Смолкли споры о том, нужны ли спецэкспортеры (решили: без них — никуда) и чем заменить квоты на экспорт нефти (регистрацией контрактов и обязательностью поставок на внутреннюю переработку), и на первый план выдвинулась тема валютного контроля. Правительство планирует расширить число ведомств — валютных контролеров (см. Ъ от 24 января), а Центральный банк, в свою очередь, подготовил проект президентского указа и сопутствующие предложения, имеющиеся в распоряжении Ъ.
Разработчики предложений Центрального банка, вероятно, так и остались под впечатлением разоблачительного пафоса небезызвестного доклада комиссии Олега Лобова. Во всяком случае, ключевые слова подготовленных документов — это "запрет" и "санкции". Даже такое вполне невинное дело, как доводка системы валютного контроля, развернутой ЦБ совместно с ГТК, подвигает банк на требование о запрете бартерных операций с сырьевыми товарами "стратегического" списка (со своей стороны, банк уже запретил расчеты за стратегический экспорт в рублях). Обоснование очевидное: бартерные сделки и операции с расчетами в рублях системой валютного контроля не отслеживаются. Хотя с позиций укрепления валютного контроля эта мера оправдана, максимализм банка вряд ли будет поддержан правительством: подрывается механизм реализации межправительственных соглашений. Скорее всего, последует возврат к лицензированию бартера. Банк предложил также ввести экспертный контроль за соответствием фактически перемещаемых товаров контрактам, а согласованных цен — мировому уровню. Это предложение уже реализовано распоряжением правительства (см. Ъ от 26 января). Несмотря на то что предложения ЦБ фактически раскассированы, в них есть и неотсыревший порох.
Изюминка предложений ЦБ, составляющая основу проекта указа, — это введение штрафных санкций, накладываемых на экспортера уже в силу того, что валюта не поступила на его счет в российском банке. Доказывать факт сокрытия валюты за границей контролер не обязан. Откровенный отказ от принципа презумпции невиновности ЦБ мотивирует тем, что в противном случае ни закон о валютном регулировании и валютном контроле, ни Уголовный кодекс не позволят эффективно бороться с бегством валюты, так как иностранные банки, храня коммерческую тайну, не горят желанием поделиться с российскими валютными контролерами соответствующей информацией.
В итоге ЦБ в пылу борьбы за возврат иностранной валюты в Россию поступается такой мелочью, как основополагающий принцип права. При этом возникает вопрос о легализованных ЦБ счетах российских экспортеров в иностранных банках. Но ЦБ нельзя упрекнуть в непоследовательности. С июля прошлого года идет перерегистрация таких счетов. Она должна ответить на вопрос, целесообразно ли их дальнейшее использование. Ясно, что перерегистрация приведет не только к общему сокращению этих счетов, но и к дополнительной загрузке правоохранительных органов.
Несколько выбивается из общего достаточно мрачного тона предложений ЦБ поддержка идеи расширения числа коммерческих банков, обслуживающих валютные счета спецэкспортеров. Цель — повышение гарантий сохранности валютных средств. Аргументы, прямо скажем, неотразимостью не отличаются, зато ЦБ благословляет коммерческие банки на сотрудничество с МВЭС при обслуживании спецэкспортеров.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН