По завершении своего визита в Минск Борис Ельцин заявил, что "очень доволен" его итогами, и признался, что ему очень понравился Александр Лукашенко. Президенты общались в атмосфере такого полного взаимопонимания, что иногда даже казалось, что российский с трудом удерживается от того, чтобы в приливе дружеских чувств не хлопнуть белорусского по плечу. Лукашенко же не менее тепло благодарил Ельцина за сочувствие "молодому политику" и понимание белорусских проблем.
Вообще довольны все. О своем вящем удовольствии, например, много и охотно говорил Андрей Козырев. Он искренне признался, что визит в Минск для него "важнейшее мероприятие в этом году". А подписанный Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве Козырев назвал "крупнейшим достижением во внешней политике России и Белоруссии". Подкрепить это достижение призваны еще два соглашения — о совместных усилиях по охране госграницы Белоруссии и о совместных же таможенных усилиях. Еще в первый день визита Ельцин сказал, что "только благодаря особому отношению со стороны президента и руководства Белоруссии мы смогли заключить хороший договор. Все границы на замке, и никто не в внакладе".
После официального обеда дружба президентов разрослась настолько, что на следующий день, при посещении МАЗа, где речь шла о создании российско-белорусской автомобильной корпорацию, Лукашенко не удержался от широкого жеста: Ельцину преподнесли железного зубра, да в придачу подарили грузовик. Глава России подарки оценил, особенно "МАЗ": "К утру в России будет?" На что Лукашенко пообещал, что "хлопцы пригонят".
Беловежская тема витала и в среде российско-белорусских политиков меньшего масштаба — на банкете для них и журналистов тосты поднимались в основном "Беловежской горькой" за скорейшую отмену СНГ и возвращение к Союзу. Сам Ельцин, впрочем, в Академии наук вновь повторил, что "все попытки возродить под новой вывеской Союз обречены". Правда, нелюбовь президента к "евразийской идее" не помешала ему предположить, что скоро к России и Белоруссии может присоединиться Казахстан, и "получится ядро Содружества". Хотя Ельцин, по словам Лукашенко, "постеснялся" выговорить термин "объединение", менее закомплексованный белорусский президент заявил, что "кое в чем объединяться придется". Он подтвердил намерение провести "языковой" референдум: "Опросы показывают, что 84% людей за то, чтобы русский язык был государственным". Какая часть из обещанных Ельциным Белоруссии 150 млрд рублей кредита уйдет на референдум, не сообщалось.
За два дня Ельцин так и не нашел времени, чтобы посетить белорусский парламент. Это многих обидело. Лидер фракции Белорусской социал-демократической громады Олег Трусов считает, что "г-н Ельцин просто испугался выступать, зная, как встретили депутаты Рыбкина. Тогда никто не захотел объединяться с Россией, даже коммунисты. Ельцину, возможно, придется так же убежать с трибуны, как убегал Рыбкин, когда увидел депутата от оппозиции у микрофона". По мнению же главы Объединенной демократической партии Александра Добровольского, попытки добиться выгодных для России и невыгодных для Белоруссии условий опасны: "Со временем это приведет не к укреплению, а к охлаждению отношений".
Сближение стран было видно во всем — например, белорусские спецслужбы в спешном порядке перенимают опыт российских: вчера на два часа был арестован журналист "Независимой газеты" Юрий Карманов, пробиравшийся сквозь кордоны к месту встречи Ельцина с учеными. Справедливости ради надо сказать, что освободили журналиста сотрудники службы безопасности президента России.
АННА Ъ-БАНЕВА, ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО