Фонд «Петербургская политика» опубликовал очередной рейтинг социально-политической устойчивости российских регионов за апрель. Результаты исследование влияния эпидемии коронавируса на социально-политическую обстановку в регионах публикуются второй раз, впервые фонд представил их в марте. Тогда же авторы ввели понятие «Индекса вирусного суверенитета» — сравнительной оценки различных ограничительных мер, принятых регионами для ограничения распространения COVID-19.

Авторы отмечают, что отказались от публикации рейтинговых показателей регионов, поскольку «критерии социально-политической устойчивости оказались в апреле крайне размыты». Возвращение к выставлению рейтинговых оценок, отмечают они, произойдет «по мере приближения к завершению кризиса». «Индекс вирусного суверенитета» формируется из оценок трех параметров: принятие регионами ограничительных мер (закрытие административных границ, ограничение транспортного сообщения, запреты на въезд и выезд из региона), масштабы изоляции (степень жесткости принятых мер по ограничению социальных контактов) и меры по поддержке бизнеса и граждан.

В число регионов с высоким «вирусным суверенитетом» вошли Карелия, Чечня, Алтайский и Краснодарский края, Крым и Севастополь. Большинству регионов присвоен «средний» или «низкий» уровень «вирусного суверенитета». Так, в число регионов с низким уровнем попали Ингушетия и Санкт-Петербург. Исследователи так же оценили уровень смертности заболевших коронавирусом в разных регионах. Наиболее высоким он оказался в Псковской области и республике Адыгея (3,5% заболевших), следом идут Удмуртия (2,9%) и Ингушетия (2,7%). Наиболее низкой (0,2% заболевших) смертность оказалась в Татарстане, Мурманской, Тамбовской и Свердловской областях. В Москве уровень смертности составил 1%, в Московской области — 0,8% заболевших.

Исследователи обращают внимание, что по официальным данным за апрель число заболевших COVID-19 в стране выросло в 45 раз (с 2337 до 106631 человек), число умерших — в 54 раза (с 20 до 1076). Самое большое число заболевших по отношению к численности населения выявлено в Москве, Мурманской области, Московской области, Ингушетии, Северной Осетии, Ямало-Ненецком АО, Калужской области, Калмыкии, Мордовии и Камчатском крае. По подсчетам исследователей, за полтора месяца в 11 регионах (Республике Коми, Амурской, Астраханской, Калужской, Омской, Самарской, Саратовской, Тверской, Ульяновской областях, Забайкальском и Ставропольском краях) сменились министры здравоохранения.

В качестве основных трендов исследователи «Петербургской политики» выделяют «нарастание контраста между скромными мерами поддержки граждан и экономики на федеральном и местном уровнях с ростом патерналистских ожиданий», а также «волной экономического пессимизма граждан и бизнеса». Авторы отмечают также «неготовность федерального центра выступать в роли оператора ограничительных мер, комментирующего соразмерность предпринимаемых в регионах ограничений возможным рискам», «признание затяжного характера приостановки экономики без четко понимаемых сроков ожидаемого сокращения карантинных мер» и «гиперусилия» властей по разворачиванию медицинской инфраструктуры для обслуживания заболевших.

Иван Тяжлов