Как «Лужники» приняли Владимира Путина 18 марта 2022 года

18 марта президент России Владимир Путин принял участие в концерте-митинге, посвященном восьмой годовщине воссоединения Крыма с Россией. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что речь, произнесенная Владимиром Путиным на 90-тысячном стадионе «Лужники», была на самом деле проповедью.

Чаша стадиона была полной к трем часам дня. Казалось, любая капля может переполнить ее. И что тогда? Возможно, казалось мне, прямо отсюда участники концерта-митинга пойдут хотя бы добровольцами на спецоперацию.

Но и происходящее здесь было без преувеличения спецоперацией. Причем, в отличие от некоторых, успешной. То есть к 15 часам дня все поставленные задачи были выполнены. Ни одного свободного места, полностью занятый без боя партер, трещащие на ветру знамена…

Я видел без преувеличения светлые девичьи лица, над ними поблескивали на солнце разгоряченные телефоны. Удивляться было нечему: ведь они сейчас внимали Шаману.

Этого юношу можно было застать на одной из трех сцен, то есть на той, которую оборудовали для артистов. Еще одну занимали ведущие, а третья, в самом центре оставалась нетронутой и предназначалась для одного человека. Это была «чистая» зона и «чистая» сцена: коронавирусные ограничения сняли для всех, но не для него.

От Шамана, в мирной жизни Ярослава Дронова (в этот день здесь не было, кажется, не говорящих фамилий), ждали в сущности песню «Встанем» — и, собственно говоря, встали.

Все тут пели, разумеется, под фонограмму, и тем, кто, как я, стоял рядом со сценой, странно было, конечно, смотреть на извивающееся и даже содрогающееся в такт словам и все равно не поспевающее за ними тело Ярослава Дронова, а также его поспешные язык и губы, но зато на двух огромных мониторах на стадионе все выглядело как надо, люто и кучно ложилось в цель, то есть в телефоны девушек подле сцены.

В это же время на подиум для прессы, оборудованном метрах в ста от этой сцены, поднялся лидер «Справедливой России» Сергей Миронов. Рядом присягал актер Александр Олешко.

Сергею Миронову плохо было слышно, по-моему, себя самого (вот Владимир Жириновский не испытывал бы таких проблем), и до нас доносилось только «Работайте, братья!», обращенное, очевидно, не к артистам, а к участникам спецоперации, да названия населенных пунктов, которые не обойдет своей заботой российская армия: «Харьков!.. Одесса!..»

Интересы Владимира Жириновского на поле стадиона представлял депутат ЛДПР Ярослав Нилов, который яростно напоминал, что еще в 2014 году Владимир Жириновский «был захвачен в аэропорту Симферополя в заложники и освобожден усилиями двух президентов», потому что «даже вот это все — его сбывшееся пророчество еще 1991 года»… На мой вопрос о прогнозах на выздоровление лидера ЛДПР Ярослав Нилов отвечал между тем уклончиво, хоть это и не бросалось в глаза. Но он так тщательно начинал вдруг выбирать слова и так политкорректно желать ему скорейшего выздоровления, что мне становилось понятно: все там не очень хорошо.

На сцене были между тем уже Дмитрий Харатьян и Александр Ф. Скляр.

— Судьба и Родина едины! — вспоминал на сцене текст своей песни в «Гардемаринах» Дмитрий Харатьян, произнося его, впрочем, от себя, и кто бы спорил: в этом-то все и дело, вся тоска и вся невозможность хоть как-то бы иначе.

Виктория Дайнеко и Наталья Качура исполнили песню «Донбасс» («Донбасс за нами, и с нами Бог!», хотя Донбасс, справедливости ради, до сих пор пока не за нами), усилив накал, и слова ведущей Марии Ситтель со словами благодарности «ко всем, кто сплотился вокруг нашей новой национальной идеи» (интригующее замечание: военная спецоперация как новая национальная идея; а разве нет?), уже не казались преувеличением. Это теперь просто было.

Тут, на этом футбольном поле (где международным в ближайшие годы может считаться футбольный матч лишь со сборной Белоруссии, да и то товарищеский), со всех сторон охваченном развевающимися знаменами, все и так, само по себе, было преувеличением. Но следует признать, ярчайшим. Действие было организовано не просто широко, а невероятно масштабно. И если кто-то будет говорить, что виделись тут одни только сумрачные и страдающие лица снятых с производства водителей троллейбусов и контролерш в них,— не верьте. Тут было даже духоподъемно. Здесь виделся энтузиазм.

Еще один ведущий (им, конечно, стал Дмитрий Губерниев) поднимал стадион (даже если бы тот сидел):

— Как настроение, Россия?! Не слышно вас!..

Нет, за всю Россию тут говорить все же не стоило. У некоторой ее части настроение испорчено. Это про нее сейчас лихорадочно быстро складывается новый эпос «Из жизни мошек» и «Еще один выбрал фуа-гра»…

При нем, Дмитрии Губерниеве, были (вернее, вышли), конечно, и спортсмены. Все они были первого ряда: Дина Аверина, Александр Большунов, Никита Кацалапов, Евгений Рылов…

— Я на себе испытала, что такое несправедливость!..— подбадривала Дина Аверина жителей Донбасса.

— Нацистов надо уничтожить! — объяснял мне фигурист Евгений Плющенко.

Ему сейчас тоже непросто: после того как он заявил свою позицию, были разорваны контракты на туры по Соединенным Штатам и Европе, а также (но разве можно было сомневаться в этой особой жестокости) тур по Японии, в котором он должен был участвовать вместе с сыном.

— Придет время, и мы будем вместе, весь наш великий многонациональный народ! — обещал со сцены актер Дмитрий Певцов, а слышалось как угроза.

Волновался Артем Жога, отец погибшего на Украине командира батальона «Спарта» «Вохи»:

— Наша задача — освободить нашу землю от нацистских людей!..

Не так уж радовалась, как нужно, мне показалось, бывшая гимнастка Светлана Хоркина.

— С одной стороны, посмотришь на то, как здесь…— она обвела рукой просторы стадиона.— И вроде да, все так! А с другой — ребят жалко… Гибнут же…

Было неожиданно услышать это здесь и сейчас, и я даже хотел переспросить, но не стоило: мне показалось, она могла заплакать.

Один из лидеров КПРФ, Владимир Кашин, объяснял тележурналистам:

— Лучше с русскими не воевать!

Я потом переспросил его:

— А что же делать? Сдаваться им сразу, что ли?

Он сперва даже не понял:

— Что вы имеете в виду?

— Ну вот если русские пришли и воюют, то что делать?

— Мы не воюем,— помолчав и осмыслив, произнес он.— Мы освобождаем.

— Украина и Крым, Беларусь и Молдова — это моя страна! Я рожден в Советском Союзе, сделан я в СССР! — пел Олег Газманов, и я понимал, что эта мысль и правда популярна здесь.

Когда на сцену вышел Николай Расторгуев с песней «Батяня-комбат», стало ясно, что следующим может быть только Владимир Путин. Он и появился на «чистой» сцене, и шел к ней метров пятьдесят по красной дорожке, виден всем. Был он в расстегнутой едва не до пояса куртке да в свитере. Он был свой, из тех, кого не бросают.

Владимир Путин, без сомнения, тщательно готовился и думал над каждым словом:

— Мы, многонациональный народ Российской Федерации, объединенные общей судьбой на своей земле,— это первые строчки основного закона страны, Конституции. И каждое слово наполнено глубоким смыслом, имеет огромное значение. На своей земле, объединенные общей судьбой — так наверняка думали и этим руководствовались люди, когда шли на референдум в Крыму и Севастополе 18 марта 2014 года. Они жили и живут на своей земле и хотели жить общей судьбой со своей исторической Родиной — с Россией. Они имели на это полное право и достигли своей цели. Поздравим прежде всего их с праздником, это их праздник. Поздравляем!

Поздравили.

— Нужно было вытащить Крым из той унизительной позиции, из того унизительного состояния, в которое Крым и Севастополь были погружены, когда находились в составе другого государства, которое финансировало эти территории по так называемому остаточному принципу! — разъяснял Владимир Путин со сцены, не зажигательно, но особо твердо.— Но дело не только в этих решениях! Дело в том, что крымчане и севастопольцы поступили правильно, когда поставили жесткий барьер на пути неонацистов и крайних националистов! Потому что то, что происходило на других территориях и происходит до сих пор, лучшее тому подтверждение!

Владимир Путин вкратце повторил историю зарождения спецоперации:

— Люди, которые проживали и проживают в Донбассе, также не согласились с этим государственным переворотом. Против них тут же были организованы карательные военные операции, и не одна, их тут же погрузили в блокаду, подвергли систематическим обстрелам из пушек, наносили удары авиацией — это все и есть то, что называется «геноцид»… Именно избавить людей от этих страданий, от этого геноцида,— это является основной, главной причиной, побудительным мотивом и целью военной операции, которую мы начали в Донбассе и на Украине! — убеждал он.— Именно в этом цель! И здесь, вы знаете, мне приходят в голову слова из Священного Писания: нет больше любви, как если бы кто-то отдал душу свою за друзей своих! И мы видим, как героически действуют и воюют наши ребята в ходе этой операции.

Это было сказано с необыкновенным выражением.

Так эта речь превратилась в проповедь.

— Эти слова,— продолжил российский президент,— из Священного Писания христианства, из того, что дорого тем, кто исповедует эту религию. Но все заключается в том, что это универсальная ценность для всех народов и представителей всех конфессий России и именно для нашего народа — в первую очередь для нашего народа. И лучшим подтверждением тому является то, как воюют, как действуют наши ребята в ходе этой военной операции: плечом к плечу, помогают, поддерживают друг друга, а если надо, то как родного брата прикрывают своим телом от пули на поле боя. Такого единения у нас давно не было!

С какого, все-таки хотелось бы понять, года? С войны в Дагестане? С Великой Отечественной? С ополчения Минина и Пожарского? С голосования по поправкам к Конституции?

— Так получилось, что начало операции совпало… совершенно случайно совпало… с днем рождения одного из наших выдающихся военачальников, причисленных к лику святых,— Федора Ушакова, который за всю свою блестящую военную карьеру не проиграл ни одного сражения,— произнес Владимир Путин.— Он как-то сказал, что грозы сии пойдут во славу России. Так было тогда, так сегодня и так будет всегда!

Последних слов, как известно, страна не услышала: трансляция речи оборвалась на словах о «лике святых», и дальше вступил опять Олег Газманов, а Владимир Путин как будто пропал.

Это вызвало бурю эмоций, мне за минуту позвонили и написали десятки людей, казалось, что-то случилось там у нас.

Нет, ничего. Один телекорреспондент пояснял через несколько минут в пресс-центре:

— Трансляция шла как хоккейный вариант (то есть с задержкой в несколько секунд.— А. К.), а потом кто-то, видимо, случайно нажал кнопку, которая включила реальную трансляцию, вот и все!

И добавил, увидев коллегу с телеканала «Россия 1»:

— Вы же трансляторами были?.. Ну вот, 1:1!

Это было, конечно, про тот эфир программы «Время».

Сразу после того, как Владимир Путин покинул стадион, трибуны стали стремительно пустеть (в это время трансляцию уже начинали повторять в полном виде). Да, концерт еще продолжался, но при чем тут было это?..

Однако все-таки выступил с песней и Василий Герелло.

— За Родину! — прокричал он в микрофон.

Я проверил и не ошибся. Заслуженный артист Украины Василий Герелло родился 13 марта 1963 года в Черновицкой области Украины.

Андрей Колесников