Одна финансово-промышленная группа в 53 дня — приблизительно в таком темпе создавались ФПГ в прошлом году, который, по словам Бориса Ельцина, должен был стать годом создания таких групп в России. Стал ли он им? Чиновники, банкиры и промышленники по-разному ответят на этот вопрос. Сейчас же, через 420 дней после выхода указа, инициировавшего создание крупных национальных корпораций, можно говорить лишь о том, чем не стали ФПГ в этой стране: они не стали точками промышленного роста, как рассчитывало правительство; они не стали сверхвлиятельными центрами лоббизма, как того боялась либеральная пресса. И вообще бессмысленно искать реальные финансово-промышленные группы в аккуратно ведущемся правительством реестре ФПГ — если они и есть, то их штаб-квартиры нужно искать не на промышленном Урале, а в финансовой Москве.
Россия — одно из немногих государств в мире, в корпоративном праве которого закреплен тезис: есть ФПГ и ФПГ. Первые — это зарегистрированные правительством, вторые — созданные "снизу" и особо не афиширующие свою деятельность. Как признают некоторые правительственные чиновники, деятельность этих двух видов групп идет в разных, практически не пересекающихся плоскостях. Понятие "финансово-промышленная группа" было разделено на два 5 декабря 1993 года, когда президент подписал указ о создании финансово-промышленных групп.
В соответствии с ним (и другими постановлениями кабинета) под ФПГ понимались только официально зарегистрированные объединения предприятий, банков и торговых организаций. К сегодняшнему дню Госкомпром сумел зарегистрировать 8 групп. Много это или мало? Мало для того, чтобы говорить о сколь-либо серьезном влиянии этих образований на экономику страны (даже если допустить, что все официальные ФПГ a priori сверхэффективны). Много для того, чтобы продемонстрировать отказ властей от идеи всеобщей "холдингизации" экономики. И вполне достаточно для того, чтобы на примере этой восьмерки проследить эволюцию отношения правительства к ФПГ вообще и "альтернативным" (в данном случае — настоящим) финансово-промышленным группам в частности.
Пик популярности идеи создания ФПГ как панацеи для национальной промышленности пришелся на конец 1993-го — начало 1994 года. На этой волне возглавляемый Игорем Шурчковым Госкомпром подготовил целый пакет документов, устанавливающий многоступенчатый порядок создания официальных групп. Безвредный — в том смысле, что прямо запрещал насильственное формирование ФПГ — порядок инициировал создание ФПГ с ярко выраженным промышленным акцентом. Как правило, входящие в состав этих объединений финансовые структуры были откровенно слабы или, по меньшей мере, не соответствовали масштабам объединяемого промышленного капитала. Вследствие этого часть созданных групп принялась отстаивать совершенно нелепые (иначе говоря, незаконные) проекты привлечения инвестиций.
Впрочем, к этому времени энтузиазм властей заметно угас, и зимний лозунг "ФПГ — будущее российской экономики" произносился больше по инерции. Эти настроения отразились и в вышедшем 16 января постановлении правительства "О программе содействия формированию финансово-промышленных групп". Полный внутренних противоречий документ содержит в себе по сути только одну свежую применительно к ФПГ идею: преференции в обмен на выполнение некоторых условий. Естественно, такая формулировка создает почву для индивидуальных льгот и уже поэтому может быть не воплощена в жизнь. Однако очевидно, что авторы постановления вовсе и не задавались целью выполнить все данные ими обещания. Основной смысл — продемонстрировать заботу властей о ФПГ, внеся в программу максимально широкий спектр льгот. Тем самым поощрен приток новых нищих, желающих вступить в госреестр ФПГ.
Гораздо более симптоматичным представляются высказывания зампредседателя Госкомпрома Александра Калина, сделанные им на организованном Торгово-промышленной палатой семинаре. Александр Калин признал: "'Газпром', 'ЛУКойл', группы 'Мост' и 'Альфа' также являются финансово-промышленными группами". Официальное признание и без того очевидного факта в действительности может означать полную смену правительственного курса. Фактическое согласие официальных лиц с тем, что реальные ФПГ, как правило, не заинтересованы в официальной регистрации, означает и то, что правительство пришло к выводу об изначальной меркантильности "официальных" групп (они боролись пусть за скудные, но льготы).
Впрочем, перенос внимания властей на группы, "созданные проникновением финансового капитала в промышленный", или "госпредприятия, создавшие вокруг себя финансовую инфраструктуру" вовсе не означает появления новых методов стимулирования их роста. Стимулирование, например, за счет снижения нормы отчислений банками, входящим в группу (о чем, кстати, сказано и в программе содействия), в фонд обязательных резервов, долгосрочных инвестиций имеет обратную сторону — снижение надежности банковской системы. Точно так же маловероятны государственные гарантии под выпускаемые ФПГ ценные бумаги, ведь для этого необходимы изменения в проекте федерального бюджета.
И все же ФПГ могут рассчитывать на бюджетную поддержку. Министерство экономики предполагает выделит 1,3 трлн рублей на государственно-частное финансирование инвестиционных проектов. Но при этом должно соблюдаться одно-единственное условие: проект должен быть сверхэффективным. Правительство в этом случае готово закрыть глаза на почти все свои недавние лозунги вроде "совпадения национальных интересов и интересов бизнеса", "структурная политика превыше всего" ради того, чтобы доказать: своими действиями и деньгами оно может вызвать хотя бы небольшой всплеск деловой активности.
ВЛАДИСЛАВ Ъ-БОРОДУЛИН