Премьера театр
Поставив пьесу американца Эрба Гарднера о похождениях двух стариков-разбойников, Лев Дуров не только бросил вызов безнравственному обществу, в котором стариков загоняют в резервацию, но и обезоружил критиков. Боясь, что ее причислят к геронтофобам, АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА старалась писать об этом спектакле только хорошее.
"Два обворожительных старика постоянно ввязываются во всевозможные приключения..." — так пересказан сюжет пьесы Эрба Гарднера в пресс-релизе. Повествование ведется от лица обворожительного старика Ната, которого играет сам Лев Дуров. Чтобы адаптировать написанную в начале 1980-х пьесу к вкусам сегодняшней публики, герой появляется на авансцене еще до начала действия и обращается к публике на манер Евгения Гришковца: просит выключить мобильники и объясняет, что действие происходит в Нью-Йорке.
Тут сцена ярко освещается, включается ритмичная музыка Сергея Корнилова, передающая обаяние эпохи диско. Молодые герои спектакля поют и танцуют, непринужденно взбегая по пожарным лестницам (важный элемент декораций Станислава Морозова, представляющих стену дома с нарисованными на ней деревьями — чтобы зрителю легко было представить граничащий с домом Центральный парк). А пожилые, то есть неутомимый фантазер Нат и его друг консьерж Мидж (Георгий Мартынюк), подбадривают молодежь отеческими взглядами.
Дальше старики остаются на сцене одни. Нат бесконечно достает своими выдумками Миджа, и тот (в прошлом — чемпион по боксу) даже бросается на него с кулаками, но падает, задев ногой скамейку. Отходчивый Нат не помнит зла. Он не только помогает другу подняться, но и спасает его от злобного управляющего кондоминиума (Дмитрий Цурский), явившегося огласить волю жильцов: Мидж должен отправиться на пенсию и освободить дворницкую, которую решено переделать в солярий. Тут предприимчивый Нат представляется мистером Райзманом, адвокатом конторы "Возмездие", блюдущей интересы Миджа. Следует смешной, но не лишенный пафоса монолог, ключевая фраза которого: "Глубокий старик — такое же чудо, как новорожденный". Текст Лев Дуров и Георгий Мартынюк произносят медленно и внятно, часто обращаясь в зал. А благодарный зритель, узнавая и подхватывая манеру советских тюзов, то и дело откликается на их реплики аплодисментами.
Запугав должностное лицо и выручив товарища, Нат дает бой местному хулигану. Но тут он терпит фиаско, и хулиган Гилли (Александр Голубков) сперва опрокидывает на старика содержимое урны, а потом с размаха бьет ногой по прибитой к стене резиновой подушке — зритель должен домыслить, что грубые удары сыплются не на подушку, а на упавшее рядом тело Ната.
Однако сломить мощную стариковскую волю даже хулигану не под силу: после антракта Нат вступает в единоборство с собственной дочерью (Екатерина Дурова), бунтуя против ее решения отдать его в дом престарелых. Под конец происходит и вовсе леденящая душу история: Нат и Мидж сражаются с наркодилером, защищая честь и свободу золотоволосой художницы Лори. Стараниями авторов постановки эстетика советских тюзов начала 1980-х стала близкой и для артистов Малой Бронной. Атмосфера, царящая в этом необычном театре, такова, что здесь почти невозможно состариться. Видимо поэтому 50-летним актрисам легко даются роли юных героинь. Так выходит и с Лори Татьяны Ошурковой, вначале весьма убедительно щебечущей за мольбертом, а потом столь же правдиво заламывающей руки и осыпающей проклятиями зловещие чары наркодилера.
В финале Нат, снова приняв на себя роль ведущего, рассказывает, как умер вот на этой самой лавочке, не договорив очередную байку (актер застывает на полуслове и откидывается на спинку). И зал сперва вздрагивает, а потом понимает, что спектакль продолжается — и сейчас в финале актеры снова споют и станцуют.