Антонио Кальче, Greubel Forsey

Марку Greubel Forsey, основанную Робером Гребелем и Стивеном Форси и знаменитую своими сверхсложными часами, возглавил в декабре Антонио Кальче. Этого опытного часового командира мы уже встречали в качестве руководителя Corum, а затем Girard-Perregaux и знаем его стремление к порядку в проектировании, производстве и, главное, продаже часов. Он мастер структурирования, чего, быть может, не хватало талантливой, яркой, но совсем не методичной в своих усилиях марке.

— Вы уже несколько месяцев во главе Greubel Forsey. Куда вы намерены повести эту марку со столь богатой историей?

— Greubel Forsey — настоящее сокровище. Но о нем нужно заботиться. Когда-то это была маленькая компания, основанная двумя часовщиками, которые шаг за шагом развивали ее. Сегодня это уже солидное часовое предприятие, которому нужно сделать следующий шаг на пути взросления. Наша марка сильно ориентирована на коллекционеров. Но это очень маленькая ниша, не больше 3–4% от мирового рынка часов. Нельзя ставить в зависимость судьбу столь солидной компании от столь небольших процентов.

— Как вы будете делить обязанности с основателями марки?

— Робер Гребель занимает должность президента правления, я генеральный директор, а Стивен Форси — специалист по изготовлению часов. Робер и Стивен, два гениальных мастера, никогда не хотели заниматься бизнесом. Для них первостепенное значение имеют сами часы. И этого было достаточно на стадии формирования компании.

Теперь моя роль — продумывание стратегии развития марки: ее продуктов, их дистрибуции, пиара.

— Измените ли вы состав коллекций Greubel Forsey?

— Нужно определиться с новой линейкой продуктов. Разработать часы для ценовой категории, которая позволила бы нам работать не только с коллекционерами. Мы по-прежнему занимаем сегмент в диапазоне 200–300 тыс. франков, но теперь его доля вдвое меньше. Мы намерены нарастить объемы производства, расширить нашу клиентскую базу и разработать дизайнерские часы с фирменным стилем Greubel Forsey.

— Greubel Forsey — марка очень уважаемая, тонкая, но при этом почти непонятая. Вам виднее, но издалека кажется, что она не может бороться с грубой реальностью рынка.

— Мы хотели подарить миру слишком много шедевров, вывести на рынок 100–120 уникальных часов. Но рынку столько не нужно — максимум 50. Рынок жесток, и это не сыграло на руку нашей марке. Теперь мы вернем ощущение эксклюзивности от наших часов.

— Вы познакомились с Робером, еще когда работали в Panerai. Он замечательный человек и талантливейший часовщик. Согласится ли он делать более простые, более приземленные и, может быть, менее интересные часы?

— Более простые и более доступные, но не менее интересные. Мы действительно давно знакомы, прекрасно друг друга понимаем, а главное — доверяем друг другу. И да, он готов к этому. Робер всей душой болеет за свое дело и хочет, чтобы компания продолжила развиваться.

— Вы уже определились с названиями коллекций?

— Не коллекций, это важно, а категорий. Их три: Naissance («Рождение»), Developpement («Развитие») и Longevite («Долголетие»). Longevite предполагает, что вы можете обновить свои часы. То есть, взять, к примеру, свой турбийон Greubel Forsey, прийти к нам и заказать дополнительные усложнения. Ничего подобного мы раньше не предлагали. Developpement объединит часы с тонким и современным дизайном. А Naissance — это то, что мы и так уже делаем, эта категория объединит редчайшие часы для коллекционеров.

— Когда было объявлено о вашем приходе в Greubel Forsey, многие насторожились. Ведь если в компанию приглашают человека с таким богатым менеджерским опытом, то в ней либо не могут справиться с ростом доходов, либо все настолько ужасно, что только такой человек может ее спасти.

— Никогда не задумывался над этим… Но знаете, Робер всей душой болеет за свое дело и хочет, чтобы компания продолжила развиваться. Именно поэтому он пригласил меня сюда. Значит, он увидел во мне человека, у которого есть необходимый опыт и навыки, чтобы компания приступила к новому жизненному циклу.

— Как вы измените дистрибуцию?

— Сейчас у нас много точек продаж. Слишком много. Вместе с партнерами мы хотим создать небольшую сеть флагманских магазинов, которые смогут обслуживать клиента на должном уровне. Мы делаем редчайшие, исключительные часы. Надо вернуть ощущение эксклюзивности и заново наладить наши контакты с коллекционерами. У нас появится около 20 флагманских магазинов, не точек продаж, а центров обучения, центров знаний о нашей марке.

— А каковы ваши планы на российский рынок?

— Российские любители часов всегда очень трепетно относились к эксклюзивности. И у Greubel Forsey есть что им предложить. Правда, наша марка не так хорошо известна у вас, как нам хотелось бы. Но мы намерены изменить это и хотели бы открыть в Москве первый для России флагманский магазин.

Беседовали Алексей Тарханов и Кирилл Сарханянц