Живите светской жизнью, господа, берите пример с корреспондента Ъ: на прошедшей светской неделе, посвященной преимущественно вернисажам, — в отличие от предыдущей, целиком отданной презентациям новых книг, — он поболтал со знаменитым адвокатом Генрихом Падвой, станцевал с не менее знаменитым политиком Ириной Хакамада, повстречался с тремя частичными возвращенцами и с главным редактором журнала "Золотой векъ" Владимиром Салимоном. Не считая задушевной беседы с двумя знаменитыми живописцами — Татьяной Назаренко и Натальей Нестеровой, — и стоит ли пояснять, она поставлена вне списка лишь для пущего выделения, а случился разговор в Татьянин день в переулке имени Танеевых, что впадает в Сивцев Вражек, где красавица Назаренко по традиции отмечала выставкой последних работ и лобзаниями с друзьями и поклонниками (среди которых и числит себя хроникер Ъ) — именины.
Не живя светской жизнью, вы рискуете узнать с большим опозданием, что на чердаке бывшего Манежа, где приноровился устраивать свои персональные выставки ректор одного из художественных ВУЗов столицы Илья Глазунов, вскоре будет устроен театр на пятьсот мест. Об этом поведал сам директор Манежа г-н Каракаш, прежде начальствовавший над театральным Центром имени Ермоловой (временно его бывший главный режиссер Валерий Фокин играет здесь же, в простой выгородке, свой самый эффектный спектакль "Нумер в гостинице города NN"). Но что именно будут давать на чердаке — г-н Каракаш сказать затруднился. Между тем в отечественном репертуаре присутствует дивертисмент под названием "Здесь — на крыше, или Новая антропология", и если разыграть эту пьесу непосредственно следуя ее названию, то верхотура — не самое плохое место для постановки. Сознаемся, что пьеса сочинена автором статьи, а сыграна лишь единожды во Львове. Крыша Манежа просторна, русский драматург — отважен, зритель русского театра бесстрашен, — и не напоминать же вам реплику Подколесина о том, как направляясь жениться, он умилился отвагой отечественных штукатуров. Или напомнить: "Ужас, как храбр русский народ!"
Эти и сопутствующие им соображения посетили корреспондента Ъ, когда он присутствовал на вернисаже художника Константина Победина, который, помимо создания нетленных произведений, ухитряется осуществлять дизайн постмодернистского литературного журнала "Золотой векъ",— тоже, разумеется, нетленного. Соображения напрашивались; херес был сух; орехи — чищены; замечательный художник Сергей Шерстюк — присутствовал (впрочем, без жены Лены Майоровой, чудесной актрисы МХАТа, которой, пользуясь случаем, светский хроникер передает привет, ибо однажды он трудился с ней над общим проектом).
Все располагало к воспоминаниям, — но плох тот литератор, который разбрасывается вверенной ему газетной площадью и не оповещает читателя об иных событиях светской жизни, приключившихся за последние шесть-семь дней. Хотя о вернисаже в Манеже можно еще говорить и говорить.
Но на каком же печатном пространстве тогда повествовать, скажем, о невероятных приключениях в гостинице "Славянская", куда люди хорошего тона заглядывать отчего-то избегают. Точнее, избегают рассказывать о своих визитах туда. Это неверно — ведь любя Эдисона Денисова, вы вряд-ли будете стесняться, что после отбытия супруги на работу вы поставили на проигрыватель Аллу Пугачеву. Там хорошо, там чисто, цитируя Хэмингуэя, и светло, там, — пусть нам простится этот неологизм, — приключенисто. За все время своей ответственной службы светским человеком корреспондент Ъ ни разу не имел такого улова, как в этом самом отеле. На презентации швейцарских часов и русских алмазов мы увидели множество неотразимых дам, и с двумя из них даже познакомились. Конкретно — с членом Государственной думы Ириной Хакамада и врачом "ухо-горло-нос" по имени Марина (у хроникера остались их телефоны, которые он не разгласит ни под каким видом).
Танцуя, видный политик произнесла спич, воспевающий процесс, так сказать, неуклонного роста эгалитарности (подозреваем, что таким способом депутат объяснял сам себе наш способ общения, — ссылаясь на необходимость быть как можно ближе с народом, представителя которого в корреспонденте Ъ она признала), и он вынужден был напомнить неподражаемой Ирине (быть может, это прозвучало не самым галантным образом), что мы находимся в этот момент не в Думе, а в танце. А если присовокупить, что в этот момент Сергей Пенкин "вживую" пел ностальгический блюз, то вы отчетливо представите себе, как все происходило, и повторите про себя бессмертную формулу Василия Аксенова: "Жаль, что вас не было с нами".
Что касается обворожительного отоларинголога, то танец состоялся столь динамический, что на речь времени практически не оставалось. Отметив невероятный шарм медицинского работника, к компании чуть позже присоединился, обнаружив ее в праздношатающейся фуршетной толпе, старый приятель корреспондента Ъ адвокат Генрих Падва.
Помимо бизнесменов и прочих заинтересованных лиц, присутствовали на мероприятии и девушки из агентства "Ред-Стар", эстрадный певец Юрий Антонов, драматические актеры и дамы, пришедшие по соображениям близости своего основного места работы. Девушки не представлялись, дамы тоже сохраняли анонимность, актеры не нуждались в представлении: все сразу узнавали господ Джигарханяна, Абдулова и Меньшова.
Г-н Падва разрешил сослаться на диалог, случившийся между ним и светским обозревателем, и в двух словах он сводится к тому, что на долю адвоката выпало вести одновременно четыре наиболее скандальных дела в текущей отечественной юриспруденции: защищать своего коллегу Дмитрия Якубовского, якобы укравшего ценнейшие рукописи из Петербургской "публички", помогать Ольге Ивинской выцарапать у государства конфискованные некогда у нее письма и автографы Бориса Пастернака, защищать человека, обвиненного в убийстве отца Александра Меня, и продолжать оборону Льва Вайнберга, который страдает за то, что, напротив, в отличие от прокуратуры, всеми приветствуется: он подарил своей приятельнице золотую цепочку. У адвоката есть неотразимый аргумент для народных заседателей: золотая цепочка для Вайнберга — это не больше, чем для нас с вами воздушный поцелуй. Наибольшее впечатление на корреспондента Ъ произвело то обстоятельство, что в деле Меня родственники "убийцы" в складчину наняли адвоката вместе с родными убитого.
Были некоторые опасения, что расслабившись в "Славянской", корреспондент Ъ не поспеет на следующие за этим вечером светские мероприятия. Все, однако, состоялось: мы увидели и югославского диссидента американского гражданства Михайло Михайлова, находящегося нынче в судебной тяжбе с радиостанцией "Свобода" (точнее, с американскими ее хозяевами), и французского художника российского возникновения Владимира Котлярова (известного под именем Толстый), и израильского драматического актера Михаила Козакова, который, несмотря на длину пути, ни на градус не растерял своей драматичности. Ваш корреспондент попытался познакомить Михайло Михайлова и его тезку Козакова, но из этого ничего не вышло: и тот, и другой никак не могли взять в толк, с кем именно им предлагают подружиться. Кажется, они так и остались в неведении относительно роли друг друга в развитии нашей цивилизации, но корреспонденту Ъ повезло: из этой неразберихи ему помог выпутаться кинорежиссер Александр Хван, автор прославившейся картины "Дюба-Дюба" (режиссер напоминает, что ударение следует ставить на втором слоге загадочно повторяющегося слова), с которым мы и договорились, что следующий проект каждого будет совместным.
Вы не поверите, но еще через день автору светской хроники (нет, уже без Хвана) удалось добраться до улицы Танеевых, где в деревянном очаровательном особняке праздновался Татьянин день. Все было невероятно мило: от картин виновницы торжества Татьяны Назаренко до прелестной цыганской пары Наташи и Николая Голубенко. Корреспондент не может не упомянуть и других гостей, чья прелесть была не меньше: назвать разве что прелестницу Лену, прелестницу Иру, того же Владимира Салимона, семью художников Бирнштейнов, отдельно поименовав очаровательную Анну, очаровательную Машу и неподражаемого Макса. Как и на выставке в Манеже, нас еще раз порадовала солидарность художников: порадеть за Таню Назаренко пришли многие ее коллеги, и прежде всех — Наташа Нестерова.
САНДРО Ъ-ВЛАДЫКИН