Чем губернаторские выборы-2022 будут отличаться от предыдущих

В среду, 22 июня, президент Владимир Путин обсудил с постоянными членами Совета безопасности вопросы подготовки к сентябрьским выборам, отметив, что это «крупное внутриполитическое событие нужно провести достойно». Между тем еще месяц назад многие имеющие отношение к избирательному процессу люди сомневались, что эти выборы, по крайней мере, в части голосования за губернаторов вообще состоятся. И это не единственное, чем начавшаяся кампания будет отличаться от выборов последних лет как в технологическом, так и в идеологическом плане. Чего ждать от губернаторских выборов-2022 — в материале “Ъ”.

В этом году прямые губернаторские выборы пройдут в 14 субъектах РФ: Владимирской, Тамбовской, Ярославской, Томской, Кировской, Саратовской, Рязанской, Калининградской, Новгородской и Свердловской областях, а также в Марий Эл, Бурятии, Карелии и Удмуртии. Еще одного руководителя изберут в Адыгее, но сделают это не жители республики, а депутаты Госсовета — из трех кандидатур, представленных президентом. В начале июня парламенты перечисленных регионов официально дали старт избирательной гонке, назначив выборы, как того требует федеральный закон, на второе воскресенье осени — 11 сентября.

Число губернаторских кампаний уже не изменится. Даже если кто-нибудь из действующих руководителей в ближайшее время соберется в отставку, то избрать его сменщика можно будет только в сентябре 2023 года: закон не позволяет назначать выборы менее чем за 90 дней до единого дня голосования (ЕДГ).

С точки зрения электоральной «плотности» 2022 год ничем не отличается от предыдущих. За исключением года выборов в Госдуму, которые не принято совмещать с большим числом региональных кампаний (поэтому в 2021 году было только девять губернаторских выборов), в рамках ЕДГ обычно избираются 15–20 руководителей регионов. Число «плавает», ведь далеко не все губернаторы дорабатывают отведенный пятилетний срок до конца. Например, в этом году досрочно будут избираться главы Владимирской и Тамбовской областей: прошлой осенью владимирский губернатор Владимир Сипягин перешел в Госдуму, а тамбовский Александр Никитин — в Совет федерации.

Остальные 12 кампаний — плановые. В шести регионах действующие губернаторы идут на второй срок (у свердловского руководителя Евгения Куйвашева, впервые «наделенного полномочиями» по старой процедуре в мае 2012-го, он де-факто будет третьим), а еще в шести на пост баллотируются новички, совсем недавно назначенные президентом. С этой точки зрения картина ЕДГ-2022 тоже довольна типична. Однако на этом ее сходство с предыдущими выборами, пожалуй, заканчивается.

День хорошо, а ДЭГ — лучше

В 2020 году большинство общественно-политических процессов попало в жесткую зависимость от эпидемиологической ситуации, и электоральный процесс не стал исключением. Первую избирательную кампанию на пути коронавируса — весенние муниципальные выборы — тогда вообще перенесли, но потом были найдены менее радикальные способы борьбы за здоровье избирателей. Голосование по поправкам к Конституции летом 2020-го в целях безопасности продолжалось неделю, а ЕДГ осенью — три дня. После этого возможность многодневного волеизъявления была закреплена законодательно, и «коронавирусная трехдневка» стала своего рода стандартом. По рекомендации Центризбиркома в течение трех дней в 2021 году избирали Госдуму, губернаторов, мэров, депутатов различных уровней.

Но весной 2022-го коронавирус резко отступил. На этом фоне Центризбирком принял соломоново решение — пусть в регионах сами определяют, сколько дней должно длиться голосование, исходя из конкретной эпидемиологической ситуации.

Но на местах, похоже, коронавирус перестал быть решающим фактором. Например, избирательные комиссии примерно равных по населению Калининградской области и Бурятии при схожем уровне заболеваемости приняли диаметрально противоположные решения: на западе будут голосовать три дня, а на востоке — только один. Точно так же в Саратовской области, где проживают 2,4 млн человек и ежедневно заболевают чуть более полусотни из них, назначили трехдневное волеизъявление, тогда как в Свердловской области с населением 4,3 млн человек и сотней заболевших в сутки — однодневное.

Сторонники многодневки (их, кстати, оказалось большинство — 11 комиссий) объяснили свой выбор по-разному. В ярославском и тамбовском избиркомах “Ъ” заявили, что избиратели просто привыкли голосовать три дня подряд. В Удмуртии подсчитали, что каждый день на участки приходит примерно одинаковое число избирателей, следовательно, чем больше будет календарных дней, тем выше окажется явка. А вот в Саратовской области, напротив, зафиксировали «всплески» посещаемости в первый и третий дни голосования и, чтобы не обидеть ни «ранних пташек», ни «традиционалистов», решили ничего не менять. При этом в Томской и Кировской областях остановились на двухдневном компромиссе.

С доводами чиновников трудно не согласиться, хотя у экспертов есть и другие объяснения. По их мнению, зависимость явки от продолжительности голосования не вызывает сомнений, поэтому там, где велик риск протестного волеизъявления, властям просто выгодно ее «засушить» и вернуться к одному дню. Там же, где этот риск незначителен, многодневка позволит привести на участки больше лояльных избирателей.

Помимо разной продолжительности волеизъявления губернаторские выборы-2022 будут заметно выделяться еще одним важным фактором — дистанционным электронным голосованием (ДЭГ). Эта технология аккуратно внедрялась с 2019 года: сначала на выборах в Мосгордуму, потом на довыборах в Госдуму, затем на основных думских выборах и, наконец, в этом году она впервые будет применяться на выборах губернаторов. Правда, не везде. Проголосовать за главу региона через «Госуслуги» смогут только жители Калининградской, Томской, Новгородской и Ярославской областей. ДЭГ все еще носит полуэкспериментальный характер и внедряется по заявкам с мест. Соответственно, в десяти субъектах от него отказались сами избиркомы. В той же Тамбовской области “Ъ” ранее объясняли, что нежелание использовать ДЭГ связано с большим количеством сельского населения, которое привыкло голосовать по старинке.

С места в карьер

Наконец, некоторые политтехнологические особенности ЕДГ-2022 напрямую связаны с тем, что решение о проведении выборов в обычном формате было принято лишь к началу июня. Буквально с самого начала специальной военной операции на Украине в экспертной среде поползли слухи, что ряд чиновников в администрации президента сомневаются в целесообразности проведения прямых губернаторских выборов: мол, к сентябрю из-за вероятного ухудшения социально-экономической ситуации общественное мнение может стать непредсказуемым. По данным “Ъ”, против выборов — в том числе и по соображениям экономии средств в условиях санкций — выступили и некоторые губернаторы, которые были согласны на процедуру избрания через заксобрание — как в Адыгее. Сторонники выборов приводили контраргументы, уверяя, что «чрезвычайщина» будет иметь более непредсказуемые последствия, чем само голосование, однако принимать окончательное решение в президентской администрации явно не спешили.

В результате март, апрель и частично май, когда кандидаты обычно уже вовсю готовятся к сентябрьским выборам, в этот раз прошли в ожидании их отмены. Как рассказывали “Ъ” политтехнологи в регионах, кампания была фактически поставлена «на паузу»: избирательные штабы распущены, финансирование прекращено, а любая активность в медиа, за исключением работы с персональным имиджем руководителя, сведена к минимуму. «Никто не хочет быть тем самым лохом, который потратился на выборы, которые не состоялись»,— пояснял один из собеседников “Ъ”. По инерции «буксовали» депутатские кампании (в этом году заксобрания избирают в шести регионах) и даже муниципальные, хотя про отмену выборов этого уровня изначально речи не шло. «Единая Россия», например, откладывать внутрипартийные праймериз не стала.

Неопределенность сказалась в том числе на ротации губернаторов. «Пакетная» отставка томского, кировского, рязанского, саратовского и марийского руководителей случилась лишь 10 мая, хотя обычно весенние назначения производятся в марте или начале апреля. Кроме того, у всех без исключения отставников в этом году истекали сроки полномочий, что говорит о плановом, но отложенном характере ротации — вероятно, как раз до момента, когда выборы все же решено было провести в неизменном виде.

«Отсрочка лишила кампанию драматургии,— говорит политтехнолог, попросивший не называть его имени.— Обычно жителей подводят к выборам плавно: весной власть начинает потихоньку пиариться на праймериз, организует своего рода тренировку, летом закрепляет результат агитацией, а осенью мобилизует уже "тепленького" избирателя — сходи и проголосуй. В этом году все пошло не так, праймериз провели за счет внутреннего ресурса, не было даже привычного пиара. Губернаторы явно демотивированы весенней неопределенностью и включаться в кампанию не спешат, предпочитая заниматься федеральной повесткой. У весенних врио одна задача — хоть как-то повысить узнаваемость, времени на зонтичный бренд, новую команду и остальные "фишки" не осталось. Не удивлюсь, если среднестатистический житель условной Рязанской области пока даже не в курсе, что в сентябре у них пройдут выборы, а на участке он немало удивится, не найдя там фамилию (бывшего губернатора Николая.— “Ъ”) Любимова».

По мнению источника «Ъ», осознавая риски, региональные лидеры надеются на патриотическую консолидацию, которая «вытянет» их избирательную кампанию, а также на помощь федерального центра.

«И не напрасно. Например, в Бурятии от КПРФ не стал выдвигаться очень опасный депутат Госдумы Вячеслав Мархаев. Вместо него коммунисты выставили явно технического соперника — местного депутата Малышенко. Без помощи Кремля организовать такой размен глава республики Алексей Цыденов точно не смог бы»,— считает наш собеседник.

Весеннее промедление сильнее всего отразится на кампаниях врио губернаторов, считает политтехнолог Илья Паймушкин: «Если учесть, что некоторые из них до сих пор ведут себя достаточно пассивно и в информационном, и в технологическом плане, не формируют повестку, не торопятся объезжать муниципалитеты, не встречаются с людьми, то питать иллюзий, что избиратели придут на участки и автоматически поставят галочку, не стоит». По его мнению, главным риском для губернаторских выборов в этом году станет явка. «При отсутствии мало-мальской конкуренции, бюджетов, а следовательно, полноценных, пусть и референдумных кампаний нужно хорошо постараться, чтобы в итоге выборы не выглядели совсем уж формальной процедурой. Где-то, как, например, в Марий Эл, явку будет обеспечить совсем сложно (в республике решили голосовать один день.— “Ъ”)»,— говорит господин Паймушкин.

Политолог Константин Калачев скептицизма коллег не разделяет. По его мнению, риски, связанные с низкой явкой, нивелирует многодневное голосование и использование ДЭГ. «Меньше трат на рекламу, меньше встреч, больше рабочих моментов. Технологический инструментарий в целом не изменится, разве что в интернет-агитации поменяются каналы коммуникации — Instagram и Facebook (их материнская компания Meta признана в РФ экстремистской организацией и запрещена.— “Ъ”) уступят место VK и Telegram,— говорит господин Калачев.— Запоминается первое и последнее, а середину можно пропустить. Думаю, к сентябрю все раскачаются».

По мнению политтехнолога Евгения Минченко, для губернаторов куда более болезненным стал запрет Instagram — их основного канала коммуникации с избирателями,— чем весенняя неопределенность. «Если поставленная "на паузу" кампания главы региона и обернулась сейчас для него какими-то проблемами, то в случае его соперников эти проблемы нужно умножать на пять. Мало того что почти все выборы будут референдумными, то есть оппозиции придется отбывать номер, так даже отбывая номер, она будет вынуждена тратить какие-то деньги»,— резюмирует господин Минченко.

Андрей Прах