В пятницу в Южной Осетии началась война. Главным объектом атак грузинской артиллерии стала столица непризнанной республики — Цхинвали; в то же время на территории Грузии особо пострадал город Гори, который разбомбили российские бомбардировщики. Корреспонденты Ъ, побывавшие в Южной Осетии и пригородах Тбилиси, стали свидетелями того, что война одинаково коснулась обеих противоборствующих сторон.
"Мы должны были начать операцию"События четверга в Грузии и Южной Осетии не предвещали войны. После перестрелок, которые продолжались в зоне конфликта почти всю последнюю неделю, президент Грузии Михаил Саакашвили призвал южноосетинскую сторону прекратить огонь и начать переговоры по определению статуса автономии Южной Осетии (см. Ъ от 8 августа). "Но перемирия хотели только мы — весь вечер (четверга.—Ъ) осетинские подразделения стреляли из тяжелых вооружений по двум нашим селам — Авневи и Тамарашени. Села серьезно пострадали. После этого невозможно было не ответить. Мы должны были начать операцию, чтобы защитить своих граждан",— сказал Ъ глава аналитического департамента МВД Грузии Шота Утиашвили.
За несколько минут до того, как грузинская сторона начала спецоперацию, командующему смешанными силами по поддержанию мира (ССПМ) Мурату Кулахметову позвонили из Тбилиси и официально сообщили об отмене перемирия. В 22.00 7 августа грузинские подразделения двинулись к южным селам непризнанной республики — артиллерия с военной базы в Гори открыла огонь для их прикрытия. В это время на экстренно созванном брифинге в Цхинвали командующий ССПМ Кулахметов заявил, что "грузинская сторона фактически объявила Южной Осетии войну".
В середине дня пятницы на территорию Южной Осетии вошли российские войска. Две колонны тяжелой техники 58-й армии преодолели Рокский тоннель и направились через Джаву по объездной дороге в Цхинвали. Официально их пребывание на территории Южной Осетии объяснялось "помощью российским миротворческим силам, понесшим серьезные потери". На новость о появлении танков грузинские власти отреагировали очень эмоционально: совбез Грузии заявил, что ввод российских войск — начало войны между Россией и Грузией. А президент Михаил Саакашвили заявил в интервью CNN, что это еще не война, но "Грузия обороняется от российской агрессии".
За Сталина!
В минувшие выходные, "принуждая Грузию к миру с Южной Осетией" (официальное объяснение ввода российской армии, сделанное президентом России Дмитрием Медведевым), россияне использовали авиацию, которая совершала налеты на те грузинские города, где, с точки зрения военных, находятся стратегически важные военные объекты. В субботу бомбили Марнеули и Гори, а вчера на окраинах Тбилиси слышались взрывы бомб, сброшенных на аэродром завода "Тбилавиастрой" в пяти километрах от столицы. Однако порой меткость российских летчиков их сильно подводила. Так, во время субботней бомбардировки Гори, собираясь уничтожить воинскую часть, они отбомбились по жилому кварталу. Ошибку пилотов обнаружить было несложно. На рассвете, едва въехав в родной город Иосифа Сталина, мы увидели три черных от копоти пятиэтажки с вывернутыми наружу оконными рамами. Из выбитых окон струился сизый дым. У детской площадки, покачиваясь из стороны в сторону, стоял высокий человек в очках и молча курил.
На наш вопрос, как все произошло, он ответил своим:— А вы откуда?
— Журналисты из Москвы.
Ответ мгновенно вывел его из себя, и он перешел на крик:
— Передайте своей Москве, что, если ей хочется воевать, пусть воюет в Цхинвали! Причем тут Гори? Или Путину не дает покоя, что родившийся здесь грузин когда-то правил его Россией?
Однако армейское командование наотрез отрицает попадания в жилые кварталы.— Мы ведем воздушную разведку, вскрываем группировку сил второго эшелона, нас интересуют только они, и только по ним наносятся удары. Грузия же называет близлежащие населенные пункты и утверждает, что удары наносились именно по ним. Ни по одному населенному пункту Грузии авиаударов не наносилось,— заявил вчера заместитель начальника генштаба вооруженных сил России Анатолий Ноговицын.
Убитых и раненых грузинских военных близ Цхинвали сначала привозят в госпитали Гори и Тбилиси, а потом распределяют по другим больницам. Тбилисский госпиталь Гудушаури считается одним из лучших в стране.
— Мое подразделение только в госпиталь в Гори доставило почти двести убитых из Южной Осетии,— рассказал молодой офицер.— Была страшная атака. Бомбили с такой высоты, что никто даже не слышал шум самолетов. На моих глазах людям отрывало головы. А потом пошли танки. Так что в Цхинвали наших больше нет. Забудьте этот город.
"Мы сами себе командиры"
Вчера на главной площади Владикавказа собрались добровольцы, которых власти республики убеждали сохранять спокойствие и не выезжать в Южную Осетию, чтобы не мешать российским военным "выполнять свою задачу". Добровольцев это не устраивало.
— Пока мы тут стоим, грузины берут Цхинвал! — кричал высокий парень в камуфлированной куртке.
— Русские войска стоят под Цхинвалом и ничего не могут сделать,— кричал другой парень.— Грузин больше!
Днем по телевидению было показано выступление президента Северной Осетии Таймураза Мамсурова. "Мы на севере уверены, что нам удастся отстоять Южную Осетию и прежде всего Цхинвал",— говорит он. Чуть позже президент Южной Осетии Эдуард Кокойты в прямом эфире из Джавы уверенно заявляет, что грузинских войск в Цхинвали больше нет.
Вчера вечером во Владикавказе приземлились три правительственных самолета, на одном из которых в республику прилетел премьер Владимир Путин. Он отправился в Алагирский район, где в эти часы разворачивали госпиталь МЧС. Следом за ним и по той же дороге мы отправились в Южную Осетию.
Уже под Алагиром мы попали в хвост военной колонны, которую пытались объехать в течение трех часов. От пыли и выхлопных газов на Транскаме стояла плотная серая завеса. Когда мы наконец въехали в узкий Рокский тоннель, стало ясно, почему российские войска движутся в Южную Осетию так медленно. Единственная транспортная артерия, связывающая Южную Осетию с Северной, представляла собой узкий коридор, в котором свет фар терялся уже через пару метров. На выезде из тоннеля — длинная очередь из гражданских автомобилей со следами пуль и разбитыми стеклами. В автомобилях — женщины с испуганными и усталыми лицами.
— Спасибо, ребята! — кричит пожилая женщина солдатам на танках.— Храни вас бог!
На КПП МВД Южной Осетии милиционеров нет. Здание разбито. Нас тормозят молодые люди в гражданской одежде с автоматами наперевес. Это добровольцы из Владикавказа Алан и Виталик. Час назад они вышли на этот пост и решили на нем "закрепиться".
— А кто вам дал такую команду? — спрашиваю я.— Никто. Мы сами себе командиры.
Один из них рвет на полоски свою светлую футболку, одну из полосок протягивает мне: "Обвяжи руку, чтобы наши знали, что вы — свои". Еще одну ленточку нам прикрепили на машину.
Северная окраина Цхинвали. Из разорванного трубопровода хлещет вода, заливающая прилегающие улицы. Навстречу нам едет БТР с надписью "Чечня. Восток. Ямадаев". На броне — восемь хорошо экипированных бойцов. Они поднимают руки в приветственном жесте. Это, как и белые ленточки, опознавательный знак.
Я вхожу на территорию штаба миротворческих сил. Ворота открыты, и никто не спрашивает пропуск. Территория завалена осколками кирпича и стекла. Здание осетинского батальона — с проломленной крышей. Иду в центр города. То, что я здесь вижу, напоминает Грозный начала 2000 года. Разрушенные, искореженные многоэтажки. Закопченные стены. Дыры в асфальте. Пустые сгоревшие машины. На улице Московской — сожженный танк. Вокруг собралось несколько человек, только что вышедших из подвалов. Говорят, что танк грузинский — это видно по остаткам обшивки.
— Видели ножку? — обращается ко мне седой мужчина.— Какую ножку?
— А вон, смотрите. Тут много таких.
Я вижу обгоревшую ступню на земле, у танка.
Возвращаюсь к миротворцам.
— Почему людям до сих пор не дадут воды и еды? — спрашиваю представителя штаба Северо-Кавказского военного округа Андрея Бобруна.
— Военная операция продолжается,— отвечает он.— В городе идет зачистка, на юге еще боестолкновения. Колонна с гуманитарным грузом вышла из Москвы, но когда она будет здесь, неизвестно.
Вечером в городе снова начала работать артиллерия. От взрывов дрожали стены домов. Жители Цхинвали эту ночь опять провели в подвалах.