Арман Дюплантис украсил мировое первенство очередным рекордом

Чемпионат мира по легкой атлетике в американском Юджине завершился звучным аккордом из двух удивительных мировых рекордов. Их установили нигерийская барьеристка Тоби Амуcан, сбросившая на стометровке с предыдущего сразу восемь сотых секунды, а также феноменальный шведский прыгун с шестом Арман Дюплантис. Преодолев планку на отметке 6,21 м, он побил на сантиметр собственное достижение, подтвердив космический масштаб своего таланта.

Этот вечер всех, кому повезло пережить его на стадионе Hayward Field, тянуло назвать волшебным, магическим по вполне понятным причинам. На чемпионате мира в Юджине уже произошло немало любопытного, такого, что надолго застревает в памяти, но самое вкусное, как выяснилось, он сберег все-таки для концовки — чтобы уж точно войти в историю благодаря двум событиям, каждое из которых было по-своему экстраординарным.

Соревнования в секторе для прыжков с шестом, кажется, окончательно закрепили за Арманом Дюплантисом специфический статус. Не просто выдающегося спортсмена, звезды, а звезды с каким-то особенным сиянием, которым природа очень редко кого-то наделяет. Последним его счастливым обладателем в легкой атлетике был, видимо, ямайский спринтер Усейн Болт, простившийся с беговой дорожкой пять лет назад. После этого мирового первенства Дюплантис выглядит практически ровней ему, хотя актуальнее, разумеется, сравнения с другой легендой, обладавшей невероятным магнетизмом,— из того же жанра, что и швед.

Легкая атлетика на стыке 1980-х и 1990-х была хитом во многом благодаря персонально Сергею Бубке. Прыжки с шестом к тому времени были уже изученной вдоль и поперек дисциплиной, которой увлекалось немало стран, в которой постоянно совершенствовались методики подготовки. Но выступавший за сборные СССР и Украины Бубка годами оставался живым примером того, что существуют таланты вне привычных шаблонов. Рядом с классными, старавшимися постоянно прогрессировать соперниками он все равно оставался богом, посматривавшим на них откуда-то из-под облаков после очередного «космического» прыжка.

Вся на самом деле коротенькая пока взрослая карьера Армана Дюплантиса (а ему всего-то 22 года) — это, по сути, заочная гонка с Сергеем Бубкой.

Гонка, в которой еще до чемпионата мира в Юджине он добился огромных успехов. Собрана внушительная, с прошлогодним олимпийским золотом, коллекция наград. Не раз биты мировые рекорды, а в марте нынешнего года на чемпионате мира в закрытых помещениях в Белграде взята планка на 6,20 — об этой отметке не мечтал и Бубка. Наконец, приобретена репутация небожителя среди смертных. В то время как для большинства прыгунов и шесть метров — рубеж, как и в эпоху доминирования Бубки, почти запредельный (на мировом первенстве серебро и бронзу американцу Крису Нильсену и филиппинцу Эрнесту Обиене принесли прыжки на 5,94), Дюплантис покоряет его постоянно и играючи. Скорее он — надо полагать, из-за дефицита мотивации и собранности — ошибется где-то гораздо ниже, как разок ошибся в Юджине на 5,87.

Теперь у тех, кто очарован Арманом Дюплантисом, появился лишний аргумент, чтобы говорить о том, что в гонке с Сергеем Бубкой он уже, может, и впереди. Швед впервые стал «настоящим» — не «зимним», а «летним» — чемпионом мира, а золото украсил изысканной виньеткой.

Дюплантис, уже обеспечив себе высшую награду, мог, конечно, попросить установить для своего чемпионского прыжка планку, допустим, на 6,17.

Этого вполне хватило бы для яркой галочки в послужном списке — так высоко на открытых стадионах не прыгал никто. Но он, видимо, решил, что «обычный» рекорд хорош для героя, но не для бога шеста, который обязан дарить шоу соответствующего качества. А для него нужен рекорд без оговорок.

Арман Дюплантис рассказывал, что обстановка на арене слегка давила на него. Давило то, что он был единственным спортсменом внутри нее, а люди, хоть смотреть было больше не на кого и не на что, продолжали сидеть в своих креслах и ждать очередного чуда от шведского парня. Это давление сорвало ему первую попытку — как следует не удались ни разбег, ни отталкивание. Но вторую он исполнил безупречно.

Случившееся в женских состязаниях в беге на 100 м с барьерами тоже походило на чудо. Настолько походило, что гениальный в прошлом американский спринтер Майкл Джонсон, один из комментаторов чемпионата, даже требовал проверить электронику на Hayward Field. Глазам действительно трудно было поверить.

В полуфинале Тоби Амусан пробежала стометровку за 12,12, сбросив с державшегося с 2016 года мирового рекорда американки Кендры Харрисон восемь сотых секунды. В финале Амусан была еще на 0,06 быстрее, но там ей хотя бы помог попутный ветер, дувший со скоростью 2,5 метра в секунду, а это выше лимита, позволяющего фиксировать официальные достижения. Но в полуфинале-то с ветром все было в порядке.

А аномальный оттенок тому, что совершила Амусан, придали детали ее биографии. В них, как ни старайся, невозможно было обнаружить хоть что-то, намекавшее на прорыв. 25 лет. В элите несколько сезонов. Но до юджинского первенства никаких глобальных взлетов. На Олимпиаде в Токио год назад была четвертой с результатом 12,60. Лучшее время в жизни показала недавно. Но и это время — 12,41 — не смотрелось заключительной ступенькой перед рекордом. Тем более таким рекордом.

Нигерийской спортсменке чуть-чуть не повезло.

Все, кто в этот вечер не экономил эпитетов и метафор, чтобы описать полет Армана Дюплантиса, в ее случае на них были скупы. И акцентировали внимание на шиповках Adidas Adizero Avanti, которые надела Тоби Амусан.

«Фишка» была в том, что бежала она в тех, которые используют стайеры, те, кому преодолевать 5 км или «десятку». У них подошва заполнена более мягкой и пружинистой пеной, чем у классических спринтерских. Это, по идее, снижает нагрузку на ноги.

И вот Амусан все спрашивали и спрашивали про эти шиповки, имея в виду, что она не первый спринтер и не первая барьеристка, кому пришло в голову использовать такого типа обувь: получается, что она подходит не только для длинных дистанций, а создает преимущество и в спринте? А Амусан, признаваясь, что выбрала ее, заработав однажды травму в шиповках «традиционных», просила и просила не сводить все к шипам и мягкости подошвы: «Слушайте, мой талант ведь не в них». Но убедить в этом аудиторию у нее выходило, надо сказать, плоховато, хуже, чем у Дюплантиса, которого давно никому не приходит в голову пытать, например, насчет технических характеристик его шестов, вынося красоту стиля и магию дарования за скобки.

Алексей Доспехов