Завтра в Центральном концерном зале "Россия" завершаются четырехдневные гастроли испанского музыкального театра Nuevo Apollo. Труппа из Мадрида по приглашению Театра наций показывает гала-представление под названием "Парад испанской сарсуэлы" в постановке известного режиссера Хосе Тамайо (Jose Tamayo). Спектаклю аккомпанирует российский оркестр, но дирижеров испанцы привезли с собой.
Приезд в Москву постановки, объехавшей почти весь мир, для режиссера имел, помимо прочих, еще и чисто символическое значение. На утренней пресс-конференции в испанском посольстве Хосе Тамайо вспоминал, что именно в Москве, на этой сцене, пятнадцать лет назад, его спектакль был впервые восторженно принят зрителями. С успеха в столице СССР как раз и началось триумфальное многолетнее шествие испанской труппы по пяти континентам. Поэтому все эти годы он чувствовал благодарность московской публике и мечтал вернуться на эти подмостки. Тамайо не пояснил, хотел ли он таким образом просто завершить пятнадцатилетнее кругосветное путешествие, или надеялся взять повторный старт.
Если верно первое, то режиссера можно поздравить с исполнением желания. Второе же вряд ли произойдет. Тем более, что организаторы гастролей, гостеприимно откликнувшись на ностальгический порыв Хосе Тамайо, явно перестарались с рекламой и оказали тем самым испанцам дурную услугу. Фотографии и пресс-релизы обещали зрелище, поставленное по всем мировым стандартам коммерческого шоу, с богатой сценографией, "блестящей хореографической палитрой" и световыми эффектами. Но все это, видимо, потерялось где-то по дороге. Так что "парад испанской сарсуэлы" предстал перед москвичами, так сказать, в концертном исполнении — без декораций и в самом примитивном световом оформлении.
Подобная скромность лишь усилила и без того присущий жанру "парада" привкус сборного концерта, с каковыми имеют обыкновение скитаться по отечественной периферии московские знаменитости. Правда, точного аналога сарсуэле в нашем театре подобрать трудно. "Не опера, не оперетта, не музыкальная комедия, не танец", — капризно перебирает и отвергает возможные аналоги пресс-релиз. Тем не менее, ближе всего сарсуэла к обыкновенной оперетте, хотя настояна на испанских фольклорных мотивах и для русского глаза, разумеется, несет на себе неизбывный налет экзотики. Кроме того, по сравнению с опереттой в нашем понимании, здесь превышена доза хореографических номеров. Конечно, с годами престарелая сарсуэла, уже четыреста лет пестуемая испанцами как национальный музыкальный жанр, впитала в себя дух венской оперетты — теперь беззаботные мелодии вальсов и полек то и дело пробиваются даже сквозь властный, напористый ритм фламенко и пассодоблей. Так что время сгладило самобытность жанра.
В нынешний "парад" включены сцены и отрывки из полутора десятков оперетт-сарсуэл. От одной концерту-антологии достался сольный выход героя, от другой — лирический дуэт, от третьей — массовая народная сцена с плясками, от четвертой — танец компании тореадоров, и так далее. Тамайо начал собирать эту коллекцию тридцать лет назад и в нынешний спектакль включил лучшее из накопленного. Для публики, не знающей содержание использованных сюжетов, спектакль смотрится как бессмысленное попурри, никаких ассоциаций не вызывающее. Хотя полный набор клишированных представлений об испанском колорите наличествует и — в отсутствие ожидавшихся примет шоу a la Broadway — выходит на первый план. Здесь все женщины похожи на Кармен, а все мужчины — на Хозе, нашлось место для сцены из корриды, цокот кастаньет беспрестанно будоражит слух, и каждый номер завершается победоносным вскидываньем рук над головами. Хотя торжествовать испанская труппа может разве что по инерции. Где-то на мировых дорогах исполнители растеряли весь кураж, который только и мог компенсировать их заурядные вокальные и хореографические данные. Видимо, Хосе Тамайо не знает негласного правила, усвоенного всеми — от провинциальных самородков до Петера Штайна: Москву дважды не удивишь.
ЛЕВ Ъ-ЯКУБОВИЧ