Известный теннисный тренер Борис Собкин о том, что ожидает его вид спорта

Пандемия коронавируса может привести к серьезным изменениям в теннисе, считает заслуженный тренер России Борис Собкин. В интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову специалист, который на протяжении 25 лет работал с бывшей восьмой ракеткой мира Михаилом Южным, оценил возможности теннисных федераций с точки зрения помощи спортсменам, объяснил, почему нынешняя турнирная пауза выгодна Роджеру Федереру, и рассказал, чем она опасна для сотен других теннисистов. «Пока еще остается надежда на возобновление турниров в этом году. Но если она рухнет, у многих игроков наступит полная апатия»,— считает господин Собкин.

— В отличие от представителей командных игровых видов спорта, профессиональные теннисисты из-за пандемии коронавируса остались без постоянного заработка. Какое количество из них обладают достаточной финансовой подушкой безопасности?

— Более-менее терпимо ощущают себя те, кто стоит в рейтинге примерно до середины второй сотни. Конечно, тратят заработанное все по-разному, но думаю, у этих людей имеются средства, чтобы продержаться несколько месяцев. Остальных игроков можно разбить на две части. Одним помогают ездить по турнирам состоятельные родители и спонсоры. Другие, не имея возможности тратить деньги на авиабилеты, грубо говоря, играют рядом с домом и благодаря этому сводят концы с концами. Таких людей довольно много, и им сейчас приходится тяжело. Но самый серьезный удар сложившаяся ситуация наносит по юношам, которые были на подходе к профессиональному туру. Они теряют то самое драгоценное время, когда в карьере необходимо сделать следующий шаг, иначе может быть поздно. Безработными оказалась масса тренеров. Ясно, что рано или поздно все возвращается на круги своя, и сейчас каждый выживает как может. Но какая-то часть игроков будет потеряна навсегда.

— Французская федерация тенниса на прошлой неделе уже заявила, что направит €35 млн на поддержку игроков, тренеров, клубов и небольших турниров, а Лаун-теннисная ассоциация Великобритании выделила на эти цели около €23 млн. Неожиданные решения?

— Отнюдь нет. Австралийская, французская, британская и американская федерации сравнительно богаты, поскольку имеют прямое отношение к проведению четырех турниров Большого шлема. Неплохо себя чувствуют канадцы, которые проводят турнир категории Masters 1000. Но у большинства национальных федераций финансовые возможности ограничены, тем более сейчас, когда в условиях кризиса не ясно, что будет со спонсорами.

— В настоящее время Международная федерация тенниса, организаторы четырех турниров Большого шлема, Ассоциация теннисистов-профессионалов и Женская теннисная ассоциация разрабатывают совместную программу финансовой помощи теннисному сообществу. Спасут ли ситуацию несколько тысяч долларов, которые планируется выделить каждому игроку, находящемуся в рейтинге, условно говоря, за пределами первой сотни?

— Во всяком случае, эти деньги уж точно не будут лишними. Другое дело, что при определении критериев оказания материальной помощи всегда возникает масса вопросов, в том числе этического плана. И дело не только в положении игрока в рейтинге. Например, хорошо известно, что в теннисе есть достаточное количество игроков из обеспеченных семей. Означает ли это, что нужно поддерживать и их тоже? Не говоря уже о том, что пока не ясно, как долго продлится пауза. Ведь любая кубышка, даже если она очень большая, не безгранична. Хотя создание крупнейшими теннисными структурами своего рода финансового пула в сложившейся ситуации выглядит довольно логично.

— Вы согласны с тем, что Роджеру Федереру, который в феврале перенес операцию по поводу проблем с мениском, нынешняя пауза оказалась на руку?

— С этим невозможно спорить. Что бы ни говорили Федерер, Надаль и Джокович, каждого из них по большому счету сейчас интересует лишь один вопрос: кто из них больше выиграет титулов на турнирах Большого шлема. Учитывая, что в ближайшие месяцы Роджер вряд ли бы успел набрать оптимальную форму, отмена Wimbledon, как и любого другого мейджора, сейчас работает на него. Но это же не означает, что коронавирус придумал Федерер из желания насолить Джоковичу, который зимой был на ходу.

— Кто из молодых игроков производит на вас самое яркое впечатление?

— Мне очень нравится универсальный стиль в исполнении Стефаноса Циципаса. Несмотря на определенные недостатки в технике, он демонстрирует то, что называют классикой тенниса, и имеет большие возможности для роста. Сбалансированной и стабильной, что очень важно, выглядит игра Доминика Тима. Думаю, что из молодых конкурентов Джоковича, Надаля и Федерера именно этот игрок на данный момент ближе всех находится к победе на турнире Большого шлема. Кстати, если проводить аналогии, то Циципас ближе к Федереру, а Тим — к Джоковичу. Но по стилю грек, на мой вкус, выглядит ярче австрийца.

— Два титула Андрея Рублева в самом начале сезона — большой сюрприз?

— Ну почему? Андрюша — молодец. Кстати, я всегда считал его едва ли не самым талантливым среди всех наших молодых ребят. Игра у него — агрессивная и мощная, вопрос в том, как избегать травм, к которым часто приводят изъяны в тренировочном процессе. Надеюсь, что команда Андрея в прошлом году немного пересмотрела стратегию подготовки в правильном направлении. Тогда Рублев еще только находится на пути к своему пику.

— Даниил Медведев в январе и феврале выглядел человеком, который отошел от психологического удара, полученного на прошлогоднем итоговом турнире в Лондоне?

— Мы говорили с Даней, и я бы не назвал это психологическим ударом. Дело в том, что летом и в начале осени он выдал просто фантастическую серию, которой сам от себя не ожидал. Но любой сильный всплеск затем обязательно сопровождается спадом. Подобных вещей не может избежать ни один теннисист, поэтому так важно поднимать не пиковый, а постоянный уровень своей игры,— то, что подразумевается под ее классом. Именно класс позволяет тебе побеждать, когда многое не получается. Так что я бы не драматизировал ситуацию, в которую попал Медведев. Было бы наивно ожидать, что он, как в прошлом году в Америке, будет сносить практически всех подряд.

— А Карену Хачанову по силам вернуться в первую двадцатку?

— Конечно. Но Карену после яркой победы на турнире Masters 1000 в Париже в ноябре 2018 года мешал ряд вещей. Например, известная история со сменой ракетки. Кроме того, в какой-то момент у него было сразу два тренера, а это, как правило, на пользу не идет. Теннисист должен верить в своего тренера как в бога. В таком случае даже средний тренер даст результат с таким классным игроком, как Карен. А вот если с тренерами начинается чехарда, начинается обратный процесс.

— С тех пор как теннисный календарь был остановлен, прошло полтора месяца. Эта ситуация хоть чем-то напоминает межсезонье?

— Конечно, нет, ведь все находятся в разных условиях. У одних есть личный корт на загородном участке, а другие сидят в городских квартирах. В некоторых странах режим изоляции постепенно ослабляется, а в той же Сербии по-прежнему жесткий карантин. Тренироваться, системно поддерживать физическую форму, конечно, надо, но и перебарщивать с нагрузками нельзя. Полноценную подготовку следует начинать как раз примерно за полтора месяца до возобновления сезона, о чем, разумеется, будет объявлено заранее. Иначе спортсмен может быть убит нагрузками и одновременно отсутствием желания что-то делать.

— Сколько игроков из первой сотни, несмотря на самоизоляцию, имеют возможность выходить на корт?

— Где-то около половины. И это обстоятельство можно считать своего рода гандикапом.

— Насколько для спортсменов принципиально начать выступать хотя бы осенью, а не в следующем сезоне?

— Это очень важно. Чем дольше перерыв, тем тяжелее теннисистам. Пока еще остается надежда на возобновление турниров в этом году, но если она рухнет, у многих игроков наступит полная апатия. Это ведь как болезнь с неясным исходом — чем она дольше продолжается, тем сложнее с ней сражаться. Поэтому если в этом году хоть где-то начнут играть, будет большое счастье.