куда надо обращаться за прогнозом и гаданием. Моего адреса там нет. Ко мне обращаться за комментарием, что сделает парламент суверенного государства, совершенно бессмысленно.
— Но именно с Запада прозвучало предложение президенту Белоруссии накануне выборов отпустить всех политзаключенных, что и было сделано.
— Это было. Я видел по телевизору как голосовал оппозиционер Козулин, у него дочка баллотировалась.
— Может, нам последовать примеру Лукашенко?
— Так у нас некого отпускать. Да и амнистия любых заключенных — это не функция Центризбиркома, и ни малейшего отношения к выборам это не имеет. Помните, в Америке было преследование шахматиста Бобби Фишера. Как это вы себе представляете: прекратим преследование Бобби Фишера — повысим доверие к выборам в США? Так что ли?
— Белоруссия пригласила к себе тысячу наблюдателей, а мы на выборах Госдумы и президента пустили почти в четыре раза меньше, включая представителей СНГ. Стоит нам пересмотреть число международных наблюдателей?
— Я от всей этой большой толпы благополучно улизнул. Так рано, как я, мало кто встал, в глубинке их тоже не видел. Возили их целым автобусом. Урны переворачивали. Толку...
— То есть ерундой занимались?
— Думаю, да. У нас на выборах международных наблюдателей было вполне достаточно.
— В общем, к белорусским выборам у вас замечаний нет?
— Только одно — информационные стенды бедноваты. Вот недавно я прочитал американскую брошюру, посвященную проблемам выборов в США. Так их там столько! Гораздо больше, чем в Белоруссии.