Против попыток загнать в угол российское руководство в связи с событиями в Чечне высказался вчера канцлер ФРГ Гельмут Коль. Но отметил, что при всем уважении принципа целостности России нельзя согласиться с попранием там прав человека. И эта точка зрения, по мнению канцлера, возобладала сегодня во всем мире. В том же ключе прошла в Петербурге и встреча министров экономики России и ФРГ — Евгения Ясина и Гюнтера Рексродта — в рамках четвертого заседания Совета по экономическому сотрудничеству.
Фраза Евгения Ясина о том, что Германия сейчас наиболее значимый экономический партнер России, — не просто дань дипломатической вежливости. На долю ФРГ приходится 13% внешнеторгового оборота России; в 1994 году объем инвестиционного и торгового сотрудничества достиг DM23 млрд. Германия еще и крупнейший кредитор России: сумма предоставленных Бонном кредитов (включая гранты) составляет около $40 млрд. И хотя герр Рексродт вполне искренне признал, что экономические связи двух стран "не должны быть подвержены сиюминутным ситуациям", эта самая "сиюминутность" (Чечня, иными словами) ход переговоров и определила. По крайней мере, в выступлении министра из ФРГ политика возобладала над экономикой. Выразив обеспокоенность ситуацией в Чечне, он призвал российское руководство урегулировать конфликт в кратчайшие сроки, ибо "чрезмерное применение силы может нанести вред" при рассмотрении вопроса о присоединении России к содружеству европейских государств. Далее министр экономики выступил и в вовсе неприсущей ему роли, призвав Москву придерживаться принципов СБСЕ. Был в его речи и прямой намек: кредиты и инвестиции будут теперь зависеть от ситуации в Чечне. Почти одновременно с петербургским заявлением Рексродта другой германский министр — глава МИД Клаус Кинкель — примерно о том же проинформировал своего коллегу Андрея Козырева. Причем дипломат Кинкель выразился резче: содействие и инвестиции могут прекратится "автоматически".
Но любопытно не то, что о политике говорят теперь экономисты, а дипломаты обещают приостановить инвестиции. И даже не то, что, рассматривая возможность введения экономических санкций против России, Запад почти единодушно заявляет, что никаких санкций быть не может. Интересно то, что этот тезис о "несанкциях" с воодушевлением цитируют российские политики. Широкомасштабные санкции в чистом виде с согласия, например, ООН и в самом деле невозможны (хотя бы потому, что Россия использует свое право вето в СБ). Но есть и иные пути: приостановка соглашений (на это уже пошла Комиссия ЕС), затяжка переговоров по кредитам (это может произойти с МВФ) и процедур вступления в международные организации (в ВТО или Совет Европы). Да и об односторонних мерах министры из ФРГ теперь напомнили. И еще интересно, какой же реально в этой связи может оказаться цена Чечни.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА