Отношение к регионам российских властей эволюционировало за пять лет от знаменитого ельцинского "берите суверенитета, сколько проглотите" до восстановления силовыми методами "конституционного порядка" в Чечне. Однако за столь долгий срок Москва не смогла выработать сколь-нибудь целостной концепции региональной политики, которая устроила бы всех — и центр, и субъекты федерации, и способствовала бы созданию соответствующей законодательной базы. Пробел решила восполнить Госдума, предложившая собственный вариант такой концепции и организовавшая вчера слушания по региональной политике, в которых приняли участие региональные руководители. Комментарий СЕРГЕЯ Ъ-ЦЕХМИСТРЕНКО.
Согласно Конституции в России 89 субъектов федерации, которые равны между собой. На практике, однако, все обстоит несколько иначе: в полном соответствии с известным оруэлловским принципом одни более равны, чем другие. На вершине этой пирамиды равенства республики, затем идут края, области, автономные области и у самого подножия — автономные округа. Иногда дело доходит до абсурда: например, Ханты-Мансийский автономный округ входит в состав Тюменской области, а потому его руководство вынуждено согласовывать свои действия с тюменскими властями, хотя по закону им и не подчиняется. Неравноправие вызвано и тем, что с одними субъектами (Башкирией, Татарией) центр заключил соглашения о распределении полномочий, а с другими нет; одним возвращается из федерального бюджета гораздо большая сумма с налоговых поступлений, чем другим. Не выполняются на практике и конституционные положения о разграничении прав центра и субъектов федерации. Пример тому привел выступивший на слушаниях председатель Свердловской областной думы Эдуард Россель: местная дума не поддержала федеральный бюджет в части, касающейся ее полномочий, но это ничуть не смутило депутатов Госдумы, утвердивших бюджет без консультаций с уральскими коллегами. А когда регионы пытаются реализовать данное им Конституцией право разработать собственный устав, то центр этому всячески препятствует, либо ссылаясь на несоответствие документа Конституции (так было с оренбургским уставом), либо просто "теряя" его в многочисленных кремлевских коридорах (как со свердловским).
Чтобы избежать подобных случаев в будущем, некоторые предлагали ускорить разработку специального федерального закона о разграничении полномочий и собственности центра и субъектов. Эти законы позволят также исключить из взаимоотношений между центром и регионами проблему заключения двусторонних договоров. Правда, по мнению вице-премьера Сергея Шахрая, подготовка договора с Татарией позволила в свое время разработать технологию диалога Москвы с регионами, предотвратить негативные тенденции, которые могли бы привести к повторению чеченской ситуации. Поэтому опыт заключения двусторонних договоров следует впредь применять лишь к тем регионам, где существует напряженность по отношению к центру — например к Чечне. С остальными же можно решать возникающие проблемы другими путями. А чтобы проблем было меньше, стоит подумать об укрупнении субъектов федерации, а следовательно, и о сокращении их числа. В этом с Шахраем согласились многие выступавшие, апеллировавшие к опыту дореволюционной России, когда сильный центр управлял сильными окраинами.
Хотя на слушаниях и не произошло явного столкновения сторонников унитаризма и федерализма, разномыслие все же ощущалось. Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак выступил как ярый федералист, заявив, что единственным способом проведения региональной политики в России является как можно большая децентрализация власти и полный отказ от унитаристского наследия прошлых лет, выражаемого в усилении федеральных властей за счет региональных. В то же время политика многих регионов подчас более "общегосударственна", чем федеральная. В качестве примера Собчак указал на отношения властей северо-западных регионов России с соседями из Балтии, развивающиеся с 1991 года, когда федеральной балтийской политики еще не существовало.
Однако авторы предложенной вчера концепции новой региональной политики (из одноименной депутатской группы) были более осторожны. В своих рекомендациях они исходили из верховенства Конституции и федеральных законов на всей территории России и недопустимости действий субъектов по изменению своего статуса.