Парадный портрет — один из наиболее востребованных и одновременно строго регламентированных жанров в изобразительном искусстве. Требования портретного сходства в нем минимальны, важнее другое. Полотно должно быть величественным и отражать характер власти, особенности натуры и отличительные черты правления изображаемого Значительного лица. Поэтому все предметы, запечатленные на полотне, имеют символический характер, они содержат указания на.
Труд Николая Сванидзе "Дмитрий Медведев. Разговоры под музыку" — несомненно парадный портрет. "Государь Дмитрий Анатольевич в момент восхождения на престол". Виниловые диски, которые периодически меняет президент в ходе интервью, символизируют музыкальность, хороший вкус и многое другое.
Николай Сванидзе, прекрасно понимая, в каком жанре работает, признает, тем не менее, что ухватить сути портретируемого ему не удалось. Он объясняет это тем, что Дмитрий Медведев сам еще не понял своей сути: "Медведев как действующий политик пока не известен. Причем не только нам всем. Даже сам Медведев в таком качестве себя не знает".
Однако жанр не допускает неопределенности. Роль, которую намерен сыграть правитель в истории, должна быть предъявлена. Ну, например, правитель на коне и в латах — значит воин. Или, наоборот, с книгой — значит философ. То, как решается образ монарха — раз на раз не приходится. Портретируемый может сам попросить изобразить его, скажем, в кабине истребителя или верхом на танке. А если он особых пожеланий не выражает (бывали и такие случаи), художнику приходится создавать образ самому. Как произошло со Сванидзе и Медведевым, неясно. Однако образ сложился четкий: государь-реформатор, вестник новой оттепели.
Сам Медведев в создании этого образа почти не участвует. Как приличный юрист на щекотливые темы он обязан выражаться туманно и обтекаемо. Сванидзе-журналист ничего с этим поделать не может, и тогда ему на помощь приходит Сванидзе-историк. В ход идут исторические ассоциации и аллюзии.
Едва ли не с самого начала автор ненавязчиво подсказывает читателю сопоставление Путин--Николай I, из которого следует, что Медведев — это, разумеется, Александр II. Для доказательства этой параллели диалоги Сванидзе с Медведевым перемежаются анекдотами из жизни Герцена, Огарева, Белинского, Бакунина, Тургенева. Подчас получается изящно. Так, беседа с президентом о правовом нигилизме соседствует с историей публикации романа "Отцы и дети".
Когда эта параллель исчерпывает себя, возникает следующая: Путин--Сталин, Медведев--Хрущев. Исторических анекдотов из сталинской эпохи Сванидзе почти не рассказывает (это сопоставление, очевидно, нравится ему значительно меньше). А апогеем книги становится вопрос Медведеву насчет того, станет ли его правление новой "оттепелью". Медведев просит уточнить, что имеется в виду, и Сванидзе, окончательно раскрывая все свои секреты, рассказывает, что в русской эпохе было две оттепели: после Сталина и после Николая I. Медведев долго и философично отвечает, причем в целом утвердительно. Самое поразительное, он вовсе не задает журналисту вопроса: "А что вы считаете Путина Сталиным, раз после него должна быть оттепель?"
Впрочем, даже утвердительный ответ Медведева ровным счетом ничего не означает. Парадный портрет, конечно, манифест, но совсем не обязательно политический.
Подданные запоминают не то лицо монарха, которое нарисовано на портрете, а то, что выгравировано на деньгах (в наше время — то, что появляется в телевизоре). Владимир Путин запомнился не тем скромным человеком, каким он выглядел в "Диалоге от первого лица" Натальи Тимаковой, Натальи Геворкян и Андрея Колесникова. В истории он останется, скорее, своими "мочить в сортире" и "рабом на галерах", речами в Мюнхене и в Гватемале на сессии МОК и голым торсом на рыбалке.
Дмитрий Медведев работы Николая Сванидзе дает понять, что он не хочет быть таким, как Путин. Он цитирует Лао-цзы и говорит, что правитель должен быть незаметным и все, что о нем должны знать, — это то, что он есть. Но это только на портрете.
В телевизоре совершенно очевидно, что Дмитрий Медведев учится быть Путиным. Это непросто и неприятно, но он старается. Президент Путин большую часть своих выступлений произносил с опорой на текст — заглядывая в бумажку. И лишь тогда, когда его прорывало, он вскидывал голову и произносил слова, глядя публике в глаза. Так рождались все его афоризмы. С Медведевым все иначе. Он легко и без запинки произносит сложный официальный, полный терминов текст — бумажка ему не нужна. Но когда ему надо с телеэкрана обозвать Саакашвили "отморозком" и "ублюдком" — его глаза соскальзывают вниз. То ли ему стыдно, то ли он подыскивает записанное заранее слово.
Когда (или если) Медведев освоится, будут написаны новые портреты. В конце концов, на вопрос Сванидзе, какой период русской истории ему близок, Медведев вспоминает вовсе не Александра II, а Александра I. Тот, как известно, тоже был либералом. Но недолго — потом началась Отечественная война 1812 года.
Николай Сванидзе. Дмитрий Медведев
Разговоры под музыку
СПб.: Амфора
Рой Медведев
Дмитрий Медведев — президент Российской Федерации
М.: Время