Вышел фильм о группе The Velvet Underground

Режиссер Тодд Хейнс снял фильм о легендарной группе The Velvet Underground. Борис Барабанов посмотрел его на Apple TV+, а заодно послушал вышедший почти одновременно с фильмом новый трибьют-альбом «I`ll Be Your Mirror», где песни The Velvet Underground исполняют лучшие американские музыканты сегодняшнего дня.

«The Velvet Underground» — первый документальный фильм именитого Тодда Хейнса («Вдали от рая», «Кэрол», «Темные воды»), однако воспринимается он как продолжение поиска, начатого в двух его игровых фильмах о музыкантах — «Бархатная золотая жила» (1998) и «Меня там нет» (2007). «Бархатная золотая жила» рассказывала об эпохе глэм-рока, а в центральных персонажах лишь штрихами были намечены образы Дэвида Боуи и Игги Попа. «Меня там нет», формально говоря, был байопиком Боба Дилана, но сыграли последнего шесть актеров, включая Кейт Бланшетт и юного темнокожего Маркуса Карла Франклина, а вместо сплошного сюжета было шесть историй, как реальных, так и взятых из песен. «Меня там нет» вспоминают как пример «хорошего байопика» каждый раз, когда нужно что-то противопоставить «Doors» или «Богемской рапсодии». Правдивый байопик невозможен, но рассказывать об артистах прошлого нужно, иначе их совсем забудут (да и бэк-каталоги перестанут продаваться).

В новом фильме «The Velvet Underground» Тодд Хейнс как раз очень аккуратно следует исторической правде, рассказывая в первую очередь историю двух основателей группы The Velvet Underground — Лу Рида и Джона Кейла.

Первый — убежденный рок-н-ролльщик, которого в юности родители заставили пройти курс электрошоковой терапии, чтобы избавить от бисексуальных наклонностей. До своего превращения в одного из главных новаторов рока он еще успел попеть в сладкой doo-wop-группе The Jades и поработать над песнями для поп-лейбла Pickwick Records. Иными словами, прежде чем рухнуть в пучину экспериментов «Фабрики» Энди Уорхола, Лу Рид освоил азы поп-ремесла и понимал, что любит публика и от чего нужно отталкиваться, делая новую музыку.

Валлийский альтист Джон Кейл, напротив, был абсолютным элитистом. Получив представления о классической музыке в Лондонском университете, а о современной — в Dream Syndicate Ла Монте Янга, он рассматривал музицирование исключительно как высокое искусство. Его могла интересовать китайская идея «музыки, звучащей веками» или какой-нибудь перформанс c разбиванием фортепиано топором, но точно не легкомысленный рок-н-ролл.

Энди Уорхол не просто стал продюсером новой группы, он фактически первым сообразил, что упаковка в поп-музыке значит не меньше, чем сами песни.

Отсюда — бесконечные фотосессии в «Фабрике», отсюда — легендарный банан на обложке дебютного альбома The Velvet Underground, отсюда даже и приглашение в группу немецкой актрисы Кристы Пэффген, которая получила известность благодаря появлению в «Сладкой жизни» Федерико Феллини и пела на сцене под псевдонимом Нико. Уорхол был очарован ею и понимал, что такой «белый айсберг» будет отлично смотреться на сцене на фоне затянутых в черную кожу рокеров. Но сама Нико считала, что ее недооценивают как певицу, и это одна из конфликтных точек в истории группы.

О хорошо известных событиях Тодд Хейнс рассказывает, используя полиэкран, который в первую очередь вызывает ассоциации с фильмом «Вудсток» 1970 года. Например, в одной части экрана бегут кадры нью-йоркских улиц 1960-х, а с другой на зрителя, почти не мигая, смотрит один из музыкантов группы. Эти видеопортреты, снятые Уорхолом, Тодд Хейнс закольцовывает в режиме «гифки», и сам нервный ритм происходящего на экране вступает в особую связь с песнями The Velvet Underground. Классические композиции группы нередко построены на повторяющихся элементах и монотонном ритме, что создает гипнотическое ощущение оцепенения и опасности.

Когда в одной части экрана повествование фокусируется на герое или на очередном «фабричном» хеппенинге, в другой уже появляется персонаж следующей главы.

Такая подача не всегда комфортна для зрительского восприятия, но метафора прозрачна: Нико, The Velvet Underground и Энди Уорхол умели видеть в настоящем знаки будущего. Не зря их называют провозвестниками панк-рока, прародителями дроуна и предтечами нойза.

Самое ценное в фильме — свидетельства участников событий. Многие интервью взяты из архивов, но здравствующие экс-участники The Velvet Underground Джон Кейл и Морин Такер дали интервью специально для фильма. А еще в кадре — огромное количество их единомышленников, включая здравствующих Ла Монте Янга и обворожительную, несмотря на возраст, Мэри Воронов. Давно ушедшие из жизни рассказчики перебивают живых, и это разговорное многоголосие рифмуется с шумом нью-йоркских улиц.

Тодд Хейнс одновременно рассказывает о рождении нового музыкального языка и сам ищет новый язык для документального кино и для историй о знаменитостях.

Помимо песен The Velvet Underground, постоянно звучащих с экрана, правильно будет послушать альбом-трибьют «I`ll Be Your Mirror», вышедший незадолго до фильма. Он состоит из песен с первого альбома The Velvet Underground, каждая из которых, будь то «Femme Fatale», «Heroin», «Venus In Furs» или любая другая, была революцией. Поп-музыка в лице The Velvet Underground впервые заговорила о бисексуальности, садомазохизме, наркотическом экстазе и паранойе. Песни альбома разобрали лучшие люди альтернативного рока — St. Vincent, Майкл Стайп, Эндрю Бёрд, Игги Поп, Fountains D.C. Но передать волшебство и радикализм оригинального альбома все равно невозможно, потому что для этого нужно оказаться в Нью-Йорке 1966 года. Причем как музыкантам, так и слушателям.