Бегун из Ямайки Усейн Болт смог сделать невозможное — потрясти мир еще больше, чем он потряс в субботу, когда установил новый рекорд мира на стометровке. Вчера, пробежав дистанцию 200 м за 19,30, он на две сотые секунды превысил державшееся 12 лет мировое достижение уникального американского спринтера Майкла Джонсона. С подробностями из Пекина — корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
Вчерашний пекинский вечер был очень похож на тот, 12-летней давности, в Атланте. Такая же жара. Такой же густой и влажный воздух, вроде бы не располагающий к чудесам на беговой дорожке. И такой же замерший в ожидании участников забега на 200 м большой стадион, прекрасно знающий, что один из участников на чудо способен при любой погоде.
1 августа 1996 года им был Майкл Джонсон. До сих пор по большому счету не разгаданный феномен. Спринтер, который бежал по дорожке мелкими шажками, словно семеня, и при этом еще и отклонив корпус назад. Он делал бессмысленными все базовые принципы спринта, однако показывал на 200-метровке и 400-метровке такие результаты, что критиковать его неправильную технику становилось абсурдным занятием.
В Атланте он пробежал 200 м за 19,32, от своего предыдущего рекорда — 19,66 — откусив более трех десятых. И это время сравнивали с "прыжком в XXI век" — на 8,90 м — на Олимпиаде в Мехико в 1968 году Боба Бимона. Сравнивали не зря, поскольку, кроме самого Майкла Джонсона, до вчерашнего дня к его рекорду никому не удалось не то что подобраться близко, а хотя бы показать такой результат, чтобы можно было бы рассуждать о том, когда приблизительно этот рекорд может быть сокрушен. Лучшим среди этих результатов были скромные 19,62, в этом году показанные Тайсоном Геем. Гей, недавно считавшийся новым королем 200-метровки, в Пекин из-за нелепой травмы во время чемпионата США на этой дистанции не отобрался. В любом случае между ним и Майклом Джонсоном 1996 года оставалась целая пропасть.
Вчера в роли Джонсона выступил Усейн Болт. От него нельзя было не ждать второго чуда после того, что он сделал, пробежав в субботу стометровку за 9,69, да еще сбросив на финише скорость. Только чудо номер два на самом деле было волшебнее первого. Потому что речь шла не просто о рекорде, а о рекорде рекордов.
Усейн Болт подходил вчера к стартовым колодкам точно так же, как подходил к ним в субботу,— раскачивающейся походкой, словно он только что слушал по плееру регги и продолжал танцевать. Вдруг он начал делать странные движения руками, как будто стряхивая что-то с головы или приглаживая волосы, а затем — прицелившись в неведомую мишень. Потом он говорил, что не собирался устанавливать мировой рекорд — собирался просто победить. Но воспоминания о его выходе наводили на мысль о том, что он лукавил.
А дальше был фантастический бег Усейна Болта. Бег, который, конечно, тоже походил на субботний. Метров через 50 после старта уже было совершенно очевидно, что его противники — хорошие спринтеры вроде Чуранди Мартина, Уоллеса Спирмона, Шона Кроуфорда — отстают безнадежно, что по сравнению с ним они стоят.
И стадион точно так же ревел, приходя в то состояние, которое не могут вызвать даже футбольные финалы, а вызывают только вот такие забеги. Состояние, которое невозможно описать словами. 90 тысяч зрителей неслись по дорожке вместе с ним, а сотые доли секунды для них превратились в часы, потому что врезалось в память все, что происходило в каждую из них.
А Болт летел вперед, как летел на стометровке. Разница заключалась в том, что он не принялся, видя, что выигрывает золото, заранее, еще на дистанции колотить себя кулаками в грудь. Впрочем, все было абсолютно понятно. Вчера он сражался не с собственным, пока еще не легенды, мировым рекордом, а с великим рекордом, возможно, величайшего спринтера в истории. И рекорд под напором бегуна из Ямайки, которому сегодня исполняется всего 22 года, пал.
Еще через час, потанцевав завернутым в флаг своей родины, расцеловавшись, кажется, со всеми людьми в канареечных майках Ямайки, кто попался на его пути, он объяснял, как бежал эти 200 метров: "Ну, я попытался как можно агрессивнее пройти поворот, потом ускориться. А на последних метрах мечтал о том, чтобы не выдохнуться, "выжить". Я "выжил", и это был шок". Господи, как же все просто выходило в его изложении!
А неподалеку от него стоял Шон Кроуфорд — замечательный легкоатлет, чемпион Афин на этой дистанции. Благодаря дисквалификациям нарушивших по ходу забега правила Чуранди Мартина и Уоллеса Спирмона, которые финишировали вторым и третьим, то есть первым и вторым среди "нормальных" бегунов, он заработал серебро. Но был счастлив не потому, что променял четвертое место на ценную награду. "Понимаете, благодаря этому парню я уже увидел лучшую Олимпиаду в моей жизни",— говорил он, а американские журналисты, слышавшие, что Кроуфорд вообще-то ехал в Пекин не за серебром, а за золотом, делали круглые глаза. Но американец не шутил.