Из России уезжает посол Великобритании ТОНИ БРЕНТОН, проработавший в Москве четыре года и ставший фигурантом нескольких крупных политических скандалов. В преддверии отъезда он встретился с корреспондентом "Ъ" МИХАИЛОМ Ъ-ЗЫГАРЕМ и рассказал ему о том, что недавний телефонный разговор Сергея Лаврова и Дэвида Милибанда — это хорошая новость, что после событий в Грузии трубопровод Nabucco непременно будет построен и что сейчас именно от России зависит, исключат ли ее из G8.
— Всех сейчас очень волнует, о чем разговаривали Сергей Лавров и Дэвид Милибанд и как это могло просочиться в прессу.
— Я не собираюсь комментировать сам разговор. Это личная беседа министров. Что касается британской прессы, то она свободна. Это была не политическая утечка, как заявил об этом МИД РФ. Важно другое: у нас был очень плохой период в отношениях, и министры в течение долгого времени вообще не разговаривали, и то, что сейчас разговор состоялся,— очень хорошая новость.
— Премьер Путин недавно сказал, что отношения не будут восстановлены, пока Британия продолжает укрывать у себя лиц, которых разыскивает российское правосудие.
— Да, я понимаю, господин Путин испытывает очень сильные чувства к господину Березовскому. Но даже когда он был президентом, мы достигали некоторых успехов в отношениях, оставляя вопросы выдачи в стороне.
У нас была череда реальных проблем: Березовский, Закаев, Литвиненко, Луговой, Британский совет. Эти разногласия еще не разрешены. И эти проблемы заслоняют то, что экономические и торговые отношения развиваются, все больше британцев посещают Россию, а русских — Британию. Хотя мы не решили проблем прошлого, мы сейчас находимся на пути к улучшению двусторонних отношений — если не брать в расчет ситуацию в Грузии. Но министры начали разговаривать друг с другом. Президент России встретился с премьер-министром Великобритании на саммите G8 в Японии.
Теперь, что касается ситуации в Грузии. Это и правда очень серьезная проблема, но не между Британией и Россией, а между Россией и Западом в целом. Вопрос в том, как Россия и Запад будут общаться в будущем. Как будет выполнен план Никола Саркози. Как будет восстанавливаться экономика Грузии и обеспечиваться безопасность Абхазии и Южной Осетии. Сейчас между Россией и Западом, Великобританией в том числе, существует непонимание и недоверие.
— На общем фоне западных стран Великобритания выглядит едва ли не как самый жесткий критик России.
— Если есть такое впечатление, то не мы его создали. Мы часть Запада. Как член ЕС наряду со всеми участвовали в разработке плана Саркози. В Тбилиси в эти дни собирались послы всех стран НАТО — не только британский. Ответ Запада на события в Грузии был удивительно единым и консолидированным. Надеюсь, что Россия учтет это.
— Вы говорите о единой позиции ЕС. Тем не менее на последнем саммите 1 сентября Евросоюз не смог принять никакого серьезного решения по конфликту на Кавказе. Это ли не свидетельство того, что Евросоюз расколот: часть его выступает за санкции, а часть — против.
— Это не так. В ЕС широкий спектр мнений: есть страны, которые совсем недавно имели негативный опыт общения с Россией, например Эстония. Есть страны, которые имеют тесные отношения с Россией, например Германия. Мы находимся где-то посередине. И на саммите были приняты важные решения: отложить переговоры о Соглашении о партнерстве и сотрудничестве (СПС), добиваться выполнения плана Саркози, направить в зону конфликта миротворцев. Это единая и консолидированная позиция. Кроме того, было решено изучить отношения между Россией и Европой целиком, проанализировать, как может отразиться на них кризис в Грузии. Великобритания не требует введения санкций против России. Мы просто предлагаем тщательно изучить весь спектр наших отношений.
Я лично надеюсь, что Россия поймет, что зашла слишком далеко, признав Абхазию и Южную Осетию. И сможет снизить обеспокоенность, которая существует сейчас в других странах. Например, на Украине и в Молдавии.
— Вы считаете, что Украина может стать следующим местом противостояния России и Запада?
— В Европе многие боятся того, что действия против Грузии приведут к ужесточению политики России по всем направлениям. Но я надеюсь, что Россия все же найдет способ в дальнейшем решать проблемы, а не создавать их.
— Какие санкции ЕС может ввести против России?
— Ну, ЕС уже решил отложить переговоры по СПС. Приостановлено сотрудничество НАТО и России. В течение какого-то времени не будут проводиться мероприятия в рамках G8.
— G8 еще не превратилась обратно в G7?
— "Восьмерка" пока жива. Но, конечно, это был беспрецедентный шаг, когда представители G7 собрались, чтобы продемонстрировать свою обеспокоенность ситуацией в Грузии. Я не думаю, что это полный коллапс G8. Все зависит от разных факторов. Великобритания не призывает к исключению России из этого клуба. Но существует фактор президентских выборов в США. И один из кандидатов открыто говорит о необходимости исключить Россию из G8. В большой степени также все зависит от действий России. Либо она увеличит доверие к себе, либо уменьшит. Она должна вывести свои войска в октябре и заменить их миротворцами, развивать отношения с Грузией, с нами. Мы будем внимательно смотреть, является ли Россия конструктивным партнером. Россия должна продемонстрировать, что она не угрожает партнерам, а ищет выход из сложившейся ситуации.
— Сейчас много разговоров о новой холодной войне. Кто в ней заинтересован?
— Я думаю, что все это — сильное преувеличение. Россия уже не в том положении, в каком был Советский Союз.
— Слабее?
— Нет, не слабее. Она значительно лучше интегрирована с Западом. В Великобритании живет 250 тыс. россиян. В моем родном городе Кембридже невозможно пройти по улице, чтобы не услышать русскую речь. Русский бизнес прочно обосновался в Лондоне. Экономически и человечески Россия привязана к Западу сильнее, чем когда-либо. И это позитивный фактор. Никто не хочет рвать связей — ни та, ни другая сторона. Хуже то, что война в Грузии напомнила, каким был СССР. Появились страхи, что Россия движется в том же направлении.
— События в Грузии уже сделали необратимым реализацию проекта газопровода Nabucco в обход России?
— Nabucco — это проект ЕС с целью увеличения его энергетической безопасности...
— От России?
— Да, от России. И на то есть причины. Я четыре года проработал послом в Москве, и за это время Россия три раза отключала газ разным странам. Давайте не будем обманывать себя. Это случается. Мы должны убедиться в том, что в следующий раз этого с нами не произойдет. У нас есть способы обезопасить себя, и мы это сделаем.
— В декабре в Лондоне пройдет нефтяной саммит, куда приглашены Ливия, Венесуэла, а Россия не приглашена.
— Это неправда. Сегодня утром я послал приглашение президенту Медведеву принять участие в саммите. На нем должны быть представлены все поставщики. Высокие цены на энергоресурсы приводят к нестабильности в экономике, а от этого страдают и поставщики. Они тоже заинтересованы в обсуждении ситуации. И Россия должна участвовать в обсуждении.
— За время работы в Москве из свидетеля внутриполитической жизни вы превратились почти в ее участника, по крайне мере когда стали объектом преследования "Наших". Насколько сильно отличается Россия при президенте Путине и президенте Медведеве?
— Еще рано делать выводы. Я встречался с господином Медведевым несколько раз. Он производит впечатление. Но разразившийся кризис в Грузии не помог ему. Он и сам не раз говорил, что ему не хватает опыта в этой сфере. А значит, господин Путин остался весьма влиятельным. Все мы были очень воодушевлены тем, что господин Медведев говорил перед вступлением на пост президента о правопорядке, о борьбе с коррупцией, о недопустимости государственного вмешательства в частный бизнес. Мы надеемся, что как только ситуация в Грузии уйдет на второй план, господин Медведев сконцентрируется на позитивной повестке дня.
— А еще он много говорил о новой системе безопасности в Европе. Великобритания готова к новому Хельсинки или к новой Ялте?
--Мы открыты любым идеям. Но я должен сказать, что из-за Грузии готовность Европы прислушиваться к России стала намного меньше, чем это было, скажем, месяц назад. Россия напала на другую страну. Недоверие так велико, что прежде чем кто-то будет участвовать в реализации ее амбициозных проектов в Европе, должно пройти еще какое-то время.
— Что вы думаете о влиянии событий в Грузии на гражданское общество в России?
— Грузинский кризис негативно отразился на внутренней ситуации в России. Стало крайне непатриотично критиковать власти, а это плохо в любой стране. Везде нужна оппозиция и нужна критика. Тенденция в отношении НПО тоже пока негативная, и я понимаю почему. Совсем недавно в России были выборы, и власти были озабочены тем, чтобы достичь нужного результата. Надеюсь, что сейчас, когда дело сделано, появится окошко возможностей. До следующих выборов остается четыре года. Надеюсь, что власти начнут демократическое развитие, позволят работать НПО, быть может, политический климат станет более разнообразным, чем это было во время прошлых выборов.