Как показывает исторический опыт, большинство законов об оружии разрабатывалось именно тогда, когда государству требовалось не вооружить своих граждан, а наоборот, ограничить доступность ружей и пистолетов.
Дискуссия о праве на владение и ношение огнестрельного оружия — одна из самых жарких в современном обществе и одновременно одна из самых бесплодных. Как и в случае с проблемой смертной казни, аргументы сторон хорошо известны, а вероятность нахождения общего языка практически нулевая.
Главная проблема, возникающая в связи с вопросом, разрешать или не разрешать свободное владение оружием, состоит в том, как это повлияет на общий уровень преступности.
Плохо, говорят противники свободной продажи оружия. У каждого преступника будет ствол, и убийств станет больше.
У преступников и так уже есть огнестрельное оружие, возражают их оппоненты. Зато если оружие есть у потенциальной жертвы, то преступник сто раз задумается, прежде чем напасть.
Но резко возрастет смертность от огнестрельного оружия при бытовых разборках, заявляют первые. И где гарантия, что пьяный сосед не пристрелит вас, вашу жену или ребенка?
Большинство убийств на бытовой почве происходит с применением кухонных ножей либо тяжелых бытовых предметов вроде ножек от стула, возражают вторые.
И так далее до бесконечности.
При этом и те и другие ссылаются на статистику, а также на вторую поправку к конституции США, гарантирующую право на свободное хранение и ношение оружия.
Обострение дискуссии обычно происходит после громких случаев вроде стрельбы в какой-нибудь американской школе, когда неуравновешенный подросток расстреливает своих одноклассников и учителей, а потом либо кончает жизнь самоубийством, либо погибает от пули полицейского. При этом противники права на свободное владение оружием не замечают, что, как правило, данный конкретный малолетний преступник не относился к категории лиц, имеющих такое право, а оружие приобрел нелегально.
Статистика не позволяет сделать однозначного вывода о прямой связи между наличием права на свободное владение оружием и количеством оружия, находящегося на руках у населения, с одной стороны, и числом преступлений с применением огнестрельного оружия, а также числом случайных жертв его неосторожного применения — с другой. На первый взгляд кажется, что такая связь есть: в первой десятке стран с наибольшим числом жертв огнестрельного оружия девять — это страны, где разрешено ношение огнестрельного оружия (см. таблицу на стр. 62). Однако семь из этих стран — это страны из одного региона, Латинской Америки, имеющие схожие историко-культурные традиции и общий менталитет. Если же посмотреть на Европу, то связь между свободой владения оружием и числом преступлений с его применением не прослеживается вовсе. Так что, видимо, дело не только и не столько в доступности оружия для населения, сколько в иных факторах, связанных с историей, культурой и национальной психологией.
Пресловутая вторая поправка к американской конституции, принятая в 1791 году, вовсе не является отправным пунктом в истории отношения цивилизованного общества к проблеме свободного владения оружием. Корни проблемы уходят гораздо глубже.
В системе англосаксонского общего (прецедентного) права право на ношение оружия рыцарями и свободными гражданами, находящимися на службе у короля, существовало задолго до изобретения огнестрельного оружия. Билль о правах, принятый в 1689 году после так называемой "Славной революции" 1688 года, закреплял это право — по крайней мере, за протестантами. Данное положение мотивировалось тем, что в эпоху правления Стюартов, свергнутых революцией, протестанты подвергались дискриминации, а поэтому отныне они имели законное право на самозащиту.
По сути, в этом разделе Билль о правах констатировал сложившийся статус-кво. Естественно, никакого повального приобретения оружия широкими массами населения за этим не последовало.
Однако впоследствии — в течение всего XX столетия — в Великобритании была принята целая серия законов, последовательно урезавших список типов оружия, которое могло находиться в частных руках. Наконец, акт "Об огнестрельном оружии" от 1997 года фактически ввел полный запрет на владение им.
Вторая поправка к конституции США была, с одной стороны, порождением англосаксонской системы общего права, с другой — отражением реальности, сложившейся в Северной Америке более чем за полтора столетия освоения этих территорий переселенцами, прибывшими в основном с Британских островов. Постоянная борьба с дикой природой и местным населением, настроенным далеко не всегда дружелюбно, а затем и война за независимость от бывшей метрополии привели к тому, что практически у всего взрослого населения на руках было оружие. И вопрос стоял не о том, чтобы его разрешить, а о том, как упорядочить его применение.
В этом коренное отличие ситуации в сегодняшней России от тех стран, на опыт которых ссылаются сторонники отмены запрета на владение огнестрельным оружием. При всей убедительности аргументов за свободное владение оружием главным аргументом против является то, что резкое снятие запретов, существующих уже 90 лет (запрет был введен декретом Совнаркома "О сдаче оружия" от 10 декабря 1918 года), и отсутствие традиций и культуры применения оружия могут привести к непредсказуемым последствиям. Каждый будет считать себя вправе самостоятельно определять, что является достаточным основанием для применения оружия. А разве редко возникает желание шмальнуть по подрезавшему вас на дороге черному джипу с тонированными стеклами или по пьяной компании, горланящей песни у вас под окнами в четыре часа утра? Вероятность возникновения таких ситуаций не могут оспорить даже самые ярые сторонники свободного владения оружием.
Исторический опыт, обратный описанному выше, пока не позволяет сделать однозначных выводов о том, как именно могут развиваться события. Не считая стран Балтии, на постсоветском пространстве ношение оружия разрешено только в Молдавии, которая по показателю смертности от огнестрела находится в середине списка. Впрочем, сравнивать Молдавию с Россией сложно: $300 за пистолет для среднего молдаванина куда более существенная сумма, чем для среднего гражданина России.
Если проводить параллель с событиями недавней российской истории, то само собой напрашивается сравнение с переходом к рыночной экономике. Вряд ли кто-то будет сомневаться в большей эффективности рынка по сравнению с административно-командной системой, существовавшей в СССР. Однако резкое введение рыночных принципов в начале 1990-х годов вызвало такие последствия, которые вряд ли планировались архитекторами рыночных реформ: обнищание широких масс населения, социальная и политическая нестабильность, балансирование на грани гражданской войны, установление олигархической системы. В конце концов многие из этих последствий были преодолены, но какой ценой!
Какую цену придется заплатить за немедленное и полное разрешение владения и ношения оружия, сейчас никто не скажет. И мало кто захочет испытать на своей шкуре.