"В покере все, кроме везения,-- это процентов пять!"

Справедливо, пожалуй, что чемпионом России в самой престижной номинации — безлимитный холдем — стал не какой-то гений "одной ночи", а игрок, который много лет выстраивал свою профессиональную карьеру "по кирпичику". С новым чемпионом России Кириллом Рабцовым беседовал Илья Городецкий.

— Кирилл, ты всегда подчеркиваешь, что звания для тебя ничто, главное — финансовая сторона вопроса. Придаешь ли ты какое-то значение титулу чемпиона России?

— По нынешним временам этот титул имеет практическое значение. Я слышал, что сейчас люди, играющие в "спортивный покер", без проблем получают визы для поездок за рубеж. Бесспорно, звание чемпиона России поможет в этом. Кроме того, титул — это потенциально контракт с одним из покер-клубов в будущем, так что получается, что и здесь есть финансовая составляющая.

— Расскажи, пожалуйста, как ты пришел в покер. Говорят, ты долго работал дилером?

— Я действительно работал дилером в казино "Космос" в конце 90-x. Там всегда была интересная игра — между собой мы в основном играли в нарды. Самые крупные игры я не застал, но достойную ежемесячную прибавку к зарплате имел. Когда дилеры начали играть между собой в покер, я сначала в этом участия не принимал, а потом подключился. Причем у человека, который всех обыгрывал и уже возомнил себя профессионалом, я выиграл 15 хедз-апов подряд. В итоге, проиграв мне однажды две зарплаты, он с покером завязал.

В 2000 году я попал в армию. Получилось это так. Я бросил институт, чтобы работать в казино, некоторое время оплачивал академические отпуска, но затем они кончились. А я к тому времени уже очень успешно играл против казино благодаря знакомству с человеком по прозвищу Незнайка. В то время была широко распространена игра "Две карты за анте" (сейчас в нее уже не играют), и он мне рассказал, что игра "перевесная" и в нее казино можно обыгрывать. В итоге мы с моим коллегой Славой Карповым добыли у него всю информацию, стали понемногу выигрывать. А за несколько дней до ухода в армию я даже выиграл в лотерею "девятку".

В общем, от армии я мог откупиться, но мне сказали, что служить я буду в Москве, даже ночевать можно будет дома. Увы, все это оказалось обманом. Хоть и в Москве, но не было даже увольнительных.

В армии игры особо не было. Разве что в первый месяц я сразу выиграл у дембеля в покер 1 тыс. рублей — крупная сумма по армейским меркам: на 500 рублей тогда можно было напоить всю казарму.

— Характер у тебя и тогда, наверное, был язвительный. Проблем в армии не было?

— Никаких. Я постарше был, чем остальные ребята. И даже дембеля, когда у них возникали какие-то споры, звали меня для их разрешения. Все же у меня было высшее образование, хоть и незаконченное. На второй год пребывания в армии мы с моим сослуживцем Мишей Лахитовым (сейчас известный игрок на кэш в интернете, призер многих крупных российских и интернет-турниров) решили поехать поиграть в "Две карты за анте" в "Метелицу". Ключи от каптерки, где лежала гражданская одежда, я подделал почти сразу же, как попал в армию. Был у меня и паспорт, и мобильный. В общем, визиты в "Метелицу" стали регулярными. Мы выигрывали и играли все крупнее и крупнее — по 5 тыс. рублей в бокс, потом по 10 тыс., дошли и до 20 тыс. Это было $700 по тем временам. В общем, за ночь порой удавалось выиграть пятизначные суммы в долларах, при этом откупиться от армии никак не получалось. Иногда после "ночных путешествий" меня ловили, один раз даже отправили на губу — вместо гауптвахты я, правда, работал на чьей-то даче.

Незадолго до завершения службы я чуть не разбился на машине — видимо, в тот день я и растратил значительную долю своего везения. На скорости 200 км/ч я "улетел" и пролетел 100 м по воздуху. Дело в том, что я много ходил на всякие курсы вроде контраварийного вождения. А когда ты ездишь хорошо и правильно, но очень быстро, то неминуемо попадаешь в аварийные ситуации, так как все ездят со скоростью 70 км/ч, а ты втрое быстрее... К тому же я в тот день не выспался.

Получил тяжелое сотрясение мозга, компрессионный перелом позвоночника. Два месяца пролежал дома, не вставая. Очень помог тогда Миша Лахитов, который продолжал выигрывать, оставив меня в доле. Пока нас отовсюду не выгнали, мы выиграли приличную сумму.

— Когда же появился покер?

— В "Короне" нам играть запретили, но в ресторан пускали. Джон (владелец покерного клуба в "Короне") проводил там бесплатные покерные турниры. У меня всегда было такое восприятие, что раз люди играют, то они что-то знают, что-то читали, иначе как можно садиться? Но вскоре я заметил, что уровень игры просто страшный. Тогда я прочитал "Суперсистему" Брансона, более толковые книги — ту же "Теорию покера" Склански. Харрингтона я прочел гораздо позже, когда уже был сложившимся игроком на кэш. Вначале многое сложилось, и я довольно быстро стал играть в хороший плюс и расти по лимитам.

Важно, что с самого начала у меня была способность, если надо, часами выбрасывать карты в пас... Это не вызывало никакого дискомфорта. Мне кажется, это идет от большого опыта игры против казино.

— Терпение, по общему мнению,— одно из твоих главных преимуществ как игрока. Это особенность характера или "школа жизни", о которой ты рассказал?

— Трудно сказать. Я вообще не вижу здесь ничего сложного и не знаю, почему это вызывает такие затруднения у многих других. Для профессионального игрока нет и не может быть ничего проще. Возможно, трудно ждать, когда у тебя нефтяная вышка и ты приходишь, чтобы развлекаться, играть, делать рэйзы и рерэйзы. Почему тяжело терпеть профессионалам — для меня загадка.

Я говорил с Денисом Diatty Щербаковым во время чемпионата по хедз-апу, и он мне сказал, что и в интернете те, кто позволял себе раздавать деньги "по замазке", постепенно изживают себя. Я думаю, что раньше это можно было себе позволить только потому, что игра была уж слишком хорошая. Но вообще позволять себе такое недопустимо. Тем более покер — такая игра, что, даже играя оптимально, можно проигрывать месяцами.

— В чем, на твой взгляд, основная сложность в покере?

— По московским меркам основная сложность — проникнуть в какую-то хорошую игру со слабым составом участников. А в техническом плане есть, конечно, сложные моменты, особенно когда ты стараешься обыграть сильных оппонентов: возникает масса ситуаций, когда решение нельзя принимать механически и подобрать правильную стратегию, на мой взгляд, достаточно сложно.

— В какой разновидности покера ты наиболее силен?

— Наверное, в омахе хай-лоу за счет наигрыша, хотя, честно скажу, я не особенно люблю эту игру. Уверен я в своих силах и в холдеме. Самой сложной игрой я считаю омаху: там все всегда непонятно. Понятно, что объективно правильной игры в покере вообще не существует — все должно меняться в зависимости от противников по столу, но в омахе нет общего мнения даже относительно каких-то базовых моментов.

— Ты долгое время считался специалистом исключительно по кэш-игре, однако в последнее время у тебя серия отличных результатов в турнирах. Это связано с изменениями структуры в крупнейших российских турнирах или ты стал сильнее в турнирах в принципе?

— Все результаты в живой игре связаны прежде всего с фартом. Все остальное значит процентов пять. По структуре последние российские турниры, например, вообще напоминают кэш. Конечно, я усилился, когда прочитал Харрингтона. В Монте-Карло на EPT Grand Final я играл уже очень неплохо. Там и со столами везло — стек удавалось наращивать без карты.

— Кирилл, ты известен своим оригинальным чувством юмора. Особенно мне нравится придуманная тобой классификация игроков. Не мог бы ты рассказать о ней нашим читателям?

— Эта классификация разработана не только мной, но и другим известным теоретиком покера из Санкт-Петербурга Владимиром Трояновским. Я в свое время придумал термин "натсисты", или "нацисты". Есть также "педработники" (это как-то стихийно сложившийся термин) и "романтики" — это уже точно разработка Трояновского. Чтобы было понятно, то "нацист" играет только очень сильные руки: до флопа ему нужны A-A, на флопе — старший сет. "Педработник" старается провести педагогическую работу, заблефовать соперника. Цель покера для него — блеф, и, получив сильную карту, такие игроки часто теряются; они и понять не могут, что делать, например, с K-K. Чтобы чувствовать себя в своей тарелке, ему нужны карты типа 3-8... Любимые карты "романтика" — это какие-нибудь 6-7, причем играет он коллами. Любит тянуть, собирать, ловить. Его романтическая мечта — собрать какую-нибудь комбинацию.

— Поддаются ли классификации молодые интернет-игроки? Вообще чувствуешь ли ты в них какую-то угрозу или считаешь, что пока они значительно тебе уступают?

— Честно говоря, я раньше считал, что у нас в стране вообще нет сильных профессиональных игроков. Я и себя считаю достаточно слабым. И поэтому я думал, что если мы сядем играть с кем-то, кто пришел из интернета, то у меня шансов вообще не будет. То есть раньше я был даже более высокого мнения об онлайн-игроках.

Но поиграв с ними вживую, я увидел определенные недостатки. "Интернетчики", на мой взгляд, не очень хорошо адаптируются, недостаточно ориентируются по сопернику. Некоторые играют чересчур тайтово, даже против явно слабых противников. Другие, напротив, слишком увлекаются "педработой".

Но очевидно, что человек, который играет кэш в интернете, просто так денег дарить не будет. Средний уровень этих игроков весьма высок.

— Планируешь ли ты больше ездить за границу? При твоем универсализме та же Мировая серия, которую ты в этом году пропустил, для тебя очень перспективна.

— Планирую в дальнейшем, особенно если у нас казино закроются. Пока, правда, собираюсь поехать поиграть в кэш. В идеале, чтобы много ездить за границу, надо иметь контракт.

По материалам интервью для журнала PokerNews