в «Новой опере»

На сцене Центра имени Мейерхольда, ставшего площадкой театра «Школа драматического искусства», «Балет Москва», ставший частью театра «Новая опера», показал премьеру под названием «Ракурсы», представив в ней восемь миниатюр восьми разных хореографов. Рассказывает Татьяна Кузнецова.

В программе «Ракурсы», идущей долгие 100 минут (по чести, стоило бы сделать антракт или убрать пару слабых номеров), уже известные хореографы Ольга Лабовкина, Анна Щеклеина, Кирилл Радев были перемешаны с дебютантами — артистами «Балета Москва», сочинившими добрую половину программы. И если не знать биографии авторов показанных номеров, трудно догадаться, кто из них новичок, а кто фигурировал в номинантах «Золотой маски» и ставил балеты на профессиональных сценах. На взгляд обозревателя “Ъ”, работы дебютантов выглядели даже перспективнее: по крайней мере цели, которые начинающие хореографы ставили перед собой, казались более внятными, воплощение — более убедительным, а идеи — понятными не только авторам, но и зрителям.

Примером такой адекватности стал номер «Счастливы вместе» в постановке артиста труппы Максима Исакова. На музыку Рамо он изобразил нравы (и отчасти быт) современной семьи. Родители, пытающиеся вколотить в тинейджеров почтение к патриархальному укладу, и резвые подростки, стихийно бунтующие против их сомнительного авторитета, на публике демонстрируют семейную идиллию. После серии дуэтных и ансамблевых стычек все четверо, обнявшись и сияя фальшивыми улыбками, позируют для невидимого фотографа. Автор-дебютант студент РАТИ из мастерской Ольги Тарасовой (хореографа с 60-летним стажем, автора некогда прогремевшей одноактовки Большого театра «Поручик Киже») поставил новеллу по всем «старорежимным» правилам: с портретами-вариациями, действенными мизансценами, внятными взаимоотношениями персонажей, оставив героям современный (точнее, не классический) язык. Острогротесковая, акробатичная, временами избыточно суетливая лексика точно отвечала содержанию номера, возможностям хореографа и его артистов, что сейчас случается нечасто: нынешние «современники» предпочитают рассуждать о предметах философских: материи мироздания или всемирной душе.

Тут стоит вспомнить, что в далекие 1990-е, когда отечественный современный танец только начинал проклевываться после 60-летних заморозков, хореографы не стеснялись «низкого» жанра: в анналы вошел спектакль давно исчезнувшей труппы «Киплинги» «Высокорослые томаты» — про мытарства растений и дачников на садовых участках. Балетмейстерское остроумие, находчивость и разгул фантазии стали главным спасением во времена, когда язык тел был не развит,— о методике и мировых танцевальных техниках и авторы, и их танцовщики имели самое отдаленное представление. Тогда казалось: овладей артисты незнакомыми приемами, и наш оригинальный танец мигом вырвется на мировые просторы. В изучение разнообразных техник мирового современного танца погрузились не только артисты, но и балетмейстеры. И если разработавшие свои тела танцовщики стали пригодны для исполнения самых разных задач, то усвоившие технические азы балетмейстеры, наоборот, утратили самобытность в тщетных попытках соответствовать мировым образцам: вторичность и провинциальность сделались отличительными признаками новейшего поколения отечественных авторов-«современников».

В «Ракурсах» типичным примером такой хореографии выглядел номер «Двое» на музыку Генделя в постановке педагога труппы Марии Заплечной, учившейся в Роттердаме и постигавшей «гагу» в израильской «Батшеве» — родной труппе ее изобретателя Охада Нахарина. Две пары, не сходя с пятачка два на три метра, деятельно, ловко и пластично извивались и перекручивались в типичном упражнении на контакты в ограниченном пространстве — толковая работа педагога, но никак не балетмейстера. Собственно, это отражает суть дела: именно артисты стали главным открытием «Ракурсов», а также главным итогом года совместной жизни «Балета Москва» и «Новой оперы».

Основанный в 1991-м, «Балет» влился в «Оперу» осенью прошлого года на волне массового слияния театральных коллективов, предпринятого правительством Москвы. И получил нового худрука — бывшую балерину Большого театра Анастасию Яценко. В театре она танцевала и репетировала репертуар ХХ–ХХI веков; на фестивале Дианы Вишневой Context курировала конкурс современных российских хореографов. Ознакомившись опытным путем и с мировой хореографией, и с положением дел в отечестве, она вынесла убеждение, что артисты с классической базой податливее для современной хореографии. И за год радикально обновила состав труппы, пригласив заодно новых учителей — солистов Большого и опытных «современников».

И если в дореформенном «Балете Москва» главной ценностью были сами постановки, то в «Ракурсах» на первый план вышли солисты, что особенно важно во времена изоляции: когда рассчитывать можно только на отечественных авторов, только яркие артисты способны затмить несовершенства хореографии. Солировавший в четырех из семи номеров юный Марк Феофилов, выпускник Академии Бориса Эйфмана, своим красноречивым телом способен оправдать любую затею — даже в претенциозно-истошном и загадочном номере Анны Щеклеиной «Ave Ever», где, кажется, он изображал то рожденного героиней орущего младенца, то некоего сладострастника-властолюбца, вздымавшего над головой «корону» рук. Нервной интеллигентностью и отзывчивостью тонкого тела обрадовал Семен Зензин; пластичностью преображений отличился тренированный Андрей Лега. И хотя танцовщики труппы выглядят эффектнее танцовщиц, кажется, что весь обновленный «Балет Москва» готов осваивать серьезный мировой репертуар. Осталось только его дождаться.