"Тюрьма, прокурор и ссылка сделали из меня настоящего художника" — так говорила о себе выпускница ВХУТЕМАСа, ученица Роберта Фалька Ева Левина-Розенгольц. Ее судьба, как и судьба всего русского искусства в ХХ веке, обещала стать блестящей, но оказалась трагичной. Окончив ВХУТЕМАС в 1925 году, Ева Розенгольц еще успела воспользоваться остатками свободы, которая была предоставлена искусству. Ее пейзажные феерии в тернеровских тонах появлялись на выставках до начала 1930-х годов.
Спустя всего десять лет это искусство было объявлено формализмом, и живописцы стали учиться выживать разными экзотическими способами. Ева Левина-Розенгольц трудилась в копиистском цеху, участвуя в серийном воспроизводстве национальных шедевров, одобренных советской властью. Фальк огорчался: он учил совсем не тому и не так.
В 1949 году художницу арестовали и отправили в Сибирь на десять лет. Она провела там семь — работала на лесоповале, была уборщицей, санитаркой, маляром, медсестрой. А после возвращения смогла вернуться к творчеству. С 1956-го — года реабилитации — и до конца жизни она успела создать восемь графических циклов: фантастические "Деревья" и туманные "Болота", похожие на иллюстрации к сказке с плохим концом; "Портреты" неизвестных существ, едва ли человеческих; нематериальное "Небо"; танцующие "Фрески". Самая знаменитая из серий — "Люди", названная Михаилом Алпатовым "рембрандтовской". Тесное переплетение штрихов вызывает к жизни смутные фигуры людей, предающихся всяким человеческим занятиям. Они пророчествуют, обвиняют, боятся, внимают. Отвлеченные игры условных персонажей несут на себе отпечаток реальности, ужасов ХХ века — смерти, насилия, несправедливости. Но зрителю они видятся не страшными, а загадочными, как чужие плохие сны.