Структурный поход

"Коник и его живопись" на Кузнецком мосту

Выставка живопись

В выставочном зале Московского союза художников "Кузнецкий мост, 20" открылась выставка "Коник и его живопись". О выставке — АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ.

Выставку открыли к 70-летию Марка Коника, живописца, сценографа и дизайнера. В советские годы Коник руководил одной из групп Центральной учебно-экспериментальной студии художественного проектирования при Союзе художников СССР, в просторечии ЦУЭС при СХ. Те, кто не любили ломать язык, называли студию Сенежской. В Москве она располагалась в душевнейшем деревянном особнячке на улице Танеевых, вне Москвы — то в союзном доме творчества "Сенеж" (отсюда и неофициальное название), то в других городах, власти которых приглашали сумасшедших художников "сделать среду".

Марк Коник с самого начала защищал идею самостоятельной ценности проекта. Что там будет дальше — неважно, главное растолкать аборигенов, чтобы показать им, как устроена их собственная жизнь, если поглядеть на нее со стороны. Среди 32 проектов группы Коника под девизом "художники предлагают городу" есть немало предложений, которые сегодня не только приняли бы на ура, но и осуществили. Когда все стало можно, увы, не стало студии.

Сейчас Марк Коник вернулся к тому, с чего начинал: он пишет картины. Театральность его работ не удивит тех, кто знает, что по профессии он художник-сценограф. Каждая из них могла бы служить декорацией или задником для придуманной им постановки. Первый акт — Восток. Марк Коник рожден в 1938-м в Ташкенте и успел увидеть тот город, который исчез апрельским утром в землетрясении 1966 года. Удивительным образом его старый вылепленный руками Восток выглядит геометрическим миром: прямоугольные дома и дворы населены треугольными супрематическими фигурами без лиц. Но это не только дань Малевичу — это очень точная передача впечатления от плоскостей глинобитных домов, дувалов и зелени арыков и женских фигур в накидке и парандже. В русской живописи был разный Восток — свирепо-яркий, сглаженно-тонкий, но такого структурного мира я еще не видел.

Второй акт — Север, Россия, помойки. К последнему краю разрухи и бесчеловечности он подходит в "Промзоне" 2000-го, где нефтяно-черная полоса с хаотическими белыми прочерками отделяет грязную землю от грязного неба. Как должен ранить южного человека пейзаж с грязными дощатыми заборами, чуть прикрытый спешно набросанным снегом! Главное название этого периода — "Территория". На этой территории, когда сойдет снег, обнаруживаются бесконечные пространства, густо усеянные обломками, костями, коробками, досками, унавоженные собаками и прохожими,— но и в этой дикой картине хаоса Коник находит новую геометрическую гармонию. Его привольно раскинувшиеся помойки раскиданы настоящим художником, а струя мочи, на которую опирается прохожий, выписана лучшей киноварью.

Акт третий — фактуры. Коник — мастер всевозможных коллажей и большой любитель дерева. Он выкладывает картины из старых паркетин, из сложенных вместе крашеных досок, рельефов, кладет в раму сплющенное до состояния фольги алюминиевое ведро. В зале с коллажами стоят нарочито криво сбитые деревянные козлы с подрамником: "Архив одной мастерской" — "знак памяти автора о многолетней работе в Центральной учебно-экспериментальной студии Союза художников СССР". В те времена, когда проекты Марка Коника обсуждались в журналах, гораздо меньше людей знали его как живописца. Теперь, когда невоплощенные жизнестроительные проекты остались в архиве, можно увидеть жизненный проект самого художника — и удивиться тому, как мастерски он воплотился.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...