Видно, кони им попались привередливые

спортивная гимнастика

Гимнастический олимпийский турнир начался для сборной России крайне неудачно. Мужская команда, реально претендовавшая на награду, осталась только шестой, а внутренний конфликт в ней, до сих пор скрытый, вчера стал слишком явным, чтобы его не заметить. С подробностями из Пекина — корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.

Старший тренер мужской сборной Евгений Николко вчера не собирался скрывать, что рассчитывал на медаль. Не на золотую: он прекрасно понимал, что китайцев, команду слишком мощную, достать вряд ли удастся. Но вот, скажем, бронза, то есть повторение итога квалификации, была абсолютно достижима. Николко брал эти расчеты не с потолка. Он просто принимал за основу баллы, которые набирали российские гимнасты во время так называемых модельных тренировок. И эти баллы были выше, чем набранные ставшей третьей сборной США 275,850; и почти такими же, как у ставших вторыми японцев, получивших 278,875. У России вышло 274,300. "Да, китайцы были вне конкуренции. Может быть, и второе место нам все-таки отнять у Японии было бы трудновато. Но вот третье занять мы вполне могли",— повторил Николко.

Тренер рассказывал, что новый регламент командных соревнований в спортивной гимнастике предполагает наличие трех надежных спортсменов на каждом снаряде, ведь все три результата идут в зачет. "Так вот, наши ребята в принципе были надежны — в тренировочном процессе",— говорил он. В финале же все началось с катастрофы. Первым снарядом у российской команды был конь — и Сергей Хорохордин с Максимом Девятовским поочередно завалили свою программу. Сборная России сразу отстала от лидеров.

По словам Евгения Николко, это был самый скверный жребий — стартовать именно с коня. "Все ребята у нас его, в общем-то, боятся. И они дрогнули. Конь здорово повлиял на все, что происходило дальше",— сказал он. "Главным было — хорошо начать. Конь — это снаряд, который нам обязательно надо сделать, чтобы идти дальше,— подтвердил, по сути дела, слова тренера гимнаст Юрий Рязанов.— А мы сразу начали падать — упало и настроение. Молодец Коля Крюков. Если бы и он на коне "накосячил", было бы совсем плохо".

Впрочем, со стороны казалось, что все плохо и так, несмотря на блестящее крюковское выступление. Из одного из фаворитов финала российская команда моментально превратилась в аутсайдера, которому необходимо наверстывать упущенное. Но как его наверстывать, если с качественно отработанными программами продолжаются чередоваться ошибки? Если Константин Плужников запарывает концовку упражнения на кольцах? Если формальный лидер Максим Девятовский посредственно выступает на всех без исключения доставшихся ему снарядах, а с перекладины вообще чуть не срывается?

Юрий Рязанов признавался, что за всю свою жизнь ни разу не видел, чтобы в крупных международных соревнованиях сильная команда допускала столько грубых ляпов, сколько допустили вчера его партнеры. Их, этих ляпов, хватило бы на три Олимпиады. "Обратите внимание, сколько мы проиграли третьему месту — 1,5 балла. Это же одно падение! А у нас — фактически пять..." — сказал Юрий Рязанов.

Третье — "российское" — место в Пекине досталось сборной США. Американский гимнаст Джонатан Хортон, когда после заключительной ротации на табло высветились окончательные результаты соревнований, прыгал на глазах 18 тыс. зрителей и кричал: "В нас же никто не верил! Никто!" Обезумевшего от счастья Хортона можно было понять. Непосредственно перед Олимпиадой его команда потеряла из-за травм братьев Пола и Моргана Хэммов, которые могли бы на Олимпиаде стать ее ключевыми фигурами. Это были серьезнейшие потери. Но американцы худо-бедно пережили их. Правда, им было, видимо, невдомек, что бронзу им попросту подарила вроде бы многое умеющая российская команда, с которой вчера было что-то не так.

Что с ней было не так, выяснить было непросто. Сергей Хорохордин заявлял, что причина неудачи в том, что гимнасты переволновались. "Мысли ведь были о том, что должны быть в тройке",— сказал он.

Юрий Рязанов сформулировал ее иначе: "Подготовка была колоссальной, и никто не расслаблялся. Зато процент везения, что ли, минимальным". Возникшее на трибуне ощущение, что в российской команде по сравнению, например, с китайской и американской, в которой гимнасты постоянно подбадривают друг друга, нелады во взаимоотношениях между спортсменами, он постарался отвергнуть напрочь. "У нас не игровой вид спорта. У нас выступает один человек. Если он исполняет свою программу хорошо, значит и команде приносит пользу",— сказал он. Может быть, он просто не хотел откровенно сказать кое о чем важном, опровергающем эти слова.

Зато об этом рассказал откровенный Антон Голоцуцков: "Один человек в нашей команде уже с утра начал говорить, что у него нет сил и настроя. После наших колец он заметил: "Можно уже не напрягаться, раз Костя Плужников не сделал соскок". Но зачем мы сюда тогда приехали?! Да, Костя соскок не сделал, но, несмотря на это, мы на полбалла обошли немцев, у нас оставалась куча шансов, чтобы пробиться в тройку! После этого мы все поняли, что он уже не будет работать на пределе. Этот человек вообще думает только о себе, и ему наплевать на всех остальных. Хотя, знаете, на тренировках все ведь было нормально".

Голоцуцков, к которому, как и к Крюкову с Рязановым, у Евгения Николко претензий не было, не называл фамилию спортсмена. Но всем тем, кто в курсе свежих событий в российской гимнастике, и всем, кто внимательно следил за пекинским командным турниром, уточнять у него, о ком речь, было совершенно не нужно. В прошлом году на чемпионате мира в Штутгарте талантливый Максим Девятовский по ходу соревнований в многоборье упал с брусьев и отказался продолжать выступления. Он сослался на то, что ему показалось, что в ноге что-то хрустнуло, он получил травму. Главному тренеру сборной Андрею Радионенко показалось другое, то, что гимнаст бережет себя и не желает рисковать во имя сборной. Девятовского на какое-то время отстранили от тренировок в составе национальной команды, но затем простили и вернули назад.

Вчера после окончания состязаний Максим Девятовский, которому в Пекине еще выступать в престижном личном многоборье, держался как-то, так сказать, поодаль от остальных россиян. На просьбу остановиться и побеседовать, в отличие от Рязанова, Хорохордина, Голоцуцкова, отреагировал без какого-либо энтузиазма, просто пройдя мимо. Он был словно чужой среди своих.

Евгению Николко свое недовольство Максимом Девятовским утаивать было глупо. "Ошибались Хорохордин, Плужников, необъяснимым образом отдавший балл на кольцах. Но Девятовский совершенно не выполнил задачу",— очень коротко прокомментировал его выступление тренер. Он, разумеется, знал о том мнении, которого придерживаются по поводу этого спортсмена его партнеры по команде. И я поинтересовался у Николко, что будет с Девятовским дальше, не снимут ли его, скажем, с абсолютного первенства: возможность посражаться за награду в нем он добыл еще в командной квалификации. "Мы не имеем на это морального права,— оборвал тренер.— Девятовский завоевал место в многоборье честно. Разве что он сам попросит освободить его... В любом случае сегодня вечером у нас состоится собрание команды, на котором мы обо всем поговорим".

Это собрание действительно состоялось, и разговор, если верить Евгению Николко, получился жестким: гимнасты высказали Максиму Девятовскому в лицо все, что у них накопилось в душе. А Девятовский утверждал, что все его осечки исключительно из-за нервов, а не из-за нежелания тратить силы перед важной для своего персонального реноме дисциплиной. Прощения он не получил, но и от многоборья его не отстранили.