Похоже, что из искры, которой послужила публикация в Ъ (17 ноября 1994 года появилась статья о подготовке МВЭС ко введению фиксированного курса, после чего министерство прибегло к тактике информационной блокады), в высотке на Смоленской площади разгорелось нешуточное пламя. Охота за допустившими утечку информации постоянно усиливается. Сначала она ограничивалась низшими ступенями министерской иерархии, теперь она докатилась и до начальственных этажей. Как стало известно Ъ, "по собственному желанию" уходят заместителя министра Николая Лисовского, зашаталось кресло и под заместителем и недавним фаворитом г-на Давыдова — Андреем Догаевым.
Классик был прав: все несчастные семьи несчастны по-своему. Николаю Лисовскому инкриминируется "связь с коммерческими структурами". Формулировка сколь обличительна, столь и, строго говоря, бессмысленна. Содержание деятельности МВЭС в принципе должно выражаться не в манипулировании запретами и разрешениями, а как раз в поддержке российских коммерческих структур, что вне тех или иных связей с ними сделать невозможно. Если же попытаться оценить конкретную "провинность" г-на Лисовского, то следует учесть, что он признанный специалист в сфере кредитных и валютных расчетов. Конкретно он мог поддерживать деятельность Альфа-банка и, может быть, фирмы "ФинПА" (принадлежащей Петру Авену — шефу МВЭС в первом гайдаровском кабинете), успешно оперирующих на рынке российских долговых операций. В пользу этого предположения говорит тот факт, что для сделок по государственным долговым операциям необходима тесная кооперация с МВЭС. К тому же г-н Лисовский пришел в МВЭС из Минэкономики во времена министерства Сергея Глазьева, бывшего первым замом у Авена.
Возможно и другое объяснение отставки Лисовского. Он должен был стать правой рукой Давыдова на долговых переговорах с западными кредиторами. Не исключено, учитывая профессионализм Лисовского, что он не смог достаточно быстро реагировать на частую смену ориентиров (не будем платить — заплатим обязательно) своего шефа.
Андрей же Догаев, похоже, может стать жертвой гласности. Речь идет о скандале вокруг попытки "Ростоплива" стать еще одним спецэкспортером нефти вопреки мораторию на их регистрацию. К этой попытке проявила интерес Financial Times, опубликовав соответствующий материал. Дело в том, что вопреки невидному коммерческому статусу фирма "Ростопливо" (она была создана в прошлом году), по неофициальной информации, обслуживает нужды администрации президента. Утечка информации о попытке вступления "Ростоплива" в клуб спецэкспортеров, инспирированная ее конкурентами-нефтеэкспортерами, сделала невозможным келейное решение. В итоге МВЭС оказалось в двусмысленном положении. И выбор играть по правилам, в результате которого Догаев официально заявил, что попытка "Ростоплива" была отвергнута коллегией МВЭС, судя по всему, был неверным. Догаева могут "поправить", отставив. Судьба зла: если Лисовский пострадал за излишнюю активность в контактах с коммерческими структурами, то Догаев, наоборот, оказался недостаточно предупредительным.
Догаеву, в общем-то, можно посочувствовать. История с "Ростопливом" получила продолжение в жанре черного юмора. Выступая в Лондоне на презентации российского союза нефтеэкспортеров, Олег Давыдов признал, что институт спецэкспортеров в России в этом году закончит свое существование. В итоге возможная отставка Догаева приобретает фарсовый оттенок. С другой стороны, подведение черты под спецэкспортерами может оказаться и спасательным кругом, который сохранит Андрея Догаева на его нынешнем посту.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН