Давно замечено: встречи руководителей СНГ — какими бы парадными реляциями они ни сопровождались — мало влияют на реальное экономическое взаимодействие стран Содружества. На саммите в Алма-Ате это было прямо сказано. Но, к сожалению, надежд на то, что вчерашняя встреча станет исключением из весьма удручающего правила, не прибавилось.
Борис Ельцин, полномочия которого в качестве главы Совета глав государств СНГ продлены еще на полгода, заявил в Алма-Ате: "Итоги прошлого года в Содружестве неудовлетворительны". Эта жесткая оценка нуждается в комментарии.
Документы, вышедшие в свет в СНГ в 1994 году, дают основание считать этот год не бесполезным для интеграции в Содружестве. В октябре главы стран СНГ подписали соглашения о создании Межгосударственного экономического комитета и платежном союзе. Содружество формально обрело наднациональный орган управления экономическими процессами и, признав валютный суверенитет стран-участниц, поставило крест на проекте реанимировать рублевую зону. Кроме того, именно в прошлом году были заложены основы трехстороннего таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, который был документально оформлен 28 января 1995 года. Так что, по крайней мере на бумаге, экономическая интеграция СНГ в прошлом году сделала существенный шаг вперед.
Этот тезис, на первый взгляд, мало подтверждается практикой экономического взаимодействия стран СНГ. Внешнеторговый оборот России со странами Содружества в 1994 году в сопоставимых ценах сократился по сравнению с 1993 годом на 17%; российский экспорт упал на 10%, импорт — на 38%. В принципе, переход к новой стадии интеграции, основным признаком которой является создание платежного союза, и должен сопровождаться рационализацией связей, что неизбежно приводит к падению реальных объемов взаимопоставок. Однако настораживает то, что российский импорт сократился в большей степени, нежели упал экспорт. Из этого следует, что Россия по-прежнему остается донором своих соседей — главным образом за счет поставок энергоносителей, а перспективы погашения странами СНГ своих долгов перед Россией становятся все более призрачными.
Выходов из этого положения два. Первый — реальная синхронизация экономической политики стран Содружества, для чего необходимо, в частности, превращение МЭК в реальный орган управления. И Борис Ельцин совершенно справедливо укорял в Алма-Ате коллег-президентов в том, что работа этого важнейшего органа фактически саботируется — из-за того, что страны, подписавшие учредительные документы, не спешат назначать в комитет своих представителей, не говоря уж о передачи ему части своих экономических прерогатив. Пока МЭК вовсе не наднациональный, а просто спящий орган. Разбудить его должен вице-премьер российского правительства Алексей Большаков, полномочия которого как председателя президиума Ельцин предложил продлить на полгода.
Второй выход — урегулирование острых долговых проблем за счет передаче кредитору (в этом качестве, как правило, выступает Россия) имущественных прав на объекты страны-должника. В этой связи необходимо отметить, что премьеры России и Казахстана Виктор Черномырдин и Акежан Кажегельдин подписали вчера в Алма-Ате соглашение о совместной разработке Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения. Ранее "Газпром" получил 15% акций в этом проекте — речь, правда, идет не о долгах, а о расчетах за его транспортировку на экспорт. В разработке месторождения участвует и англо-итальянский консорциум British Gas--Agip, выигравший соответствующий тендер еще в 1993 году. Участие "Газпрома" в этом проекте имеет значение не только в рамках российско-казахстанских отношений. С одной стороны, Россия сохраняет свое энергетическое присутствие в среднеазиатском регионе, что важно, если принять во внимание усилия Казахстана, Узбекистана и Туркменистана по укреплению своей энергетической независимости от России. (Вчера стало известно, что Великобритания откроет в 1995 году Ашхабаду первую кредитную линию для финансирования энергетических проектов.) С другой стороны, схема передачи России прав участия в своих экономических объектах, апробированная в российско-белорусских отношениях, может быть внедрена и в связях России с другими партнерами, прежде всего с Украиной.
ГРИГОРИЙ Ъ-СЕЛЯНИНОВ