Главным событием завершившегося в воскресенье III съезда Компартии РФ стало принятие новой программы. Генеральная линия тверда: "буржуазная форма общественного бытия" — тупик, магистральный же путь — социализм, и в конце его, как "историческое будущее всего человечества", коммунизм. Внесены изменения в устав партии, избраны руководящие органы: лидером "революционной и борющейся" КПРФ остался так и не обретший конкурентов Геннадий Зюганов. Вооруженные новым руководством к действию, коммунисты намерены приступить к его реализации. Вопрос лишь в том, насколько их финансовые средства и источники адекватны их идейным замыслам.
Съезд оставил ощущение, что коммунисты хотели вознаградить себя за непродолжительный период лихолетья, когда приличные помещения в центре столицы были для них заказаны — предыдущий свой съезд, например, они вынуждены были коротать в глухом подмосковном углу. На сей раз в Колонном зале Дома Союзов все было организовано с помпой: красный флаг, бюст Ленина с почетным караулом, торжественная песнь "Интернационал", принаряженные делегаты, зарубежные гости.
По оценкам экспертов, сие масштабное мероприятие обошлось КПРФ не менее чем в 500 млн рублей (официально годовой бюджет партии вдвое меньше). Как утверждали организаторы, деньги они собирали "с миру по нитке". Однако кто именно помог сплести эти "нитки" в весьма солидный клубок, стало ясно тут же, на церемонии открытия: в президиуме, по правую руку от лидера, восседал бывший предсовмина, а ныне председатель совета директоров Тверьуниверсалбанка Николай Рыжков. В кулуарах прогуливался не самый бедный из граждан экс-СССР, видный представитель чеченской диаспоры в Москве танцовщик Махмуд Эсамбаев. Прогноз коммуниста-предпринимателя Владимира Семаго об интересе деловых людей к съезду коммунистов, судя по всему, не подтвердился. Однако, по некоторым слухам, партийную копилку пополняют средства из Кредо-банка, Инкомбанка и "Менатепа". Два последних, кстати, спонсируют, хотя и в разных объемах, многие партии различной политической окраски — очевидно, из разумных прагматических соображений. Впрочем, эту информацию, почерпнутую от лидеров и аппаратчиков других партий, приникших к тем же финансовым источникам, сами банкиры категорически не подтверждают. Всюду, куда бы Ъ ни обращался за разъяснениями, ответ был один: "Такими сведениями не располагаем", — что можно трактовать и как неосведомленность, и как опровержение. Лишь в Инкомбанке прозвучало однозначное "нет". Так или иначе, но без финансовой подпитки не может существовать ни одна партия. На этом фоне плевком в колодец выглядела высказанная с трибуны мысль о том, что думские коммунисты считают своей заслугой активное противодействие лоббированию интересов "новых русских" при принятии экономических законов (в частности, одобренного в первом чтении Закона о банках).
Рыночные новшества не отразились и на прошедших проверку временем принципах партстроительства. Принятые на съезде поправки к уставу, призванные изменить лицо партии, лишь сделали более отчетливыми и без того знакомые черты. Вместо упраздненного ЦИКа возрожден ЦК — численностью до 150 человек. Восстановлены институты секретарей ЦК и кандидатов в члены ЦК. Разработаны меры по укреплению принципа демократического централизма; фракционность и двойное членство не допускаются; коммунисты, избранные в Думу по партийным спискам, будут нести ответственность перед руководством КПРФ. Столь мощная аппаратная структура, видимо, и стала причиной еще одной поправки: партийные деньги, половина которых до сих оставалась в распоряжении довольно автономных первичек, отныне будут перераспределяться в пользу обкомов. Как отметил в докладе заместитель Зюганова Валентин Купцов, "семейно-кружковская обломовщина недопустима для оппозиционной партии" и призвал использовать опыт партийцев "искровского" периода. Партия укрепляет монолитное единство, наращивает аппарат. Аппарат надо содержать. На какие деньги?
Большинство членов ЦК составляют руководители региональных парторганизаций, тесно связанные с местными властями (в большинстве партаппаратчиками доперестроечного призыва), которые и обладают реальной экономической властью на местах. Налицо, таким образом, признаки того самого сращивания госаппарата с партийным, которое характеризовало КПСС. Причем, что примечательно, это сращивание периода первоначального накопления, когда многое можно. Входят в ЦК и "красные директора". В частности, член Совета федерации оборонщик Петр Романов сидел в президиуме съезда. Директорат тоже способен материально поддержать партию в трудную минуту: кризис неплатежей еще не означает, что предприятия-неплательщики пребывают в состоянии реального банкротства. В президиуме съезда можно было видеть и стратегического союзника коммунистов — аграриев, также представленных в руководящих органах партии: бывший гекачепист Василий Стародубцев является членом ЦК КПРФ и председателем "Аграрного союза". Аграрии — лоббисты экстра-класса, в прошлом году переигравшие ВПК в соревновании по изъятию денег из госбюджета. Надо полагать, они также смогут внести лепту в казну компартии (которая, как следовало из выступлений на съезде, намерена пристегнуть к себе "стратегического союзника" как можно крепче).
Так что компартия вступает в светлый период ренессанса. Только теперь, в отличие от времен КПСС, тылы ее обеспечены не государством, а "идеологическими противниками" — "новыми русскими", второе предназначение которых (после финансирования КПРФ), согласно новой программе партии, "завести страну в тупик".
НАТАЛЬЯ Ъ-АРХАНГЕЛЬСКАЯ