На экраны выходит фильм «Дышите свободно» Сергея Бодрова

В прокат выходит фильм Сергея Бодрова «Дышите свободно». Очень простая, очень человеческая и, как все человеческое, очень несовершенная история подкупила Михаила Трофименкова еще и тем, что действие фильма разыгрывается на Васильевском острове Санкт-Петербурга.

Уверенно обжив Голливуд, попрактиковавшись в евразийских суперпостановках из татаро-монгольских времен и фэнтези, Бодров вернулся к интонации, которая прославила его еще на излете Советского Союза. К интонации «Непрофессионалов» (1985), «Каталы» (1988) и «СЭР» (1988). К историям не то чтобы маргиналов, но людей на обочине жизни, вытесненных туда социальным роком. На этот раз речь идет о роке, так сказать, комбинированном — социально-физиологическом. Герои «Дышите свободно» — не просто заики, но заики на той грани недуга, за которой вообще исчезает возможность коммуникации между людьми. Бодрову хватило такта не приглашать на главные роли неподдельных страдальцев, что было бы, с одной стороны, политически корректно, а с другой — вышло бы чистой спекуляцией на человеческой беде.

Недуг не связан с социальным неблагополучием и тем более не обусловлен им: такой сценарный ход тоже был бы вполне спекулятивен. Тем не менее у тех из героев, кого Бодров выделяет крупным планом из группы терапевта Ольги Николаевны (Полина Агуреева), непростой социальный анамнез. Отменный, судя по всему, автослесарь Илья (столь же отменный актер Евгений Ткачук) — пациент, которому труднее всего на первом занятии в группе выговорить собственное имя,— бывший офицер, капитан. Его заикание — следствие тяжелой контузии, полученной на Северном Кавказе. К боевой травме добавились бытовые: развод, утрата права общения с ребенком, пьяная авария, «проснулся под "КамАЗом"».

Вера (Полина Пушкарук) успела три года проработать в стрип-клубе. Однако же свободно говорит по-французски, училась в Париже на курсах косметологов. И сейчас, несмотря на изначальные повадки опасной дворняжки, у нее все как бы в порядке, нашлись деньги на недешевые курсы терапии. В какой-то момент, когда на экране появляется мамаша Веры, кажется, что Бодров не удержался и перешагнул грань мизантропического презрения к неудачникам, которое русское кино слишком часто скрывает под маской лицемерного сочувствия. Уж больно гротескна эта пьющая баба с огромным бантом Мальвины в редеющей прическе и страстью демонстрировать балетную растяжку. Однако же нет, никакой мизантропии: просто мама Веры работает клоуном в цирке, отсюда и манеры, и мимика, и вульгарность.

Что-то тяжелое есть наверняка за душой и у остальных заик, на которых Бодров не наводит свет софитов. Взять хотя бы мужика с изъеденным морщинами лицом, который сопровождает Веру и Илью на вылазку в стрип-клуб, где обидели Верину подругу. Никакими подробностями его былой жизни Бодров нас не грузит. Но в том, как хватко он берет за горло путающегося под ногами сутенера и как профессионально отбирает у него пистолет, виден опыт выживания. Что ж, все как у всех, как у всех, кто жил в России девяностых и нулевых. Замечательно не это, а то, что все они остаются людьми. Это вообще так странно, так непривычно — в кои-то веки увидеть отечественное кино о просто хороших людях.

Да что там говорить о персонажах с военным или криминальным опытом. Даже у благополучнейшей Ольги Николаевны, дочери знаменитого профессора, чья мемориальная доска украшает стену Военно-медицинской академии, все не слава богу. И отсутствие не то что ласки, а вообще опыта оргазма. И безнадежная, промахивающаяся страсть к Илье. И мечта об острове, на который, закончив работу с очередной группой, она мечтает сбежать, да никогда и не сбежит, тут к гадалке не ходи. Но даже чернушная на вид история, рассказанная Ольгой о ее житье-бытье в Кемерово, где на ее глазах преждевременно вернувшийся из плаванья морячок застрелил актера — любовника своей жены, звучит из уст нетрезвой целительницы как комическая интермедия.

Ольга оказывается — вместе с Ильей и Верой — одной из вершин любовного треугольника, казалось бы, обреченного на жестокую развязку. Нельзя сказать, что развешанные Бодровым сценарные ружья не стреляют, но стреляют они то ли мимо, то ли холостыми патронами. И хеппи-энд — хотя Илье в какой-то момент и придется слегка умыться кровушкой — должен доставить нормальному зрителю нешуточное удовлетворение. Наверное, потому, что обусловлен не желанием угодить аудитории, а искренней привязанностью режиссера к своим героям.

В «Дышите свободно» есть еще один герой, для Бодрова необычный. Этот герой — Петербург. Точнее говоря, Васильевский остров, где я родился и живу всю жизнь. И как абориген могу засвидетельствовать: Сергей Бодров уловил его поэзию. Скромное обаяние садика Академии художеств, где совершают оздоровительные пробежки герои и пощипывают травку лошади из маленькой конюшни. Магию силуэта самого прекрасного петербургского памятника — мореплавателю Крузенштерну. Что ж, весь опыт истории отечественного кино доказывает: лучше всего Петербург снимают «чужие», режиссеры со стороны, чей глаз не замылен открыточной красотой города.